Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Эйлин Торен

не думала о том, чего на самом деле достойна, и что то, что он делает для неё — это слишком.

Рэтар был упрямым, он был уверен, что это он в ней исправит или, по крайней мере, сделает так, чтобы она научилась принимать это как должное, потому что он мог подарить ей мир, и сделал бы, но ей нужен только он сам.

И тут Рэтар себя каждый раз колол нещадно, потому что у него было так же как у неё — он тоже копался в себе, пытаясь найти, чем её такую невероятную и удивительную для себя заслужил. Однако это понимание, что делает её счастливой, грело невероятно.

— Для начала надо проверить, насколько хорошо сохранилась мебель, — проговорил он в неё и тут же пробудил интерес и недоумение, а когда она подняла на него озадаченный взгляд, поцеловал, и запустил возбуждение.

Взяв на руки, бросил на кровать и накрыл сверху.

— Рэтар, — попыталась возразить Хэла, но уж этого он ей не дал сделать. По крайней мере сейчас, потом можно будет поговорить, когда её отпустит и она станет мягкой и податливой после близости.

Конечно Хэла была в восторге от предложения Рэтара. Дом был её мечтой, а такой как этот, огромный и добротный, тёплый и уютный, с людьми, которые дороги — несбыточной, далёкой и нереальной.

И она знала, что если бы захотела, как настаивал Роар, остаться в Зарне или отправится жить в Трит, то получила бы то, что попросила. Но ей нравился охотничий дом и в семье его очень быстро в шутку стали называть Хэловкино гнездо.

Гент и Лорана перебрались к ним. Ещё до рождения детей Милены и Роара, достопочтенный Рэтар Горан отпустил серую и воина, и они обосновались в предлесье, но конечно, когда тэяр предложил жить с ним и супругой в Халовкином гнезде, Гент отказывать не стал. И ему и Лоране было намного лучше в обществе близких людей, чем одним в лесу, тем более, что даже если и были там люди, серой они всё же сторонились.

Глерн, сын Гента и Лоры, рос тихим, серьёзным и вдумчивым мальчиком. Очень похожим на отца и помимо его, явно старающийся соответствовать главному мужчине дома — достопочтенному тэяру Рэтару Горану.

Ещё Хэла забрала из Зарны Солу. Девушка была счастлива быть с чёрной ведьмой, которую обожала.

Правда из-за того, что все женщина в доме были призывом, готовить по-началу пришлось Генту и Рэтару, но потом к ним перебралась старшая дочка Эки, Шеята, которая прекрасно готовила и была счастлива, что ей дали возможность самостоятельно царствовать на кухне, да и не просто какой-нибудь, а кухне обожаемого всеми достопочтенного тэяра Горанов.

Конечно, когда Рэтара и Хэлы не было она появлялась в Халовкино гнезде реже и совершенствовала своё мастерство поварихи, помогая готовить Мите.

Тэяр Горанов и его супруга, к неудобству Роара, который вероятно очень хотел рассчитывать на помощь своего тана, дома не сидели. Они постоянно где-то пропадали — Соёлт, Ринта, остров Гор-Эят, и так далее.

Хэла была в восторге от их путешествий. Оказалось, что ей не так уж и нравится сидеть дома, точнее если рядом тот кого безумно любишь и с кем невероятно комфортно и спокойно, то дом можно найти, где угодно.

Они даже в Налут пару раз сбегали и жили дикарями на берегу моря в той самой "хижине Фреда".

Безусловно они сталкивались друг с другом. Чаще всего из-за воспитания, из-за разного восприятия трат, из-за разного менталитета и воспитания, но всегда говорили и находили компромиссы, и несмотря на то, что ссоры частенько были весьма мощной прелюдией к сексу, но ни Хэла, ни Рэтар не считали близость решением проблемы, поэтому если и бывало, что проблема зацикливалась, то они всегда находили решение.

А ещё каждый из них был занят своим делом — Рэтар переводил труды по стратегии и военному делу, а в итоге Хэла решила, что ему просто необходимо написать что-то самому, потому что он был невероятно талантливым тактиком, стратегом и конечно мечником. Нечего было добру пропадать, считала супруга и даже рисовала для книги схемы и иллюстрации.

Ещё тэяр занимался восстановлением популяции ферганов. Вскоре купил трёх зверей на другой стороне оборота, как тут назывались основные части мира, для того, которого они с Хэлой по сути украли у дратов Фары. И один из ферганов всё же должен был принести потомство.

Сама она посвятила себя обучению детей рисованию, пению, езде верхом. В том числе очень сдружилась с Цэрой Таагран и помогала ей с детьми, оставшимися без попечения родителей.

Так же Хэла занималась приручением алагана, планируя в дальнейшем всё-таки развести их, чтобы выпустить на волю, дабы вернуть этого красивого зверя обратно в Изарию.

А ещё много рисовала, создавая прекрасные альбомы по растениям и цветам Изарии, а так же экспериментировала с красками и даже мастера тонкого дела учились у неё делать эскизы своих будущих работ.

* * *

— Что? — спросил Рэтар, когда Хэла подорвалась в кровати уже на рассвете Изара и уставилась ведьмовским взглядом в закрытую дверь.

— Ох, — вздохнула она, приходя в себя и падая обратно на подушку. — Рада, я знаю, что это ты. Иди сюда, детка.

Тэяр тоже вздохнул.

Дверь тихо отворилась и в темноте проёма показалось светловолосая головка Рады. Детям Роара и Милены скоро должно было исполниться по пять тиров и они должны были пройти обряд имянаречения. Они были очень похожи друг на друга внешне, но характеры были совершенно разные.

Уже в один тир стало понятно, что Рада ведьма, и все вокруг очень старались сделать так, чтобы ведьмовские способности не мешали ей жить. Девочку магически запечатывали почти каждый тир, потому что ребёнок, который способен вызвать целый ураган, был проблемой. А ещё Рада, как и Хэла, умела перемещаться в порталах без трифов. И судя по всему в будущем сможет перемещаться без порталов вовсе.

В последнее время она очень часто заявлялась в дом к танарам, проходя через портал и никому об этом не говоря. При чём печать на портале делу никак не помогала — Рада обходила печати стороной.

Безусловно это вызывало у всех тревогу — пропавший в неизвестном направлении ребёнок это ужасно, особенно, если пропадает он среди ночи. Бывало, что приходили они вдвоём с братом. Но сейчас она была одна.

— Рада, — покачал головой Рэтар, когда девочка зашла внутрь.

— Прости, танар, не ругай меня, — зашептал девочка.

— Я не ругаю,