Солнечный свет - Робин Маккинли

– Можно нам теперь идти? – продолжала я, умоляюще протягивая к ней мои отравленные руки. – Я вернусь, когда вам будет угодно, но сейчас я так устала, что уже ничего не соображаю. И я хочу принять ванну.

Несколько ванн. А всю одежду – все, что осталось от одежды – в корзину для мусора. Нет, лучше в костер. Если бы я не была осторожной, осталась бы вообще без одежды. Если у меня было будущее, то в этом будущем мне явно предстоял поход по магазинам.

Богиня Боли издала несколько сочувственных звуков, в той же степени искренних, как и мое к ней уважение, и нам было позволено идти: Кону и мне, и Пату, и Джону, и Тео, и Майку с Кейт. В коридоре без окон мы с Коном как бы случайно отделились от компании. Я пыталась припомнить, не было ли среди темных углов нежелательных окон. Когда мы проходили здесь в последний раз, я была не в лучшей форме. Не в лучшей форме я была и сейчас, но если сравнить, то получалось, что сейчас мне лучше.

Пат шумно выдохнул.

– Хорошо держались, молодцы, – сказал он. Бросил взгляд на Кона. Мне подумалось, что сейчас он разрывался между двумя желаниями: отпраздновать частичную победу над Богиней и узнать, кто же в действительности мой спутник и союзник. Наши взгляды встретились, и в его глазах я прочла, что он доверяет мне. А он прочел в моих глазах, что поняла, что он доверяет мне. Что правда, то правда: я была него в долгу. Но с этим я разберусь позже.

– Тебя подвезти до дома, Светлячок? – мимоходом спросил он.

– Буду очень благодарна, – с чувством сказала я. Если бы у меня и были с собой деньги на автобус (которых у меня было), идея показываться с Коном в людных местах меня все равно не прельщала. К тому же любой уважающий себя водитель автобуса не пропустит в салон таких оборванцев. Да даже если пропустит – от остановки до дома Иоланды полторы мили, на которые мне просто не хватит сил.

Сомневаюсь, что при дневном свете можно было воспользоваться каким-то из путей через не-пространство. И если у меня не было сил пройтись от автобусной остановки, значит, их не хватило бы и на манипуляции с не-пространством. Тащиться в кофейню в таком виде, да еще с Коном – гоже не вариант.

– Джон, подбросишь мистера Коннора…

– Он поедет со мной, – твердо сказала я. – Нам с ним нужно поговорить.

– Не возражаю, – ответил Пат. – Хорошо, Светлячок, я не буду тебя расспрашивать, но мотай это на ус, хорошо? Я не стану поступать, как положено большому крутому парню из ООД и требовать, чтобы вы переговорили здесь; кроме того, если Богиня узнает, что я задержал вас у себя и выяснил что-то, чего ей выяснить не удалось, она пинком под зад отправит меня обратно в Поганый Патруль.

Есть множество старушек (на самом деле – разного пола и возраста), которые искренне верят, что Другие – в большинстве своем маленькие симпатичные и безобидные человечки, которые живут под поганками и носят шляпки желудей в качестве головных уборов. Многие из них названивают в ближайшие отделения ООД, чтобы сообщить об увиденном, потому что так должен поступать всякий законопослушный гражданин. К тому же, действительно есть несколько очень хитрых зловредных Других, которые иногда притворяются маленькими, симпатичными и безобидными – хотя я никогда не слышала, чтобы они носили шляпки желудей. И потому каждый такой сигнал следует проверить. В общем, Поганый Патруль – это не самая лучшая работа.

– Знаете, во время допроса Богини я получал сообщения из He-Города, – продолжал Пат. – И я хочу выяснить, что вы, ребята, там делали. Мне нужны ваши отчеты в трех экземплярах, понятно? Но я джентльмен, и я готов подождать. Я даже не стану говорить Богине, что подвозил вас двоих вместе.

– Он все равно потерял свои ключи, – бойко сказала я. – Из моего дома можно вызвать слесаря.

– А чистую одежду он тоже держит у тебя дома? – спросил Пат. – А Мэл знает? Я этого не говорил.

Пока никаких окон. Остальные ребята из ООД разошлись по своим делам, остались только Пат, Кон и я. Еще пара проходов – и мы уже подходили к стеклянным дверям, ведущим на парковку. Кон ненавязчиво пристроился ко мне, я взяла его под руку и притворилась, что опираюсь на него. Притвориться было очень просто, так же просто, как разреветься в кабинете Богини.

Пат снова окинул взглядом нашу парочку, и я поняла, что ему стоило больших усилий сдерживаться. Ему до смерти хотелось сейчас поставить Кона на место и узнать, таким образом, что это за место. Он хотел этого как офицер ООД (относительно) высокого ранга, хотел этого как мой друг, как человек, взявший на себя роль моего защитника и одновременно надсмотрщика. Может, он даже хотел этого ради Мэла, насчет которого по крайней мере был уверен, что тот – обычный человек; даже несмотря на то, что моя личная жизнь – это, откровенно говоря, не его дело. Еще у него, вероятно, были подозрения по поводу того, не является ли Кон каким-нибудь полукровкой – что было, в сущности, небезосновательно. Но по некоторым признакам – по взглядам, по грубоватым перепалкам у нас в кофейне и в байкерских барах, куда мы иногда захаживали с Мэлом, я распознала в этом немолодом и (сравнительно) респектабельном агенте ООД скрытое желание… У меня возникло неуместное желание засмеяться – но мы уже распахнули створки дверей и вышли прямо в утро.

Солнце еще только поднималось из-за горизонта, но его лучи на моем лице показались мне самым прекрасным из того, что я когда-либо переживала. Я не смогла удержаться: остановилась и запрокинула голову. Кон, конечно, тоже остановился.

– Свет для Светлячка, – мягко сказал Пат. – Я пошел за машиной, – и он ушел, проводя руками по голове, словно снимал лавровый венок несбывшейся победы надо мной.

Я не ощутила ответного порыва от Кона: Мэл тоже никогда меня не ревновал, а у Кона и подавно не могло быть таких чувств. Не то чтобы вампиры никогда не выясняли отношения между собой – мы ведь совсем недавно пережили такое выяснение, и причем нехилое. Смеяться быстро расхотелось.

Я положила руку Кона себе на талию, чтобы можно было протянуть к солнцу обе руки, как будто эти двадцать дюймов от плеч до кончиков пальцев могли усилить целительные свойства солнечного света. Мне было все равно. Я тянулась к солнцу, подставляла ему свои ладони, пока не подъехала машина Пата. Кон аккуратно усадил меня на заднее сиденье и сам нырнул следом.

Я положила голову на плечо Кона и притворилась, что заснула; таким образом можно было избежать беседы, и Пат в самом деле молчал. На этот раз я действительно притворялась: заснуть я не могла, по крайней мере пока, даже пытаться было страшновато. Даже держать глаза закрытыми стоило усилий, но я жадно вслушивалась в обычные звуки городского утра, улавливала запах бензиновых выхлопов и запах кофе из только-только открывшихся бистро, чувствовала на себе руку Кона. Его жесткие волосы покалывали мою щеку – и мне удалось отогнать видения минувшей ночи, чтобы воображение снова и снова не рисовало мне их, стоит только закрыть глаза.