Проклятие сумерек - Владимир Ленский

Погруженный в безмолвие, Бальян смотрел, как на фоне пламени мечутся глупые черные фигурки, как извиваются в воздухе бессильные струи воды, как какие-то люди в отчаянии выбрасывают из горящих домов вещи, которые все равно не смогут им помочь. Все это происходило очень далеко от него, если вообще не в сновидении.

Только один раз Бальяна попытались затащить прямо в сердцевину этого ненужного, чужого сна. Он грезил наяву, когда внезапно рядом с ним, из ниоткуда, возникли закопченные руки. Они схватились за стремя, и совсем близко от его колена появилось лицо. Чужое лицо, чужие волосы, и от этого явления пахло бедой.

– Господин! – закричало это существо, выскочившее неведомо откуда. – Господин, остановите их!

Бальян повернул голову и увидел, как солдаты тащат, ухватив поперек талии, какую-то девочку лет двенадцати. Она показалась Бальяну бестелесной – сгусток чистого ужаса, беззвучный крик боли. Он даже не заметил, какого цвета у нее волосы, хотя Даланн учила в общении с людьми первым делом обращать внимание на масть.

Бальян не раздумывал ни мгновения: поднял арбалет, скучавший на луке его седла, и пустил стрелу. Один из насильников сразу упал, другой, разжав руки и приседая, метнулся в сторону. Девочка, оказавшись на свободе, бросилась бежать и тотчас скрылась в хаосе пожара.

Чужое лицо, качавшееся возле стремени герцогского бастарда, нырнуло куда-то и кануло.

Герцог Вейенто в сверкающей короне носился среди пламени и криков. С его рук свисали шелковые тряпки, захваченные в одном из домов. Его локти были увешаны золотыми цепями, на пальцах болтались гроздья браслетов.

Остановившись перед сыном, Вейенто встряхнул руками, и груды награбленного посыпались к его ногам.

– Это наше, – сказал Вейенто, засматривая Бальяну в лицо. – Видишь? Все просто. Королевство – мое, и все, что в нем имеется, – тоже мое. Твое. Наше. – Он ударил носком сапога по куче украшений и одежды. – Ты можешь взять любое!

Бальян молча и неподвижно смотрел.

Какой-то солдат подскочил к отцу и сыну, начал громко кричать, показывая на арбалет Бальяна. Вейенто ударил кричащего кулаком по губам, и тот, всхлипывая, исчез.

Под рев пожара армия двинулась дальше. Вейенто постоянно посылал вперед разведчиков. Он желал знать о том, что ждет их за следующим поворотом. Богатая усадьба? Засада? Далеко ли до столицы? И не решился ли этот презренный трус Талиессин выступить ему навстречу?

– Нужно все разведать, – говорил Вейенто Бальяну, блуждая глазами по темным окрестностям.

Ночь уже наступила. Еще одна бессмысленная ночь. После ревущего пламени, покусывающего кожу жаром, ночная прохлада казалась благом.

– Мы все должны выяснить, – говорил Вейенто. – Оставайся рядом со мной, Бальян. Тебе следует видеть все. Власть не дается дешевой ценой. И не важно, кто платит эту цену, – я, ты, твоя толстая мать, солдаты или эти глупые крестьяне. Любая власть стоит крови и золота.

Он коснулся ладонью своей короны.

– Гномы сделали это для Мэлгвина, Бальян. Для потомков Мэлгвина. Для меня и тебя. После моей смерти ты будешь носить эту корону. Рубины на золоте. Кровь, которой выкуплена любая власть. Твоя и моя. Помни об этом, Бальян. Рано или поздно Королевство склонится к твоим ногам, и когда это случится – не будь слишком милостив.

Среди ночи Бальян лежал без сна возле угасающего костра и слушал шум, никогда не стихающий в лагере. Вейенто спал, безмятежно разметавшись и даже не укрывшись плащом. В забытье герцог по-детски причмокивал губами. Младенческое выражение спящего лица странно контрастировало с редкими старческими волосами и жилистой рукой, даже во сне сжимающей корону.

Кругом храпели, жевали, переговаривались, чистили оружие. О Бальяне, однако, даже сплетничать перестали, и он начал ощущать себя настоящим невидимкой.

Только на небе стояла торжественная тишина, но до неба было слишком далеко. Вокруг лагеря мятежников вот уже несколько дней как не было видно гор, и Бальян терялся взглядом в поисках горизонта. Ночная тьма милосердно поглощала слишком широкие для Бальяна пространства. Ночью ему было проще уйти в себя и затаиться.

Неожиданно топот копыт и лошадиное ржание ворвались в лагерь, и кругом загалдели, закричали, стали бегать, бессмысленно греметь оружием.

Вейенто открыл глаза. Он проснулся сразу, в единый миг, и улыбнулся. Приподнялся на локте.

– Что-то случилось? – вопросил он безмятежно и сразу же надел корону. – Что там происходит, Бальян?

– Вернулись дозорные, ваша милость.

– Называй меня «отец», – поморщился Вейенто.

– Хорошо, ваша милость.

Взгляд герцога на мгновение застыл на Бальяне. Вейенто явно силился вспомнить что-то, но не мог. Затем он махнул рукой и, странно забирая во время бега вбок, потрусил в ту сторону, откуда доносился шум. Бальян пошел вслед за ним и без труда нагнал отца.

Несколько разведчиков стояли у пылающего костра, куда, в честь их появления, подложили несколько больших бревен. В свете пламени Бальян увидел, что один из вернувшихся жадно грызет утиную ножку, а двое других с жаром рассказывают об увиденном. Что-то темное лежало на земле. Поблизости солдаты возились с лошадьми.

Огонь высветил телегу, нагруженную какими-то коробками. Вейенто легко, по-мальчишески, запрыгнул на телегу, сбросил пару коробок на землю. Раздалось глухое бряканье.

– Глиняная посуда, – сказал один из солдат. – А в других – медная. Мы уже посмотрели.

– Это для отвода глаз, – объявил Вейенто. – Поднимите их.

К темным кулям, валявшимся на земле, наклонились солдаты, и Бальян понял, что в первую минуту ошибся, приняв их за мешки: это были люди. Оба – лет сорока с лишним, один – с седеющей бородой, другой – с тяжелым подбородком, по которому текла розоватая слюна. Костер освещал их так, что видна была только нижняя часть лица; лоб и глаза терялись в тени.

Вейенто извилистой тенью подскочил к ним. Корона ярко горела на его голове.

– Кто вы такие? – резко прозвучал голос герцога. – Отвечать своему господину! Отвечать Вейенто! Отвечать потомку Мэлгвина!

– Мы купцы, ваша милость, – хрипло проговорил тот, что был с бородой. – Везли, как вы видите, товар.

– Шпионы! Шпионы, а? – закричал на них Вейенто. Он несколько раз топнул ногой, взмахнул в воздухе сжатым кулаком и вдруг разрыдался. – Все лгут. Все! Все лгут! Бальян! Ты здесь? Смотри, как все лгут! Шпионы, шпионы, шпионы! Вы следили за нами! Везли донесение Талиессину! Да? Признавайтесь! Я ничего с вами не сделаю, если вы скажете правду.

– Мы говорим правду, – подал голос второй. – Мы везли посуду. Глиняную и металлическую, как совершенно справедливо заметил ваш человек.