Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Эйлин Торен

мне, что сейчас Ларазан пытается отстранить Элаза от правления, — проговорил Роар, садясь напротив тана, в его рабочей комнате. — Элаза просит нас вмешаться. Но я не знаю точно, стоит ли оно того.

— С Ларазаном у нас дел не будет, Роар, — ответил Рэтар, прекрасно зная младшего брата правителя Ринты. — Сейчас стабильность со стороны Ринты просто необходимость, вынужденная, но без этого никак. При том, что Кергаты и Алнам сейчас готовы вступить с нами в союз на условиях полного нашего превосходства. И если Кергаты нужны нам, из-за водных путей, то Алнам это всего лишь дополнительное усиление границы, и оно будет стоить нам лишних расходов. Но мы с тобой всё просчитали, сошлись, что можем себе это позволить. И тут это? Смена власти в Ринте будет очень болезненной для нас.

— Думаешь Ларазан решит нас прижать? — нахмурился феран.

— Да, Роар, — ответил на это глава Горанов. — Чтобы встать в более выгодную позицию — конечно. Он понимает, что в его власти будет создавать проблемы для нашего спокойного существования. Но если нам с тобой на это в целом наплевать, то нельзя забывать, что страдать в конечном итоге от этого будут простые люди, при чём с обеих сторон.

Феран согласно кивнул.

— Что делает Элгор? — поинтересовался тэяр.

— Элаза хочет заключить договор, основой которого может быть брак, — отозвался Роар. — Если Элгор согласится.

— Твой брат согласится, — уверил его глава дома.

— Рэтар, — с сомнением нахмурился феран. — Я бы не хотел заставлять своего брата.

— Я не буду удивлён тому, что он уже всё решил, — возразил на это тэяр. — Это очень выгодный брак. У Элаза нет наследников по мужской линии, кроме брата. И если сейчас брат решил пойти в бой, пытаясь раньше времени захватить власть, то при нашей помощи в сопротивлении этому, из наследников его можно списать.

— Брось, тан. Элаза молод, у него могут быть ещё дети, сыновья.

— За двадцать тиров у него родилось шесть дочерей, — возразил Рэтар. — Его супруга устала. Найдёт другую? Что ж… Родится сын, значит так тому и быть. Но предполагаю, что, если Элгор и думает о браке, то только с расчётом на дальнейшую возможность для своих детей получения прав на правление в Ринте.

Роар фыркнул.

— Я не собираюсь ему мешать, — проговорил он. — Но сейчас обстановка весьма шаткая и надо решить кому из нас отправиться туда, чтобы помочь Элгору и разобраться в происходящем на месте.

— Полагаю, — вздохнул Рэтар, — что ты хотел бы, чтобы это был я?

— Да.

— Роар, ты прекрасный феран. Эти четыре тира, ты отлично справляешься.

— С твоей помощью и с помощью Элгора, — упрямо мотнул головой феран.

— В очередной раз всё плохо? — спросила Хэла, спускаясь сверху.

— Не то слово, — ответил ей Рэтар.

— Нас зовут обедать, — проговорила Милена, следуя за хозяйкой.

— Милена, сядь-ка, — попросил тэяр, а чёрная ведьма прошла к столу и села с ним рядом, устроившись на подлокотнике его кресла.

Ферина слегка нахмурилась, но спорить не стала — прошла и села, получилось напротив своего супруга.

Ни от Рэтара, ни от Хэлы не ускользнуло то, что эти двое друг на друга не смотрели.

— В раю плохая погода? — поинтересовалась чёрная ведьма.

— Что? — нахмурился Роар.

— О, боги, — Хэла недовольно фыркнула.

— Мы хотели извиниться за Раду, — подала голос Милена.

— Не надо, я бы сама от вас убежала, — ответила Хэла и тут феран и ферина всё-таки оба уставились на неё.

— Мы хотели кое-что предложить вам, — сгладил вопрос в их глазах Рэтар. — Мы можем забирать детей на какое-то время, каждый лунь, но только в расчёте на их хорошее поведение в остальные дни, которые они живут дома.

— Это… вы уверены? — спросил Роар, которому явно это пришлось по душе.

— Рада всё равно будет убегать, — возразила Милена, которая как раз была очень против, или сомневалась в эффективности этой затеи и её воплощения.

— Уверена? Она не глупа, — ответил на это возражение тэяр. — Она понимает правила игры. Если хотя бы раз проиграет…

— Будет бегать так, — заупрямилась ферина.

— Сейчас мы оставляем её у нас, когда она так делает, — спокойно проговорил Рэтар. — Но, если вы согласитесь, то тогда она будет тут же возвращена обратно.

Милена явно была недовольна.

— Светок, перестань, — взмолился Роар.

— Ты и так позволяешь ей всё, — не выдержала ферина. — За сегодня отругал?

— Я поговорил с ней, — ответил ей супруг.

— Поговорил? — зло отозвалась Мила. — И как — помогло?

— А что он должен был сделать? — спросила Хэла, видя, что Роар не знает, что можно с этим поделать. — Убить её?

— Нет, просто я ругаюсь, я вечно требую от них чего-то — послушания, опрятности, вежливости, — взорвалась ферина. — Чтобы они не вели себя, как дикари…

И чёрная ведьма могла поклясться, что Рэтар был готов усмехнуться, но сдержался, оставаясь серьёзным молчаливым созерцателем.

— А он вечно им всё спускает. Он хороший, а я плохая, — и Мила была готова разрыдаться от обиды и злости.

— Рэтар, кажется нам надо покупать кровать побольше, — беззаботно отозвалась Хэла. — Сейчас двое, а теперь у неё внутри ещё двое. Нам не будет места в нашей постели.

— Что? — вскинулся Роар, а тэяр с вопросом глянул на супругу.

— Хэла! — воскликнула белая ведьма, и на лице была такая досада, словно она вообще не собиралась говорить супругу о том, что снова беременна.

— Боги, ты ему не сказала? — удивилась Хэла, которой надоело наблюдать за их внутренним конфликтом и уж если ей было не по себе, то каково было детям, у которых есть способности к магии? — Ты ждёшь, когда тебя раздует, как воздушный шар?

— Милена, — горестно покачал головой Роар.

— О, ну простите, достопочтенный феран! — ядовито фыркнула в его сторону супруга.

— Хватит, вы оба! — рыкнула на них чёрная ведьма. — Боги, мне хочется выйти, и не из комнаты, из дома, а лучше из ферната прям. С вами невозможно. И вы хотите, чтобы ваши дети это терпели? Они же чувствуют вас, как все обычные дети, но, боги, у вас не обычные дети!

— Рейм обычный, — возразила Мила.

— Рейм пока просто не заявил о себе, — возразила на это Хэла, — но он будет намного сильнее сестры и, если вы не закончите с этим, то добьётесь от него ядерной войны.

Роар нахмурился непонятному словосочетанию.

— Всё будет очень плохо, — пояснила женщина свои слова. Потом встретилась с ним взглядами. — Если ты не начнёшь говорить, вместо постоянного применения одной и той же схемы — удовлетворённая близостью женщина равно счастливая и молчаливая женщина. Понятно?

— Хэла! — Мила и Роар воскликнули это в унисон, чем вызвали у