Путешествие вверх - Алексей Ефимов

— Жар пробивается снаружи, но медленно, — тихо сказал Анмай. — Жилые помещения находятся в самом центре корабля, и мы проживем ещё несколько дней… примерно столько же, сколько можно прожить без воды.

— Боюсь, мы будем здорово мучиться прежде, чем… — Хьютай замолчала.

— Да, — так же тихо сказал он. — Я много думал о том, как мне придется умереть, и никогда мне не представлялось ничего легкого или приятного. Теперь мне кажется, что ничего лучшего, чем несколько дней медленного поджаривания заживо, соединенного со столь же медленным удушьем, нас ждать не могло. Впрочем, первые сутки-двое всё будет ещё терпимо, зато потом… мы пожалеем, что родились на свет. А ведь мы даже покончить с собой не посмеем! Да и как мы сможем это сделать?

— Застрелиться, например. Тут, у нас, — целый арсенал. Теперь от него будет хоть какая-то польза.

— Застрелиться? — Анмай на минуту задумался. — Конечно! Ну и дурак же я! — он бросился к шкафу с вещами.

Ломая ногти, он распахнул скрытую панель, теперь уже в полу, вытащил универсальный излучатель и включил его. Индикаторы оружия мигнули и загорелись ровным светом, из дула вырвался тонкий прицельный луч.

— Ты что? — Айэт с ужасом прижался к стене.

— Я последний кретин, раз не подумал, прежде всего, об этой возможности. И… смотри! Видишь, — энергетическая система и электроника оружия действуют? Значит, у нас есть наше оружие, силовые пояса и другие неразумные устройства… — он бездумно защелкнул на левом запястье массивный браслет квантовой связи. Застегнув силовой пояс, он продолжил:

— Похоже, Путешествие Вверх, все эти непрерывные удары и переходы, постоянные муки, боль, — всё это настолько измотало нас, что мы мечтали лишь о вечном покое. Наверное, всё это действительно скверно влияло на наши мозги. Но сейчас всё это прекратилось, и мы вновь стали прежними, пробудились.

— Пробудились, и что дальше? — хмуро спросил Айэт. — Будем стреляться?

Анмай недобро усмехнулся.

— Нет. Это… слишком легко.

Он бездумно поправил силовой пояс, и для пробы включил его, на секунду поднявшись в воздух.

— У меня появилась идея… довольно глупая, и, надо полагать, последняя. — Он задумчиво взвесил в ладони лазер. — Если ничего не выйдет, — я попробую пробраться в реакторный отсек и подорвать корабль. Противно просто убивать себя…

— Какая идея?

— Строители «Товии» предусмотрели возможность самых невероятных аварий, включая и эту. Здесь есть ручное управление всеми основными системами. Если сработает аварийный переключатель, отключающий интеллектронику, мы получим прямой доступ к механизмам… но если она исправна, у нас ничего не получится.

— Ты думаешь, все это устроено «Товией», чтобы посмотреть, как мы себя поведем? — удивился Айэт.

Анмай смутился. В глубине души он именно так и думал, и, пожалуй, поэтому вел себя несколько театрально. А вот если окажется, что всё это, — на самом деле… Что ж, тогда они действительно умрут. Но на сей раз они умрут, сражаясь до последнего вздоха.

На силовых поясах они спустились в рубку. Интеллектронный выключатель впечатлял, — массивный красный рычаг, прикрытый толстой прозрачной плитой. Анмай, сначала один, потом вдвоем с Айэтом попытался её поднять. Плита не двигалась, — похоже, что-то заело в механизме. Разозлившись, он несколько раз ударил по ней рукоятью лазера, потом отступил на три шага и выстрелил.

От первого же прикосновения луча бронированное стекло лопнуло, и в следующий миг разлетелось вдребезги. Анмай схватился за рычаг, и с заметным усилием повернул его. У него ещё было время подумать, что если ничего не выйдет, — он воспользуется лазером тут же…

Когда мертвое кольцо пультов опоясалось огнями, Айэт радостно завопил.

***..

Анмай сел прямо на пульт, с немыслимой гибкостью подвернув босую ногу, — он наступил на осколок разлетевшегося стекла, и теперь пытался извлечь его.

— Значит, всё это по-настоящему, — он сумел подцепить осколок ногтями, и выдернул его.

Из ранки сильно пошла кровь. Анмай скривился.

— Честно говоря, я в этом сомневался, хотя и знал, что мы вели себя не лучшим образом. Позор мы ещё как-нибудь пережили бы, а так… — он осторожно прикоснулся к подошве.

Кровь уже свернулась, перестав течь. Он, прихрамывая, пошел вдоль кольца пультов, нажимая все кнопки подряд, и глядя в загоравшиеся экраны.

***..

— Главный компьютер отказал, — сказал Вэру, закончив. — Всё, что я смог, — соединить всё накоротко, минуя интеллектронику. Но управлять «Товией» вручную почти невозможно. Наше матричное бессмертие, молекулярная хирургия, перестройка внутренней структуры корабля, и устранение повреждений, — обо всем этом придется забыть. Отныне любая мало-мальски серьезная порча корпуса или основных механизмов для нас будет равносильна смерти, ибо чинить их теперь некому и нечем.

Его слова сопровождал приглушенный гул пробуждающихся машин. Анмай вновь пошел вдоль пультов, проверяя приборы.

— Ещё несколько странных вещей. Систему охлаждения я включил, но снаружи, — абсолютный ноль, похоже. И… там явно ничего нет.

Он щелкнул ещё одним переключателем, и огромные экраны в рубке вдруг растаяли, погасли… нет, их заполнила абсолютная, непроглядная темнота.

— «Укавэйра» исчезла, и я не представляю, как, — тихо сказал Анмай. — Мы одни в какой-то пустой вселенной.

— Но это невозможно! — воскликнул Айэт. — Если мы попадем в чужую физику, то погибнем мгновенно. И что могло случиться с «Укавэйрой»?

— Вряд ли мы когда-нибудь это узнаем… Но раз она пропала, а Эвергет «Товии» отключен, то нас уже ничто не защищает. Так что здешняя физика для нас, несомненно, безопасна, — раз мы ещё живы.

— Но это невозможно! Совпадение физик в различных вселенных исключено, ты же знаешь! Может, мы вернулись в свою родную, или попали во вселенную, перестроенное нашими потомками? И что это за физика?

— Ещё не знаю, — Анмай рассматривал приборы. — Здесь нет ни звезд, ни планет, никаких источников излучения. Только очень слабый реликтовый фон и вакуум. Абсолютная пустота. Понимаешь? Здесь вообще ничего нет, не знаю, на сколько миллиардов световых лет вокруг!

— Ты хочешь сказать, что мы… оказались в Бесконечности?

Взглянув на его испуганное лицо, Анмай рассмеялся.

— Ещё нет. Где угодно, но только не там. Это не так легко.

— А где же?

Анмай задумался.

— Знаешь… здесь очень странная физика, — он показал на экраны гиперсканера. — Нейтральная, безвредная… словно кто-то хотел, чтобы здесь могли жить обитатели любых, даже самых разных вселенных. Кто-то очень постарался, чтобы создать её. Ничего больше без помощи компьютеров я сказать не могу, а восстановить их мы не сможем.

— Так всё же, где мы? — Айэт не унимался.

— Похоже, мы за самым внешним Листом всего невообразимо огромного кластера разнородных вселенных, у внешней границы Мультиверса, — там, где само его пространство замыкается на себя. Возможно, «Укавэйра» нашла способ выйти за его пределы, но не смогла взять с собой «Товию»… А может, кто-то решил, что ей здесь не место… потому, что ждал кого-то, похожего на нас. Куда она исчезла, мы уже явно никогда не узнаем. Но здесь любое движение бесполезно. Что бы и каким бы образом здесь ни двигалось, — оно будет вечно скользить по пространственной кривизне, не в силах выйти в Бесконечность. Вернуться назад мы тоже не сможем, — во-первых, нам некуда, а во-вторых, массы на «Товии» осталось всего на один прыжок. Так что… мы дошли до конечной точки.

— И сколько мы сможем прожить здесь? — спросила Хьютай.

— Пока «Товия» не откажет. Я не знаю, сколько она тут протянет, но наверняка недолго, — пара лет, самое большее. Да и радости от них, увы, будет мало: виртуальный мир сдох, а без него мы не сможем ни пользоваться библиотекой, ни развлекаться. Теперь нам открыты все помещения корабля, но все они перед полетом «Укавэйры» были очищены, и толку от них никакого. У нас есть только много свободного пространства, еда, вода и свет. Исход будет тот же, только времени уйдет гораздо больше.

Айэт промолчал.

Когда они вернулись в их общую комнату, Хьютай вдруг сказала:

— А знаете, нас больше ничто не связывает. Мы свободны, и можем делать совершенно всё, что захотим. Ведь нас уже некому остановить… просто увидеть. И, что бы мы ни делали, — это уже ничего не изменит.

— И что ты предлагаешь? — усмехнулся Анмай. — Что мы можем сделать из того, что не делали раньше?

Она смутилась.

— У каждого из нас есть тайные желания, которые иначе, как в воображении, мы не решаемся осуществить… нечто постыдное, даже страшное, то, о чем не знают остальные… просто какая-нибудь тайна. Я бы хотела, чтобы мы рассказали друг другу всё, — всё, без утайки. Второго такого случая у нас уже не будет. Ну как?