Зеркало мира (СИ) - Александр Анфилатов

— Учитель, сейчас колесничие врага заняты боем, позвольте я со своим отрядом сделаю диверсию в тылу. Попытаюсь уничтожить их магов и военноначальников. Возможно, повезёт, и мы перебьём их. Это может повлиять на исход битвы.

Анастагор ответил раздражённо, на взгляд Ярослава не понимая до конца происходящего и даже сути предложения.

— Это было бы некультурно с нашей стороны, ударить в спину командирам. Во всяком случае наше положение не так безнадёжно, чтобы делать отчаянные шаги. Маги противника сейчас не заняты боем, и сумеют предотвратить вылазку. К тому же, Сетх — мой последний резерв и уже понёс большие потери.

Действительно, Ярослав сознавал — каждый пятый это много, но не фатально. Сетх ещё не потерял боеспособности. Вновь предложил архимагу:

— Стоит взять несколько магов в колесницы, и они прикроют атаку. Предложение заинтересовало Анастагора, но в этот момент положение резко изменилось.

Бой хумма скоротечен. Выдержав первый стремительный удар, нелюди оправились, стали колоть животных копьями, рубить огромными топорами, стаскивать хумариев с сёдел. Так что полегло множество смелых воинов. Хумма — яростное и смелое животное, привыкшее чувствовать свою силу и незнающее преград. Когда сталкивается с опасностью, грозящей смертью, лично себе — пугается. Для хумма бой — состязание, весенний гон, а не самоубийство в виде броска под танк с гранатой в руке.

Почуяв запах всеобщей смерти, хумма испугались. Вожаки отрядов подали протяжный заунывный стон, услышанный собратьями по обе линии схватки. На погребальный зов ответили хумма из рядов Семнана, столь же протяжно и тоскливо. Это уже не война, говорили голоса хумм, — избиение. Сначала, припадая на задние ноги, хумма Риналя начали отползать назад, отказываясь повиноваться жестоким ударам хумариев. Затем по одному, по два, особенно кто уже лишился своих всадников, принялись уходить. Чуть позже бегство стало повальным. Весь строй армии Риналя обратился в бегство и не было больше силы способной удержать её. За побегом хумм прекратили сопротивление колесничие, по широкой дуге удирая в пустыню, не разбирая дороги и не соблюдая какого–либо порядка. Вскоре бегство охватило всю армию. Только отряд Сетх оставался на позиции, хотя, вероятно, многие из его воинов подумывали присоединиться к удирающим товарищам.

Со стороны врага в погоню пустились только колесницы. Хумарии, как это ни странно, остались на месте. Видя полный разгром, Анастагор печально вздохнул, молвил в адрес Ярослава.

— Вот и пришла ваша очередь, дорогой мой ученик, надо задержать врага, иначе будет много жертв. Особенно при переправе через болотистые Вади. Ярослав ответил возмущённо:

— Вы считаете, я могу потребовать от своих людей исполнить самоубийство?

— Нет, конечно, нет, — обречённо покачал головой архимаг.

— Тогда я сделаю, что смогу.

— Делайте то, что сочтёте нужным, — согласился Анастагор, поднимаясь в колесницу.

Враг приближался и архимагу, стоило как можно быстрее покинуть место проигранной битвы. Его коллеги по академии и ученики уже оставили площадку, прекратив забрасывать врага огненными бомбами, и сняли магический щит. У врага появилась возможность безнаказанно обстреливать бегущих, но эффект от подобных ударов, равнялся нулю. Беглецы рассыпались по пустыне. Магическое оружие семнанцев не носило характера массового поражения.

Место для серьёзного боя Ярослав посчитал неудачным из–за близости пехоты и магов врага, позвав Фесала, не столько приказал, нежели посоветовал:

— Отступаем. Пока ещё есть такая возможность…

Отряд Яго отступил одним из последних. Хумма лишённые всадников уже бежали, когда товарищи Нелея с ужасом обнаружили себя в окружении нелюди. Почуяв победу, карлики сбивали цепи, давая чёрным демонам свободу действий. Озлобленные жесточайшей битвой, гибелью сотен собратьев, злобные существа в безумной ярости бросались с топорами на хумариев, стремясь изрубить на куски. Их никто более не принуждал к бою, но угар и ожесточение приняли верх над слабым рассудком нелюди. Не подгоняемые, они, по доброй воле, кидались на ринальцев.

Нелей прикрывал отход пятёрки товарищей с которыми воспитывался с детства. Дважды он обращал усталого Дауса навстречу преследователям и дважды принуждал отступить страшась напрасной смерти. Могучий хумма уже сражался из последних сил, получив множество ранений он свирепел от боли и страха, яростно кидаясь на преследователей если к тому понуждал хозяин. И быстро отступал когда разрешали, но и его силы сдавали. Израненные Даус и Нелей — отстали. Ждать их конечно ни кто не собирался, такова учесть тех, кто защищает отступающих товарищей — он обречён. По счастью силы покинули хумма, когда они уже оторвались от преследователей. Даус почувствовал — погоня отстала и в изнеможении упал на передние ноги. Ни о чем не подозревающий Нелей, вылетел из седла, рухнув в зыбучий песок. Правда через минуту Даус оправился, шатаясь поднялся на ноги, но Нелей более не решился подняться в седло. Обрезав подпруги, сбросил с животного всё лишнее: тяжёлую попону, так счастливо сохранявшую им сегодня жизни и седло. Повёл хумма в поводу, сам тяжко превозмогая боль от ран.

Ярослав отвёл Сетх на несколько вёрст в сторону Рахина, в район незаконченного семнанского лагеря. Здесь приказал выстроить колесницы и всадников в боевые порядки, у подножия холма, прямо на месте недавнего боя. Протяжённый холм, занятый недостроенными укреплениями, скрыл людей от взоров преследователей. Оставалось выждать время для удара.

Кругом бежало в тыл множество воинов разбитой ринальской армии. В одиночку, мелкими группами, другие целыми толпами месили песок и камень пустыни, в стремлении быстрее оказаться на другом берегу болотистой в это время года Вади. Проносились обезумевшие от страха колесничие, хромали раненые хумма. Ужасающая, удручающая картина разбитой и отступающей армии. Всюду беспорядок и разброд.

По воле случая Ярослав оказался именно на позиции семнанских «колдунов–нелюдей», которые метали в его людей камни. Исполняя приказ, здесь хорошо поработал Борода, свезя пушки и припас в лагерь возле Рахина. Трупы колдунов и воинов Семнана продолжали лежать. Ярослав, ожидая подхода врага и начала очередной схватки, размышлял, глядя на странную нелюдь. Фесал выразился о них как о демонах, но семнанцы применили в бою нелюдь о существовании которой никто из его знакомых ничего не знал. Стоило задуматься, кто–же они такие, или тут вновь поработали асмаилиты. как говорил Коэн: «генетические опыты», или просто соплеменники с Эраца. Стоило найти более сведущего человека, нежели простые воины. Единственно доступное в окружении Ярослава лицо, чья осведомлённость выходит за рамки рядового ринальца — Анастагор. Стоило для наглядности показать ему труп. Неожиданно передали с холма, что найден Нелей. Ярослав поспешил наверх, торопясь выяснить случившееся, с самого начала боя переживая за судьбу товарища.