Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

Вскоре появились Хелман и Рока. Первый выглядел довольно мрачным. Второй сконфуженно улыбнулся четверке арестованных и даже кивнул Гарольду.

Через минуту появился Буркиншоу Третий, Верховный Властитель, и занял место во главе стола. Грозные имя и титул шли ему как корове седло — перед землянами и лингианином предстал субтильный коротышка с впалой грудью и бледным морщинистым лицом. Обширную лысину окружали клочки седых волос, близорукие глаза смотрели на мир сквозь пенсне. Он производил впечатление кроткого и чрезвычайно занятого профессора — но его разум оставался холодным, как лед.

Сейчас этот разум был полностью открыт для троицы землян. Педантичный и проницательный, действующий весьма расчетливо, он опирался на разум шестерых членов Совета, собравшихся за столом.

Разложив перед собой бумаги и уткнувшись в них взглядом, Буркиншоу заговорил спокойно и неторопливо:

— Я не сомневаюсь, что вы способны читать мои мысли — чем вы, вероятно, сейчас и заняты, — но ради лингианина, которому это не дано, а также для моих соратников, также не обладающих телепатическими способностями, я воспользуюсь обычной речью.

Он поправил пенсне и перевернул лист бумаги:

— Мы, члены Имперского Совета Действия, решили, что безопасность Империи требует уничтожения планеты, известной нам под номером Ка-Икс Семьсот Двадцать Четыре, вместе с соседними планетами, спутниками и астероидами, населенными ведущей жизненной формой. Мы собрались для того, чтобы рассмотреть последнюю просьбу представителей данной жизненной формы о сохранении их родной планеты в неприкосновенности, и долг каждого из нас состоит в том, чтобы самым внимательным образом выслушать ваши доводы, взвесить их без всякой предвзятости и принять справедливое решение.

Проговорив эти слова, Верховный Властитель снял пенсне, тщательно протер, аккуратно вернул на место и устремил взгляд куда-то поверх голов арестованных. Его голубые глаза казались слабыми, но это было очень далеко от истины.

— Кто из вас будет говорить?

Земляне быстро посовещались телепатически, и Гарольд сказал:

— Говорить буду я.

— Что ж, прекрасно. — Буркиншоу поудобнее устроился в кресле. — Прежде чем ты начнешь, хочу предупредить, что трудное решение, касающееся судьбы твоей планеты, нам пришлось принять с большой неохотой. Но у нас нет выбора, поскольку мы получили сведения, которые подтверждают правильность такого исхода. Если говорить прямо, то ваша форма жизни является прямой угрозой для нашей. А теперь вся ответственность ложится на ваши плечи — лишь вы можете доказать, что дело обстоит иначе.

— А если я не сумею этого сделать? — осведомился Гарольд.

— Мы вас уничтожим.

— Если удастся, — уточнил Гарольд.

Все собравшиеся мгновенно отреагировали на его слова. Он ощущал, какой яростью и агрессией полны их разумы. Пурпурное существо ни о чем не думало, но Гарольду показалось, что происходящее его забавляет. От флоранца исходило удивление, смешанное с интересом.

Однако Буркиншоу не выглядел раздраженным.

— Если удастся, — хладнокровно согласился он, но в его сознании Гарольд не уловил ни малейших сомнений. — Ты можешь продолжать, — сказал он. — У тебя есть четырнадцать часов, за которые ты должен убедить нас, что мы приняли ошибочное или непрактичное решение.

— Вы провоцировали нас, чтобы заставить продемонстрировать наши возможности, — начал Гарольд. — С этой же целью вы пригласили сюда дрейна. Вы использовали его в качестве мерила наших ментальных способностей. С вашей точки зрения результат эксперимента лишь усилил ваши позиции и ослабил наши. Вот только ваше мерило не выдержало контакта с нами.

Однако Буркиншоу не поддался на уловку землянина. Сложив ладони вместе, словно собрался произнести молитву, он рассеянно смотрел в потолок и помалкивал. В дисциплинированном разуме появилась лишь одна новая мысль: «Это не довод».

— Что ж, пока забудем об этом, — продолжал Гарольд. — Поговорим о совпадениях. В моем мире совпадение — это лишь счастливое стечение обстоятельств, единичное или повторяющееся редко. Но когда кажущееся совпадение повторяется достаточно часто, оно перестает быть совпадением, что вам хорошо известно — во всяком случае, вы должны об этом знать. Возьмем странное совпадение метеоритных дождей и землетрясений. Это происходило так часто, что одного из ваших ученых разобрало любопытство, он провел исследования и открыл динамическую энергию пространственного напряжения, которая с тех пор используется для разгона ваших космических кораблей. Урок очевиден: нельзя отбрасывать совпадения, когда их становится слишком много.

«К чему он ведет?» — размышлял флоранец.

«Пока я не услышал ничего существенного», — подумал Буркиншоу.

«Мне не нравится этот треп, — прокомментировал про себя Хелман. — Он старается выиграть время. Возможно, земляне пытаются уничтожить экран. Однако они ведь сумели зажечь дрейна, и экран им не помешал… — Он заерзал в своем кресле. — Я не разделяю веру Буркиншоу в экран. Да будут прокляты Рока и высоколобые помощники — эти типы нас всех прикончат!»

Внутренне улыбнувшись, Гарольд продолжал:

— Мы выяснили, что игра в шахматы очень популярна в Империи.

Член Совета, сидевший слева от Буркиншоу, презрительно фыркнул.

— Это не совпадение. И фа распространяется из центрального источника, о чем мог бы догадаться всякий, имеющий хоть немного ума.

— Помолчи, Дикстра, — одернул его Буркиншоу.

— Что за источник? — спросил у него Гарольд.

— Мы! — раздраженно бросил Дикстра. — Мы распространяем игру. И что с того?

— У нас играли в шахматы задолго до того, как вы нас нашли, — сказал ему Гарольд.

Дикстра открыл рот, посмотрел на Буркиншоу, закрыл рот и сглотнул. Буркиншоу продолжал глядеть в потолок.

— У нас точно такая же доска, фигуры, такие же ходы и правила, — продолжал Гарольд. — Если подумать, то количество совпадений будет просто огромным.

Они ничего не ответили вслух, но он услышал мысли.

«Удивительно, но возможно», — размышлял флоранец.

«И что с того?» — задавал вопрос Дикстра.

«Пока я не услышал ни одного серьезного довода», — спокойно отметил Буркиншоу.

Пурпурное существо хихикнуло про себя.

— Брон, — сказал Гарольд. — Уолт Брон, Робертус Брон и множество других Бронов. В списке ваших граждан полно Бронов. В моем мире их также немало. Иногда это имя произносится, как Браун. А еще у нас есть Робертсы и Уолтерсы. — Он посмотрел на Хелмана. — Я знаком с четырьмя Хиллманами. — Он перевел взгляд на Верховного Властелина, — А среди наших музыкантов есть человек, которого зовут Теодор Буркиншоу-Мей.

Буркиншоу слегка повернул голову — теперь он смотрел на стену, а не в потолок.

«Я вижу, к чему он клонит, но подождем вывода».

— Корабль, на котором нас доставили сюда, назывался «Феникс». Буквы, начертанные на его корпусе, напоминают наш алфавит. Нам с удивительной легкостью удалось изучить ваш язык. Почему? Потому что пятая часть вашего словаря совпадает с нашим. Другая пятая часть — это измененные слова нашего языка. Остальное — переделанные до неузнаваемости наши слова, а также слова, позаимствованные из языков покоренных вами народов. Разве вам не кажется, что совпадений слишком много?

— Чепуха! — фомко воскликнул Дикстра. — Это невозможно!

Буркиншоу повернулся и укоризненно посмотрел на Дикстру поверх пенсне.

— Нет ничего невозможного, — кротко возразил он. — Продолжай, — приказал он Гарольду, но его мысли начали разбегаться. «Проситель делает неизбежный вывод: слишком поздно».

— Итак, вы видите, куда я клоню, — заметил Гарольд. — И чтобы подчеркнуть последнее совпадение, скажу: я совершил ошибку. Я поверил, что императорский титул Властитель Террора надо понимать буквально. — Он заговорил медленнее, — На самом деле его корни уходят значительно глубже. Раньше императоры называли себя Властителями Терры!

— Ну, ничего себе, — сказал Диксфа, — просто великолепно!

Не обращая на него внимания, Гарольд обратился к Роке:

— Ты наконец проснулся. Прошлой ночью что-то щелкнуло в твоем сознании, и ты вспомнил то, о чем раньше даже не подозревал. Помнишь, как мой народ называл свою родную планету?

— Терра, — тут же отозвался Рока. — Я докладывал об этом Верховному Властителю сегодня утром. Вы называете себя выходцами с Терры, или землянами.

Мясистое лицо Диксфы потемнело от прилива крови, а на языке завертелись обвинения в святотатстве, но Буркиншоу его опередил:

— Сегодня утром уточненный отчет лейтенанта Рока и выживших членов экипажа его корабля был представлен Совету, — Он указал на лежащие на столе бумаги. — Их проанализировали полицейский комиссар, дознаватель Хелман и я. Мы считаем, что проситель говорит правду и что планета Ка-Икс Семьсот Двадцать Четыре действительно является нашей родной планетой. И хотя мы сами об этом не знали, «Феникс» возвращался домой.