Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе все еще холодно? — Отстраняюсь и в два шага оказываюсь рядом с комодом. Я достаю теплую кофту, шерстяную, с какими-то нелепыми узорами. Мне нужно было сразу об этом подумать. Но все произошло так быстро, ее слова попросту вылетели из головы. Я собираюсь подойти к ней, но замираю. Ариадна смотрит на меня через плечо, а в руке она сжимает ножницы с окровавленными лезвиями. Кофта валится из пальцев. — Что ты…
Замолкаю. Я вдруг думаю, что она вновь начала себя резать. Оставлять зарубины. Но на локтях ран нет, как и на запястьях. Тогда зачем ей ножницы? Откуда кровь? Ариадна со мной играет, я уверен, опять играет! Может, ничего не вышло? Может, Дельфия не сумела вернуть ей душу? Но все это чушь, я точно знаю. Я смотрю в глаза Ари и вижу настоящую Ариадну, ту самую, что когда-то ворвалась в мою жизнь, и из этих глаз вдруг скатываются слезы. Я ошеломленно щурюсь, а девушка выпускает из пальцев ножницы и шепчет:
— Прости.
Ножницы валятся на деревянные половицы с оглушающим грохотом.
Она оборачивается ко мне невольно. Просто падая, ее тело наклоняется вперед, и мы с ней оказываемся лицом друг к другу. Неожиданно я замечаю окровавленное пятно на ее животе, которое с каждой секундой становится все шире и шире.
Легкие судорожно сжимаются. Нет. Пожалуйста. Она не могла, она не…
Ари падает. Я порываюсь к ней, и я подхватываю ее налету, но понимаю, что в руках сжимаю ледяное тело человека, который находится на краю смерти. Мои глаза так широко распахнуты, что становится больно, а Ариадна неожиданно улыбается.
— Ты вернул меня домой.
Я оседаю на пол, не выпуская ее из объятий, а она прокатывается пальцами по моему лицу.
Испепеляет изумрудным, пристальным взглядом.
— Что ты натворила. — Это не мой голос, не мои руки, которые придавливают ее рану. А кровь не останавливается. Просачивается сквозь пальцы и растекается рядом. Я в ужасе задыхаюсь и свожу брови. — Что ты сделала, что ты сделала!
— Все хорошо.
— Нет, нет.
Черт возьми! Я мнусь на полу, прижимая к себе девушку все ближе и ближе, но меня неожиданно покидает рассудок, покидает воля, я пытаюсь найти выход, мой мозг работает так отчаянно, как никогда еще не работал! Но ничего не получается. Она ранила себя. Она взяла ножницы и ранила себя, чтобы умереть.
— Зачем ты это сделала! — Опешившим взглядом я всматриваюсь в глаза ведьмы. — Не молчи, давай, не смей молчать!
— Я не должна жить, если кто-то умирает по моей вине.
— Абсурд. Плевать на остальных.
— Мэтт. — Ее тонкие пальцы касаются моих губ, я так крепко зажмуриваюсь, что глаза щиплет, что виски вспыхивают. А она не отнимает руку. Прижимает ее ко мне нежно, так трепетно, что я тянусь к ней навстречу и примыкаю щекой к ее холодной ладони. — Так…
Она запинается, и я распахиваю глаза.
— Ари, не молчи, прошу тебя.
— Так мало времени. — Из ее малахитовых глаз тянутся слезы. — Так мало времени для нас с тобой. Я бы хотела… хотела, чтобы времени было больше.
— У нас еще будет время, — шепчу я, обнимая ее изо всех сил, — конечно, будет.
— Я так виновата. — Слезы градом скатываются по ее щекам, и ее спина выгибается от судороги. — Я… я не хотела.
— Все в порядке.
— Нет.
— Все в порядке! — С нажимом повторяю я, стиснув зубы, а Ариадна шепчет:
— Мне очень жаль.
— Ничего страшного. — Поглаживаю ее волосы. — Я с тобой, Ари.
— Ты… нет. Ты не должен.
— Тебе больно, мне больно. Помнишь?
— Тебе плохо, — задыхаясь, хрипит она, — м-мне плохо.
— Точно, все правильно. — Оставляю поцелуй на ее щеке и закрываю глаза. — Я рядом.
— Ты рядом.
Я убаюкиваю ее, чувствуя, как слезы застилают глаза, и морщусь, понятия не имея, в какой момент мое сердце разобьется, в какой момент я разорвусь на части.
Неожиданно Ариадна оборачивается, будто кто-то позвал ее по имени. Она опускает на пол руку, обессилено моргает и тянется пальцами к окну. Не отводит глаз от занавесок.
— Ари, кого ты видишь?
Она не отвечает. Все тянется и тянется сквозь стиснутые зубы, а потом застывает.
— Ари? — Недоуменно свожу брови. — Ари? Что ты…
Я наклоняю голову и замираю. Гляжу на то, как вытянута рука девушки. Как широко распахнуты ее изумрудные глаза. Я сразу все понимаю. Осознание наступает мгновенно, и я судорожно сгибаюсь, сдавив пальцами глаза. Нет. Пожалуйста! Шумно втягиваю воздух, выпрямлюсь и приподнимаю девушку за плечи. Она безвольно повисает в моих руках.
— Ари? — Ее имя обжигает. Сводит с ума. — Ари, скажи что-нибудь! Давай, скажи!
Я жду, что она ответит. А она не отвечает. Лежит в моих руках, будто мертвая птица с распростертыми крыльями. Прижимаю ее к себе и разваливаюсь. Разваливаюсь на сотни частей.
Мы так много слышали о смерти, так часто ее видели. И даже притвориться у меня не получается. Не получается хотя бы на секунду представить, что Ариадна спит.
Все разом теряет смысл. Моя борьба, мой путь. Если это тот конец, который был мне предначертан, зачем я вообще старался? Зачем я встретил эту девушку? Зачем она увидела меня?
Зачем мы почувствовали то, что почувствовали, если это делает так больно?
Я робко прижимаю ее голову к своей груди и вижу, как за окном рассеиваются тучи, тусклый свет проникает через пыльное стекло, занавески, и падает на ее блестящее от слез лицо. Этот момент знаменует начало новой жизни: ящик Пандоры закрыт, но для меня все кончено, все кончено для Ариадны, потому что она была сильной, потому что она любила, потому что она боролась. И она умерла.
Я зол, хочу сорваться с места, но я рычу и крепче стискиваю ее маленькое тело, и все больше погружаюсь в темноту, во мрак. Ари больше нет. Черт возьми , ее больше нет.
— Неправда, — не своим голосом хриплю я, — ты ведь не можешь… не можешь.
Я прикасаюсь лбом к ее лбу и плачу. Я не должен, я сильный! Но все выходит из-под контроля. Все разламывается, разлетается на сотни осколков и впивается в мою грудь. Как же мне больно! Адски. Ад существует… Он здесь. Между нашими лицами. Он в ее глазах, налитых ужасом, в моих руках, сжимающих ее тело. Он в этих минутах, которые тянутся с маниакальной жестокостью, с издевкой, с насмешкой. Я не могу дышать, а время плетется все медленнее и медленнее, заставляя мое тело гореть в агонии. И я вдруг понимаю, что я виноват. Что мы виноваты. Наши поступки привели к тому, что я держу в руках девушку, которую, возможно, любил. Которую, возможно, всегда бы любил. Мы не ценили время, и теперь уже ничего не исправим. Комнату заполоняет свет, а я погружаюсь во мрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});