Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма. - Роберт Скотт

Сегодня утром нам было невыносимо жарко, и мы шли в одном нижнем платье, которое промокло, хоть выжимай. Если так раскроешься, солнце добирается до кожи, но когда после этого обдует ветром, испытываешь поистине ужасное состояние.

Губы у нас очень болят. Мы их покрываем мягким шелковым пластырем — лучшего в данном случае ничего не придумать.

Мне сдается, что на возвышенностях больше всего страдания будет причинять охлаждение обожженной солнцем кожи. И теперь уже неприятно поражает холод, лишь только остановишься. Страшно мучит жажда. На ходу мы откалываем кусочки льда и много пьем воды на остановках. Топлива как раз на это хватает, но нам больше ничего не нужно, и у нас остается запасец для использования его на возвышенностях.

Сегодня сначала по твердому снегу, потом по шероховатому льду везти сани было довольно легко. Встречается много наполненных снегом неглубоких трещин. Для саней это нехорошо, но наши сани, кажется, пройдут благополучно. Мы весь день носили подбитые гвоздями сапоги и очень ими довольны. Изобретатель их, так же как и башмаков для лыж, квартирмейстер Эдгар Эванс сияет от удовольствия. Мы действительно ему очень обязаны. Погода как будто опять ухудшается. Снежные тучи валят, по обыкновению, с востока. Завтра, я думаю, будет пасмурный день. [99]

Понедельник, 18 декабря. Лагерь 40. Завтракали на высоте почти 4000 футов над Барьером. Как я и ожидал, небо серое и идет снег. Земля видна с правой руки. Хотя было темно и уныло, мы могли продолжать путь. От 8 ч 20 м прошли свои положенные 8 простых миль, сначала по довольно сносной поверхности, но потом лед стал очень шероховат. Затем попалась покатость, где было еще хуже. Я свернул влево. Сначала большой пользы от этого не было, но, когда перевалили через возвышенность, дорога пошла много лучше и на время дело значительно наладилось. С правой стороны от нас открывался красивый вид на гору Аделис Маршалл и Дикие горы с их замечательными горизонтальными напластованиями. Райт среди мелких выветренных обломков нашел несомненный кусочек песчаника и другой — черного базальта. Нам непременно надо получше ознакомиться с местной геологией, прежде чем мы окончательно покинем глетчер. Сегодня утром все наши вещи были окаймлены бахромой из ледяных кристалликов. Очень красиво.

Под вечер. Ночной лагерь 40, на высоте около 4500 футов над Барьером. Температура воздуха +11° [‑11 °C]. Широта около 84°34. После второго завтрака попали на очень неровную поверхность в нескольких сотнях шагов от ледяной гряды. Ничего не поделаешь, надо было переходить. Дальше глетчер представлял собой широкий бассейн с неправильными, волнообразными полосами и довольно сносной поверхностью, которая, впрочем, скоро опять ухудшилась. Идти было очень трудно, однако это не помешало нам пройти добрых 14 миль. Теперь от Шеклтона мы отстали меньше чем на пять дней.

Около полудня небо как будто собиралось проясниться, но потом с востока опять набежали снежные тучи, и сейчас снова идет снег. За весь день раз‑другой мы могли едва различить восточную сторону глетчера. Да и западную сторону не настолько было видно, чтобы на остановках сфотографировать ее. Это очень досадно, хотя спасибо и за то, что удается делать положенные переходы. Все еще очень потеем на ходу, на остановках же изводит жажда.

Вторник, 19 декабря. За завтраком. Лагерь 41. Выступив сначала по хорошей дороге, мы скоро попали на растрескавшийся зигзагами лед. В две трещины я провалился и сильно расшиб себе колено и ляжку Кое‑как мы добрались до прекрасной, гладкой дороги, по которой отлично было идти. Последнюю милю из‑за попадавшегося мерзлого снега тащить было немного тяжелее, но мы все‑таки достигли верхнего бассейна глетчера. Вокруг нас, как будто очень близко, высятся горные массивы, примыкающие к верхней части глетчера. Похоже на то, что в последних теснинах мы встретим немало препятствий. Мы долго простояли на привале, где завтракали, измеряли углы, фотографировали, надо было и порисовать. Когда мы выступили, вдоль ледника дул слабый юго‑западный ветер, небо, сначала пасмурное, стало быстро проясняться.

Ночью. Лагерь 41. Высота над Барьером около 5800 футов. После завтрака мы двинулись со скоростью двух миль в час или даже больше. Остались этим весьма довольны, так как в результате за день прошли 17 простых миль, без большого напряжения сил, за исключением одного меня, страдавшего от утренних ушибов. Прохладный ветер освежал нас, так что идти было очень приятно. Сегодня одежда на нас не мокрая, и мы столь не мучились от жажды, как раньше. Температура воздуха +53° [+11 °C], минимум +42° [+5 °C]. Эванс и Боуэрс все еще заняты измерением углов. У нас набирается материал для прекрасной карты. Такие дни радуют сердце.

Среда, 20 декабря. Лагерь 42. На высоте около 6500 футов. Только что закончили половину перехода — 10 миль 1150 ярдов (географических), т. е. более 12 простых миль. Мы сможем удовлетвориться результатами сегодняшнего дня, если учесть еще переход, который нам предстоит сделать после второго завтрака.

После продолжительного привала для завтрака шли почти 7 ч. Проделали 19,5 географической мили — почти 23 простые мили — и поднялись на 800 футов. Утром миновали значительное пространство твердого снега, потом перешли на твердый лед, чередующийся со снегом. Так продолжалось весь день. После завтрака Уилсон и Боуэрс прошли обратно мили две — искали сломанный счетчик Боуэрса, но безуспешно. В их отсутствие нас окутал туман, принесенный в долину восточным ветром. Идти в этом тумане было очень неприятно, но он постепенно разошелся. Наступил ясный и теплый вечер. Когда поднялся туман, мы увидели впереди огромную длинную ледяную гряду. Я высмотрел место, где склон поглаже. Под этим местом расположились лагерем на ночь. (Широта 84°39 6'.) Теперь, должно быть, опередили Шеклтона. Весь день мы любовались удивительной полосатой структурой скал. Сегодня над горою Дарвина чудное ясное небо.

Только что назначил, кому завтра возвращаться домой: пойдут Аткинсон, Райт, Черри‑Гаррард и Кэохэйн. Все огорчены, и, кажется, в особенности бедный Райт. Меня страшила необходимость выбора, печальнее ничего нельзя себе представить.

Я рассчитал, что, согласно нашей программе, от 85°10 мы должны отправиться к полюсу в составе восьми человек с 12 единицами провианта. Этого пункта мы должны достичь завтра вечером, с недохватом пищи на один день. После всех наших неудач нельзя не быть довольным настоящим положением.

Четверг, 21 декабря. Лагерь 43. Ш. 85°7, д. 163°4. Высота около 800 футов. Верхний глетчерный склад. Температура воздуха ‑2° [‑19 °C]. Утром мы поднялись на ледяную гряду и наверху попали на очень плохую дорогу со множеством трещин, в которые все по очереди проваливались. Аткинсон и Эванс ушли в трещину на всю длину своей сбруи. Эванс получил порядочную таки встряску. Гнилой лед тянулся долго, и мне пришлось всячески лавировать, чтобы постараться попасть на лучшее место.