Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Любой приезжий, будь он издалека, места поближе или из соседнего уезда; принадлежностью к военной касте либо купец; здесь все получат приют. Кономура

Таро прямо на дороге заскакал от радости. Хёсукэ, пристально изучивший надпись на транспаранте, несколько нахмурил брови. «Соизвольте Таро-доно поделиться своей радостью со всеми нами. Эта надпись нам не совсем понятна». Таро, взмахнув ногой, поставил ее большой палец на иероглиф и ответил: «Прошу, милостивые государи, обратить внимание на окончание вот этой строки. Оно практически не согласуется с началом. Ноги и желудок Таро, а также его глаза прекрасно знают значение этого слова «приют». Первое со временем вышло из употребления, второе просто не употребляется. Чем больше торопишься подкрепить то и другое, тем быстрее придется лечить их. Таким образом, Таро с удовольствием поделился своей радостью с остальными попутчиками». Эти остальные по достоинству оценили его проницательность, одного только Хёсукэ не все в его выводах устроило. Мимо по дороге проходил селянин. На плечах у него висел дождевик, соломенная шляпа покачивалась на спине. Без мотыги или лопаты он выглядел так, будто возвращался из путешествия. Хёсукэ подозвал его. «Обратите внимание на эту надпись, добрый малый: что означает это слово «хэнро» для самых разных мужчин? А кто это Коно из Кономуры?» Перед жрецом и самураями этот селянин распластался на животе. «С трепетом и почтением: это дело объясняется совсем просто и, вероятно, во многом с определенным смыслом. Наш остров Сикоку многие считают святой землей. Именно здесь Кобо Дайси открыл на Дзудзусане величайшие из своих храмов Котохиры. Здесь замыкается полный круг паломничества по восьмидесяти восьми святым местам. Существует множество видов и классов паломников. Кто-то считается обыкновенными попрошайками, изгоями, бездельниками. Таких называют дзёхэнро. Они редко покидают этот круг, находя свою жизнь простой и вполне сытной. Многие приходят сюда с попутчиками, с супругой, с братом или другом. Они верят в Бога, но ищут разнообразия в рутинной жизни, посвященной тяжкому труду. Завершив паломничество, эти добропорядочные земледельцы и купцы возвращаются в свои далекие дома, чтобы всю оставшуюся жизнь рассказывать о своем путешествии и удивлять своих соседей. Такие паломники сюда больше не возвращаются. Их называют тюхэнро; считается так, что их пожертвования невелики, однако они берут своим числом, и при незначительных личных пожертвованиях монастыри получают большой доход. К гэхэнро относят тех, кто путешествует налегке, движимый религиозными мотивами и ради собственного удовольствия. Они жертвуют щедро и получают соответствующий радушный прием. Что же касается самого Коно-доно, то изначально его семья принадлежала к военной касте, однако его предок отказался от привилегий самурая в пользу состояния благородного земледельца (госи). Все земли в округе принадлежат Коно-доно. Жители сорока трех деревень подчиняются его распоряжениям. Благодаря его преданности Будде на протяжении многих лет паломникам-буддистам предоставляется пристанище и угощение. Качество того и другого у нас отменное. Ах да! Угощение! Те, кто входят на кухню Коно-доно, получает возможность познать вкус трапезы от Гокураку из Амиды. Это может подтвердить Таросаку. Милостивые государи приглашаются пожить у нас». Вопросов у наших путников практически не оставалось. Они же на самом деле совершали паломничество. И совершенно определенно соответствовали определению Коно-доно.

Выслушав их благодарность, селянин пошел своей дорогой. Следуя рекомендации, наши путники отправились вдоль берега реки, в этом месте поросшего лесом, к обрезу воды. Выйдя на открытое пространство, они обнаружили рядом мощные ворота постоялого двора Коно. Построенный на берегу реки, окруженный рвом и стеной, он напоминал укрепленный лагерь военных, без которого в то время не мог бы обойтись ни один японец, располагавший огромным состоянием.

Войти внутрь тем не менее труда не составило. Внутри ворот, открывшихся по их требованию, находилась своего рода конторка. В ней сидели несколько конторщиков (тэдайтэев), занимавшихся регистрацией постояльцев по имени и роду занятий, а также выдававших деревянные бирки, по которым определялся статус посетителя. Братьев Гото определили сразу: Хёсукэ как букэхэнро (военный паломник), Дайхатиро как акиндохэнро (купец). С Сёдзи случилась заминка. «Рокубу-хэнро?» Но такая категория в их каталоге отсутствовала. Восемьдесят восемь храмов Сикоку пробуждали большое уважение; на всю остальную Японию насчитывалось шестьдесят шесть. Втихаря эти банто всучили ему бирку дзёхэнро, которую не подозревающий никакого подвоха Сёдзи принял со всем почтением и благодарностью. Потом предстать перед проверкой пришла очередь Таро. Его нетерпение сыграло ему на руку. До того как конторщик успел открыть рот, тот предупредил: «Меня следует причислить к Нами-хэнро (средний слой)». Конторский служащий грамотно тому возразил. «Такая категория всем известна, – холодно произнес он, – ваше объяснение принято. Извольте, милостивый государь, принять вот эту плашку». Он передал гостю бирку дзёхэнро. Таро, как и Сёдзи ничего не подозревавший, взял бирку, хотя в благодарностях особенно рассыпаться не стал. Не желая расставаться с попутчиками, Хёсукэ отказался от положенного ему роскошного угощения, чтобы присоединиться к товарищам. Всех четверых проводили в чистую, но тесную (на четыре татами) комнату в одном из многочисленных отдельных сооружений, разбросанных по территории внутри ограждения. Тут Гото воспользовались своим старшинством и отправили молодых мужчин принять ванну. Сёдзи пошел присматривать за относительно бесшабашным Таро. Братья остались вдвоем, чтобы внимательно вспомнить события дня, а также наметить направления своего поиска и действия на будущее.

Ванны располагались в красивом порядке. Под длинным, разделенным на несколько отделений навесом было установлено десять таких емкостей для помывки. Тщательно убранное помещение, чистая струящаяся вода, вид на реку и сад – все обещало большое удовольствие. Однако служитель проверил их бирки и вежливо попросил пройти дальше. «Эти десять ванн, – объяснил он, – приготовлены для букэхэнро и тюхэнро. Ванна для дзёхэнро находится дальше, за этим вот домом. Там для их удобства предусмотрено все, и сторож их пожитков тоже». Слегка повернув свой церковный нос, он проследил, как крупный малый шествует к своей цели. Наконец-то они увидели кое-что из средств существования Конодоно, дающих ему возможность для осуществления своей большой благотворительности. Он прошли мимо целого строя складских помещений. Потом с тыльной стороны подошли к самой усадьбе с ее просторной кухней, украшенной многочисленной утварью из керамики и железа. Приготовлением вечерней трапезы занимались многочисленные повара. В воздухе разливались пленительные ароматы еды. Дальше в стене прекрасного сада виднелись ворота. Наша парочка остановилась и огляделась. Перед хозяином этой усадьбы открывался изысканный вид из великолепных покоев, выходивших окнами на данную территорию. Все это дополнялось фантастической красотой природы; на холмиках теснились сосенки, из искусственных валунов вытекали водные потоки, глаз радовали причудливой формы деревья, затейливые светильники, хаотичные каменные горки – все выглядело таким необычным и таким естественным на фоне гор. С тыльной части подступала природа. Но Сёдзи все-таки заметил: «Слабенькое место, если на Коно-доно решится напасть противник. Слишком близко подходят горы, и с них все здесь прекрасно просматривается». Повернули к стене и в скором времени пришли к ванной для дзёхэнро.