Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

— Может, стоит разделиться? — спросила Тайри, — с кристаллами никто не потеряется.

— Думаю, вы правы, моя леди. Левый путь ведет в тупик, я чувствую, как Тропа там обрывается. Поэтому вы вместе можете пойти по центральному ходу, а я пойду по правому. В любом случае, я вас найду даже без камня, — Лоцман был спокоен и уверен, более того, вселил эту уверенность в спутников. Тайри с удивлением прислушалась к этому ощущению. Вне Тропы она не чувствовала Лоцмана. В прочем, мастера она теперь не чувствовала тоже. Связывавшая их нить истаяла еще по дороге на остров — мир, наконец, решил, что наставник закончил свою работу.

— Хорошо, — кивнул ваюмн, пусть будет так. У меня нет оснований не доверять Лоцману.

— Тогда я пошел? — Даррен смущенно улыбнулся, — до встречи?

Когда он исчез в темном сумраке хода, Гай обнял Тайри.

— Вот и всё, девочка…

Она не дала ему договорить, применив его излюбленное средство — поцелуй. Любимый наставник, конечно, был счастлив, но когда юная леди взглянула ему в глаза, ни тоска, ни обреченность никуда не делись.

— Не делай этого, Гай. Не хорони нас раньше времени. Сейчас мы вместе, а дальше — посмотрим. И еще, что бы ни случилось, помни: я люблю тебя и я с тобой. Даже если ты будешь на другом берегу бездны.

У Гая перехватило горло, он молча прижал ее ладонь к своей щеке. «Создатель, благодарю тебя, что позволил мне узнать и полюбить эту женщину,» — мысленно молился он, — «она даже сейчас возвращает мне мужество и дает силы жить. Одному мне ни за что не справиться. Я прошу, о всемилостивый, если это возможно, пусть ей не будет больно, когда всё закончится»…

— Нужно идти, Гай. В первую очередь, мы ищем богиню тиншельтов, а потом уже все остальное.

Ваюмн горько вздохнул. Если бы дело было только в этих поисках, он бежал бы впереди Лоцмана, а не стоял перед темной аркой хода, как вкопанный. В итоге, пришлось догонять Тайри, устремившуюся вперед даже слишком резво.

Из узкого "коридора", стиснутого не туманными, а вполне себе каменными стенами, пахнуло горячим сухим воздухом, словно за поворотом пряталась раскаленная солнцем пустыня. Тропа "дышала" и дергалась, не давая идти рядом.

— Чувствуешь? Где-то недалеко есть "дверь", — тихо сказала леди Даллет, — только ничего похожего на магию тиншельтов я не ощущаю. Должно быть…

Шершавая корка под ногами потекла зыбучим песком. Опора исчезла, и путники ухнули в какой-то темный колодец. Навстречу им ударил раскаленный суховей, закрутил и оторвал друг от друга, затягивая в воронку смерча.

Когда Тайри открыла глаза, увидела только серое низкое небо с оранжевыми разводами странных облаков. От него исходил неприятный, давящий на глаза свет, солнца же и вовсе не наблюдалось. Смерть в очередной раз задела юную волшебницу плечом, издевательски ухмыльнулась в лицо и ушла своей дорогой. Болело буквально всё, но не настолько, чтобы звать обратно Серую леди. Тайри казалось, что она упала с неизвестной высоты на старую, вытоптанную до звона дорогу. В ушах шумело, но руки-ноги двигались, а значит, можно встать… ну, или хотя бы попытаться. Целительница привычно потянулась к нити, соединявшей её с наставником, и разочарованно застонала, наткнувшись на пустоту. Раньше она в любой момент времени могла понять, что с мастером, жив ли, здоров ли… Поисковые чары сказали больше, и Тайри не знала, плакать ей или злиться. С любимым всё было в порядке. Он бодро шагал вперед и, похоже, ни разу не оглянулся.

Леди Даллет собралась с силами и встала, осматриваясь. Что-то неправильное было во всем происходящем. На Тропе не бывает провалов, есть только Двери. Значит, кто-то эту дверь сначала замаскировал, а потом для них открыл. Смерч должен бы мокрого места от них не оставить, но они оба живы и даже вполне целы. Следовательно, вихрь контролировали, а то и вовсе сотворили. На самой грани восприятия ощущалось чье-то незримое присутствие. Кто-то с холодным презрением наблюдал, как Тайри очнулась, как пыталась встать — за каждым ее движением. Так смотрят на прихлопнутое, но еще шевелящееся насекомое. Смотри-смотри, поднимая откуда-то со дна души здоровую злость, подумала целительница, еще увидим, кто здесь насекомое. Плевать я на тебя хотела, надменное чучело.

— Гай! Га-а-ай!!! — бесполезно. Не слышит и не останавливается. Только идет он как-то неестественно, точно механическая кукла, да еще и спотыкается.

Юная леди перешла на бег, и вскоре оказалась в паре шагов от мастера. Так вот в чем дело! Вокруг него едва заметно мерцал ореол чужой силы, а еще его подгонял, толкая в спину, наколдованный кем-то ветер. Гай хитрил, делая несколько шагов добровольно, а потом пытался остановиться. Получалось плохо, его и дальше продолжали тащить силком. Что ж, раз он упирается и хитрит, значит, в полном сознании и не побежден. Можно попробовать понять, что это за пакость его тащит и как с ней поступать. Через пару минут худшие подозрения, увы, оправдались. То, что окружало мастера, имело малознакомую природу и было на несколько порядков сильнее, чем подвластное Тайри волшебство. А еще оно постепенно подчиняло себе Гая, по капле, по крупинке. Было нечто знакомое в направленном на них обоих взгляде, где-то Тайри уже встречала подобное. Память послушно подкинула нужное воспоминание: первое путешествие на остров Юм, храм с алтарями всех богов покинутого ваюмнами мира. Там ощущалось то же самое, только слабее, наставника лишь признали своим, и только. Здесь же родственного с привычной магией мастера было куда больше. Если эти "игры" устроила дочь Гая, то дело хуже некуда. У нее половина божественной крови, но вторая — его, и она легко получит власть над отцом, стоит ей только применить соответствующие чары. Магия крови — вещь поистине страшная. А его извечное чувство вины не даст ответить Ноалике той же монетой. Он не сможет ударить в полную силу, да что там, даже подумать об этом не сможет… Как же ему сейчас плохо, и ведь ничем не помочь. Во всяком случае, он сам так, наверное, думает, и пусть. Чем более беспомощным Гай будет казаться, тем меньше беспокоиться станет его мучительница. Тут и можно попробовать прикрыть его щитами, и если Творец не выдаст…

Тайри рывком сократила расстояние, вплотную приблизившись к «кокону», окутывавшему мастера. «Жаль, что он такой плотный,» — подумала целительница, — «моим чарам не проникнуть внутрь. Надо бы отвлечь противника на себя, тогда, возможно, есть шанс… Девица вряд ли опытна в магических схватках и, слава Творцу, не богиня, чтобы удерживать два строптивых объекта в поле концентрации». Как, все-таки, хорошо задуманы старинные семейные артефакты, с умом, с сюрпризами! Огненная плеть, дремавшая до поры в потертом браслете, получилась больше похожей на кистень, с зубастым шариком очень кусачей энергии на конце. От ее удара "кокон" дернулся и дал заметную трещину, а некто очень громко и противно взвизгнул.

— Ну и гадкий же голос! — вслух произнесла целительница. — Не удивительно, что здесь живности никакой не осталось, даже глухие змеи вымерли…

Клок серого тумана толкнул ее под колени, сбив с ног. Умная плеть даже из такой позиции нанесла удар, угодив сияющим шариком в уже существующий разлом. На Тайри набросились уже целенаправленно, создавая удушающие чары, разрывая в клочья щиты, ловили верткий огненный бич, давили грубой силой. Пришлось защищаться всерьез, но леди Даллет получила, что хотела — сковывающий мастера "кокон" исчез. Гай зашипел, точно рассерженный кот, оглянулся, услышав знакомые эпитеты в адрес лысого демона.

— Тайри, девочка, беги… — он рванулся к ней и был остановлен невидимой стеной.

— Та-айри, де-евочка, — с издевкой передразнил почти детский голосок, — тебе еще не надоело корчить из себя заботливого наставника, па-поч-ка?

Гая против воли заставили отвернуться от поднимающейся с колен ученицы. На большом, белом, точно сахар, камне сидела девочка. Серебристые волосы ровно острижены, пухлые губки сложены в презрительную полуулыбку, а огромные глазищи смотрят, точно старческие — недобро и с превосходством. Именно поэтому закутанная в нежно-лиловые шелка дочь Гая выглядела столь отталкивающе. От ее взгляда мороз продирал по коже и хотелось сотворить самое мощное защитное заклятие.