Шлюха (СИ) - Нина Леннокс

— Ладно. — Отодвинулся от нее. — Ладно. Какая ты горячая, моя девочка. Как бы мне не обжечься. Хотя, нет, что я говорю? Конечно же, я хочу обжечься. Но и ты без ожогов не останешься. — Встал и отошел к двери, беря что-то белое.

Зара вся подобралась. Что у него там было? В комнате царил полумрак, она с трудом различала предметы. Но это что-то было белым. Может, какая-нибудь тряпка, чтобы задушить ее? Макс опять расположился рядом с ней.

— Я знаю, милая, почему ты решилась на побег. Из-за этого. — Показал ей конверт, который она случайно нашла в его кабинете.

Она громко сглотнула. Горло вмиг пересохло.

— Хочешь пить? — участливо спросил Макс.

— Да.

— К сожалению, вода закончилась, но есть вот это. — Достал крохотную бутылочку из пиджака. — Коньяк. Remy Martin Cognac Black Pearl Louis XIII. Отличная вещь! Только вот пить я тебе его не дам. Не заслужил твой лживый ротик такого дорогого удовольствия.

— Что ты опять придумал? — со страхом спросила она.

— Хочу немного остудить твой пыл, чтобы ты не распускала руки, моя дикая кошечка. — Открутил крышечку и вдохнул аромат. — Потрясающе! Может, это тебя успокоит, хотя бы на время? — Вылил жгучую жидкость на раны на плече.

Зара закричала, отталкивая его, но он крепко ее держал. Слезы навернулись на глаза, выжигая зрачки так же, как и этот чертов коньяк, жег её кожу. Ногти впились в матрац, дыхание сбилось, глаза щипало. Чертов, чертов извращенец и садист!!! Но вслух она не рискнула это сказать. Минут через пять она смогла успокоиться и взять под контроль боль и все чувства.

— Молодец, что не закрыла глаза. Спасла саму себя. Ну, что, ты успокоилась или надо продолжить воспитательную работу?

— Я успокоилась, — тихо сказала она.

— Отлично. Тогда продолжим, — он говорил таким будничным тоном, будто это и не он вовсе законченный садист, получающий удовольствие от вида крови и боли. — Фотографии. Ты нашла их и решила убежать, так?

— Да. Как ты понял?

— Так они все перемешаны. А твоя еще и помята.

— Моя? — Ее голос дрогнул.

— Твоя, белая которая. Не переживай, любимая, твое прекрасное измученное личико скоро там появится. Только приведу тебя в подобающий вид. И зачем ты полезла в это? Что тебя не устраивало?

— Я не хотела. Они сами выпали, когда я доставала папку.

— Даже так? Допустим... А чего же ты сразу побежала от меня со всех ног? Неужели была удивлена? Ты думала, я здесь в шахматы играл?

Она молчала. Что она могла ответить ему? Ничего.

— Почему Алисия? Где логика?

— Она ненавидит меня.

— Все правильно. Поэтому-то она тебя и подставила! Одна сучка обыграла другую, — рассмеялся он.

— Думала, она поможет мне сбежать от тебя, чтобы потом вернуться к тебе, — продолжила Зара, невзирая на незатухающую боль в плече и его злые слова.

— Но, как видишь, логика Алисии не поддается никаким законам. Не знаю, как она мыслила, но я безмерно благодарен ей за то, что она сдала предательницу мне. Да свершится правосудие!

Она бы и хотела его послать ко всем чертям, а то и еще дальше, но страх не позволил этого сделать. Разочарование затопило девушку, осознание глупости и наивности своего поступка долбило мозг. Свобода была так близко. Да лучше было бы бежать, стирая ноги в кровь куда угодно в этой стране, чем просить помощи у белобрысой змеи. Но что сделано, то сделано. Будет ей урок на будущее. Если будущее, конечно, наступит.

— Хочешь познакомиться с моей коллекцией? Я покажу тебе лучших. — Макс перебирал фотографии, выискивая нужные. — Вот она, фаворитка. Ядвига. Польша. Знаешь, как на польском звучит «Не надо! Отпусти! Мне больно!» и подобные фразы?

Зара отрицательно покачала головой.

— Я тоже. Но думаю, это были те самые слова, которые она так истерично произносила, когда я дарил ей свою любовь. — Его глаза зажглись бесовским огнем, посылая по телу девушки обжигающие разряды тока. — Она была такой сдержанной, такой холодной, почти истуканом. Мне всегда нравилась эта игра по выбиванию эмоций. Приходилось прибегать к самым разным изощренным методам, но результат всегда себя оправдывал. А кожа, посмотри, какая у нее кожа. Такая белая, почти прозрачная. Синяки выглядели просто изумительно на ней. — Макс уже плохо соображал, полностью окунувшись в свою родную стихию. — И полосы от плеток оставались потрясающие. Красные, яркие, хаотично разбросанные линии создавали особый рисунок на ее мраморной коже.

— Я... поняла. — Перебила его на свой страх и риск Зара. Невозможно было это слушать.

— Тебе надоела Ядвига? Ну ладно. А что скажешь о Марии? Испания. Полная противоположность первой. Взрывная девочка с огненным темпераментом. Она готова была выцарапать мне глаза, как только я появлялся в комнате. Всегда кидалась на меня с кулаками, пыталась ударить. Естественно мне приходилось ее наказывать, — грустно сказал он, словно его заставляли это делать. — Но я очень любил ее. Ты мне так напоминаешь Марию, вы как две капли воды похожи по характеру. — Его голос был пропитан нежностью.

Кровь в жилах уже превратилась в искрошенный лед. Он реально был помешан, одержим, болен. Она словно смотрела кадры из фильма о психопате-маньяке. Феноменальный человек! Так играть, притворяться нормальным человеком в обычной жизни и сбрасывать маску, обнажая свою грязную душу, в полумраке этой комнаты. Ей не верилось, что все происходящее было явью.

— Тебе неинтересно?

— Очень интересно, — кисло ответила она.

И далее, в течение какого-то количества времени, он просто показывал ей фотографии, избавив от своих рассуждений. Устроил некое слайд-шоу. Зара смотрела молча, и перед глазами уже возник собирательный образ жертвы Макса, со всеми синяками и ссадинами, со всеми слезами и болью. И лицо у образа было её... Развеял этот образ Макс, протягивающий ей мобильный телефон. Она непонимающе посмотрела на него.

— Перезвони своей подруге и скажи, что у тебя все хорошо. Ну, ты знаешь, что нужно делать. Сделай так, чтобы она поверила. — Демонстративно вытер нож о рукав пиджака.

Зара липкими от страха руками взяла телефон и набрала Марину.

— Зара! Почему ты не отвечала?! Я за тебя очень волновалась! — Накинулась на нее Маринка.

— Мариночка, все отлично, не переживай. У нас тут с Максом что-то типа медового месяца. — Вложила в голос все веселье и всю бодрость, на какие была способна. — Он просто ненасытный. Я уже ходить не могу.

— Точно? Я боюсь за тебя. Он опасный человек.

Макс ухмыльнулся, услышав эти слова.

— Опасный? Да ладно тебе. Он такой милый котик, — томно протянула, улыбаясь во весь рот. — Правда, не знаю, что с ним стало. Он носит меня на руках, балует и обожает.