Алые нити прошлого - Елена Голуб

На фасаде склепа, среди гроздьев винограда и диких лиан, латиницей была высечена фамилия владельцев — «Krow».

— Не поймите меня неправильно, но выглядит этот склеп жутковато. — Высказалась Синайя. Она с замиранием сердца вглядывалась в каменные глаза Нарцисса. Ей показалось на миг, что он сейчас отвернётся от своего зеркала и посмотрит этими своими страшными глазами прямо на неё. И тогда случится нечто ужасное. Брюнетка дважды встряхнула волосами, прежде чем навязчивое видение покинуло её.

— Добро пожаловать домой, девочки! — торжественно изрёк Медичи. — Мы, то есть я — на пороге великого открытия. Надеюсь, оно принесёт кому-то из нас счастье, а кому-то — хотя бы покой в этом суетном грешном мире. — Медичи смущённо опустил глаза вниз, словно вспомнил о чём-то, перед чем искренне благоговел.

— Я уже говорила, что не хочу лезть в могилу? — поинтересовалась Минни, попутно дёргая вверх молнию на своей потрёпанной куртке.

— И что теперь? Ли? — окликнула его Грослин. У неё от долгого пребывания на холодном воздухе уже начали вырываться мелкие облачка пара изо рта. И сейчас она ничего так на свете не хотела, как сделать то, зачем этот мерзкий гад привёл их сюда.

Медичи отвлёкся от созерцания чего-то, видимого лишь ему одному, и обернулся к сёстрам:

— Дам я попрошу пройти вперёд, — растягивая слова, с улыбкой произнёс он. После чего одним движением сорвал с дверей склепа ржавый замок, и сделал пригласительный жест рукой, затянутой в чёрную кожаную перчатку.

— Боже, Медичи — как это банально! — протянула, подражая его голосу, Синайя — и, не спрашивая ни у кого разрешения пойти первой — просто толкнула тяжёлую каменную дверь внутрь.

В мавзолее было темно — хоть глаз выколи. Все три девушки оказались в душном, пыльном помещении, когда позади них раздался чавкающий звук. Тут же склеп осветился хоть и скудным, но всё же светом — Медичи додумался захватить с собой портативный фонарик, работающий на солнечной батарее, поэтому странный звук исходил от реле, которое полицейскому пришлось несколько раз как следует «крутнуть», чтобы «добыть» из устройства спасительную светящуюся субстанцию. Как только в помещении стало более-менее светло, надежды Медичи относительно быстрого приведения его плана в жизнь рухнули — в склепе было пусто. Совершенно голые мраморные стены янтарного и прозрачно-жёлтого оттенков не предлагали гостям сего места решительно ничего, кроме созерцания прекрасных самих себя. Редкий цвет камней время от времени прерывался тёмными прожилками, струящимися по всей площади здания — от пола до потолка, и оттого внутренности склепа напоминали высохшую кожу благородного покойника, которая, будучи мумифицированной по технике древнеегипетских жрецов — сохранила всю чистоту и цельность своих восковых, нетленных покровов.

В мавзолее стояла абсолютная тишина — ни писка мышей, ни шуршания подземных насекомых — ни единого звука. Воздух, липкий и в то же время сухой как наждачная бумага — больно царапал горло, медленно «заливаясь» в него подобно мёду, вытекающему из перевёрнутой банки. Укрыться от этого противного ощущения было невозможно, поэтому девушкам, да и самому Медичи — приходилось молча терпеть.

Посветив фонариком по всем четырём стенам склепа, Медичи разочарованно начал считать шаги — переходя от одного конца помещения к другому. Он не верил, что его путешествие закончится вот так — ничем. Да, он полагал, что подход к великому Знанию будет непростым, но что склеп может оказаться пустой «обманкой» — этого он предвидеть не мог. Раздражённо «меряя» длину и ширину склепа уже в сотый раз, он то и дело бросал гневные, но в то же время расстроенные взгляды на сестёр.

Девушек хватило не больше чем на пять минут, чтобы выдержать это удивительное зрелище. Потом, совершенно не контролируя свои действия — все трое почему-то начали сначала фыркать, а затем вдруг разразились отчаянным — истерически-громким хохотом.

Они походили на обезумевших дьяволиц, которых только что сняли с приготовленного для них же костра. Медичи в шоке замер посреди зала: он наблюдал за этими странными женщинами, за их длинными, колыхающимися в абсолютной пустоте волосами — и не мог прийти в себя! Не мог вытащить оружие, чтобы припугнуть их, или просто накричать на девушек, чтобы они заткнулись. Он мог лишь смотреть на них и восхищаться ими, как будто то, что он видел сейчас перед собой — величайшее произведение живописи, в котором бьющая через край энергия жизни соединяется в страстном танце с пробирающей до костей агонией смерти. Он был словно загипнотизирован этим зрелищем, поэтому не сразу смог осознать, что именно здесь и кроется главный секрет: Медичи ощутил в воздухе склепа слабый аромат — чего-то кислого, и в то же время пряного. Повернувшись к стене, мужчина попытался сосредоточиться и уловить этот легчайший запах, чтобы попробовать отыскать источник.

Сёстры всё продолжали смеяться, когда Ли достиг узкой южной стены склепа — именно сюда привёл его кисло-пряный аромат. Медичи начал внимательно ощупывать поверхность стены, пытаясь отыскать какое-нибудь углубление или неровность, шероховатость — могущую являться разгадкой. Наконец, почти у самого потолка, полицейский обнаружил крохотный зазор, из которого выходило нечто вроде бесцветного газа, о чём свидетельствовало лёгкое искривление воздуха, а вместе с тем и «зрительной картинки» в этом месте. Медичи тщательно простучал сначала эту стену, а потом западную — его подозрения оправдались: южная стена была полой! Однако никаких намёков на скрытый рычаг поблизости не было, тогда, исходя из имеющихся фактов, детектив сделал вывод, что зазор открылся в тот момент, когда сёстры начали смеяться. А это значит, что он может увеличиваться в зависимости от уровня громкости издаваемых сёстрами звуков. Очевидно, когда девушки попали внутрь, здесь уже был минимальный уровень концентрации вещества в воздухе — он-то и заставил Син, Гро и Минни хохотать как сумасшедших. Однако на него этот газ не произвёл никакого воздействия — следовательно, он был рассчитан именно на генетический код сестёр, иначе быть не могло! Если так, то…

Медичи быстро подошёл к девушкам, которые уже просто «загибались» от смеха, не в силах остановиться или даже перемолвиться словечком. Они полностью потеряли контроль над собственным телом, и теперь были абсолютно безвольны, не в силах сопротивляться позывам мощнейшего спазма. Ли по очереди подвёл к южной стене всех сестёр, а потом сделал то, чего по всем правилам делать не следовало бы — вздохнул, и показал им средний палец. Организм девушек «оценил» шутку, и все трое повалились на корточки — в то же время сам склеп уже просто содрогался и вибрировал от силы отражавшегося от его стен звука. Когда смех сестёр приблизился к уровню «ультразвука» — произошло то, на что Медичи так надеялся: в помещении послышлся сначала сухой щёлкающий звук, а потом низкое гудение, поднимающееся откуда-то из-под земли.