Право имею - Вячеслав Базов

— Что он говорит? — спросил Глеб шёпотом, словно Ник так мог не услышать. Спрашивал у Евы, та пожала плечами и ответила:

— Ничего.

Ник встал, посадив на своё место кошку, пошёл прочь из кухни мимо Глеба. Передвигался он странно, словно плыл по воздуху. За ним снова проследили все четверо, если считать кошку, после чего Тимур не глядя сбросил вафлю в мусорку.

— Я тебя бл**ь всю ночь ненавидел, — громким шёпотом сообщил Тимур. — Что это значит? Ты не мог его у себя оставить?

— Рехнулся, что ли? Я под наблюдением. Того и гляди полицию приставят, — Глеб отвечал не шёпотом, пытался показать, что не боится. Но голос всё равно был глухим. — К тому же всё в порядке.

— Ага. Только ночью не спал никто. Ни я, ни Ева, ни кошка. Он в той комнате, что ты ему выделил, подушку только забрал и ушёл в подвал ночевать, — продолжал Тимур, выключив плиту. Никто не ел, поэтому Глеб подвинул к себе тарелку Ника и взял с неё вафлю. Он не почувствовал вкуса, да и вообще ему казалось, что от страха Тимур зажарил поролон, настолько никакой была еда.

— Вы привыкните, — уверенно сказал Глеб. — Мы не можем его бросить. Он мог себе ногу отстрелить, и тогда мы остались бы с ним. А он отстрелил голову.

— Не можем, — подтвердила Ева. — Но… может, он будет жить в другом месте, а мы его на?..

Дальше по коридору послышался писк, и до всех дошло, кого Никита мог там съесть. Почти труп, но всё же совершенно никто для него.

Глеб бросился из кухни с прытью, какой сам от себя не ожидал. Он не знал, что именно сделает, когда добежит. Если Никита правда будет жрать людей — ему нужно будет этих людей где-то доставать.

Глеб первым вбежал в комнату, где находились короб с водой и кровать с Киром. Никита стоял по середине, спиной к двери, в изголовье больничной кровати. Присоски от приборов валялись по полу, что-то из ящиков отчаянно верещало, возвещая беду. Кир сидел на кровати, придерживая голову руками. На грохот обернулся и глухо, едва слышно спросил:

— Что произошло?

Он цеплял Никиту боковым зрением, на секунду уставился прямо в его голову. Но он смотрел на него так же, как на Глеба — словно не очень понимал, и Глеб тут был так же фантастичен, как человек с чернотой вместо головы. Второй добежала Ева, встала в дверях с удивлённым видом. Возвращение Кира для неё было менее вероятным, чем то, что его съедят.

— Всё, Ник им позавтракал? — крикнул из кухни Тимур. Кошка ползла по коридору в сторону выхода, который сейчас был закрыт.

* * *

Какой-то помощи от Кира пока нельзя было ожидать — он плохо говорил, ещё хуже соображал. Он воспринимал Ника как должное, хотя головы у того не выросло. Плохо понимал, что происходит, где он находится и как вообще сюда попал.

Ева вывела Глеба в коридор и осторожно, с ласковой интонацией шепнула:

— Солнце, если ты его пристрелишь, я не буду искать его на той стороне.

Глеб мог бы пригрозить ей, напомнить, на кого она теперь работает. И это пронеслось в его голове, он даже чуть ближе к ней подвинулся, но сказал:

— И в мыслях не было.

В коридор выглянул Тимур, злым шёпотом потребовал: «Не оставляйте меня одного с ними!» Его проигнорировали.

— За мной в любой момент могут явиться, и я хотел бы знать, кого именно ждать, — напомнил Глеб. Ева помотала головой:

— Ты и раньше это говорил. Теперь у тебя снова есть Ник. Как сильно ты собрался вооружаться?

— По максимуму, — отозвался Глеб, тут же переключил внимание на Тимура: — Я позвоню доктору. Нашему. Он приедет посмотреть Кира. Встреть его, проводи, честно объясни ситуацию. Потом мне расскажешь.

— А ты где будешь?! — как-то по-детски возмутился Тимур, снова осторожно обернулся к комнате.

— Ева — в коробку. Попробуй найти кого-нибудь из наших врагов на той стороне. Нам надо знать, убрали мы кого-то своим планом или только повеселились и спалились.

— Я с ними один не останусь! — напомнил Тимур. Глеб кивнул:

— Не останешься. Но Кира ты вроде не боишься. А Никиту я с собой увезу.

Видимо, Тимур и Ева слишком долго жили вместе, потому что удивились они как-то синхронно и очень похоже.

— Это куда? — спросил Тимур так, словно Глеб его любимого пса куда-то везти собрался, и подросток подозревал, что на усыпление. И Глеб не смог отказать себе в шутке:

— На прогулку.

* * *

Ехать с Ником было страшнее, чем с трупом, хотя труп не смог бы отбить Глеба от патруля. Но труп бы просто лежал в багажнике и не мешал, Ник же, хотя его и просили не высовываться, приник к окну тем местом, где должны быть глаза, рассматривал пейзаж. Глеб молча злился, пару раз попытался за шиворот оттащить его от окна, но ткань таяла в руках.

Хотя Глеб пытался делать вид, что всё по плану, всё в порядке вещей, ничего странного не происходит, он ощущал себя не в своей тарелки. Его не трясло так, как Еву и Тимура, и вовсе не потому, что он с этим монстром в одной квартире не спал. Просто… это был Никита. Глеб ощущал себя рядом с ним скорее неловко, чем жутко. Словно Никита стал инвалидом, и теперь Глеб пытался делать вид, что всё по-прежнему. Хотя конечно, ничего уже не будет как раньше. Ему постоянно хотелось заговорить с Никитой, но останавливало то, что он не понял бы ответа. Ещё ему иногда казалось, что и Ник продолжал над ними шутить, словно он только пальца лишился, а не головы.

— А знаешь, — произнёс Глеб на повороте. — Ничего особо не изменилось. Ты головой и раньше не часто пользовался.

На секунду стало непроглядно темно — это хлестнул по стеклу Ник, не оборачиваясь, но и ничего больше не изменилось. Он не обернулся, не показал никакой больше реакции, а как трактовать эту было непонятно. Глеб про себя решил, что надо искать другие способы хотя бы делового общения.

Они приехали в особо не примечательный дачный посёлок. Без серьёзной охраны. В основном тут были дома, в которых можно было максимум провести ночь. Но встречались и более серьёзные, кирпичные. Тоже небольшие, но в таких можно было прожить лето. Именно у такого дома, стоящего на отшибе, они и остановились. Глеб вышел из машины, заговорил:

— Леонид такие везде наставил.