Беглый - Винсент Килпастор

Михал Ваныч принёс кожаный портфель, больше подходящий для удачливого бракоразводного адвоката, чем протоплазменного протоиерея. Куратор вытянул оттуда красочный альбом «Юбилей Ташкентского метрополитена». Мозаика отразилась в его глянце.

Открыв одну из страниц, подполковник, скорее всего ФСБ, ткнул меня носом в фотку строящейся станции новой юнусабадской ветки. Рядом с фоткой станции в альбом была вшита гибридная карта американской военной базы К2 — Карши Ханабад. На чёткую фотографию со спутника накладывается топографическая карта с легендой. На схеме было видно всё, даже наш с Эппсом пивной вагончик с Балтикой зеро. Оплот разврата в Оплоте Свободы.

Михал Иванович очертил ногтём на участок чуть подали штаба, рядом со старым советскими ангарами. Ангары построили на века. Они скрыты земляной насыпью метра в три и слеплены из монолитного железобетона. Ворота толщиной с автомобиль Жигули. Честное пионерское.

— Смотри, Шурик, внимательней. Что у них тута вот, можешь рассказать?

— Тута вот у них красная зона — ограниченный доступ. Офф лимитс. Можно пройти только с очень высоким уровнем «клиранса» — доступа к секретной информации. Даже у Эппса моего пропуск синий, а что обо мне говорить. Меня вообще на заметку взял тамошний контрразведчик — лейтенант Шпигельман. Хочет, чтобы всюду на базе, даже в отхожее место, я ходил с эскортом.

— Шпигельман говоришь? Шпигельман, Шпигельман… А что-то в списках комсостава нет у нас такой фамилии? Ты уверен, что Шпигельман?

— Ну на гимнастёрке так написано, а как я ещё проверю. Парни с базы зовут его «Шпиги».

— Шпиги! Сволочи пендосы, прости хосподи меня грешного. Что хотят, то воротят. Плевать хотели на совместные договорённости. Ладно. Хер ему навстречу, этому Шпигельману. Что ты лично знаешь про красную зону?

— Знаю, что там вроде казарма и маленький полигон для тренировок спешиал форсиз. Так у пен…американцев спецназ называется. Вроде зелёные береты, а может кто похлеще. Может совсем Пентагону не подчиняются. Может это мобильные силовые подразделения ЦРУ. Но не уверен.

— О! Видишь какой ты молодец! Настоящим разведчиком у меня стал.

— Вы мне, Михал Ваныч только лещей не подсовывайте, ладно? Там любой узбекский Акакий Акакиевич знает куда с каким пропуском можно, куда нет.

— В смысле лещей?

— Грубой лести не надо, чтобы меня стимулировать на откровенность, окей?

— А давай теперь без блатной фени и этого пендоского окей, окей?

— Хорошо.

— Смотри сюда, значит. Видишь эти кубики. Это контейнеры морские по сорок футов. Жёлтого, песчаного цвета «Буря в пустыне».

— Да. Там пол-базы построено из этих контейнеров цвета «Буря в пустыне». Американцы привозят все что надо в этих контейнерах, а потом превращают в забор или жилые помещения.

— Пол-базы и гениальная военная смётка пендосов меня не интересует. Меня интересуют именно эти несколько контейнеров. Именно в красном секторе. У Центра есть основания полагать, что внутри они выглядят приблизительно так. Михал Иваныч снова порылся в портфельчике и вытащил фотку сделанную с экрана дисплея и, видимо, с интернета. На фотографии была изображена мечта любого геймера — рабочая станция с тремя мониторами, хорошей эргономической клавой и огромным джойстиком посредине.

— Да у них у всех полно разных компьютерных игрушек. Это что такое? Лётный тренажёр типа флайт симулятор? Тогда отчего в красной зоне?

— Это, Шура, стандартная станция управления БПЛА. В просторечии — беспилотниками.

— Ах вот оно что! Дроны Кончаловского. Кстати, знаете, что такое «дрон» по английски? Трутень! Но на аэродроме в К2 я не пока не видел беспилотников, а вот трутней там хоть пруд пруди.

— Не видел БПЛА, потому что их там нет! Получается они из К2 управляют вылетами с других баз, может даже с секретных ангаров в Афгане или Пакистане.

— А какой смысл держать оператора в таком удалении от аппарата? Что это даёт?

— А какая разница где находится пилот-оператор? Главное — вне опасности. Надо подобраться к контейнерáм как можно ближе, сынок, и сфоткать. Сначала снаружи потом хотя бы один раз — внутри. Хотя бы один, слышишь, Шуреночек. Вот этой камерой.

Михал Иванович протянул мне серебряную зажигалку Зиппо.

— Линза расположена вот тут. Не запачкай пальцами. И не сбей настройки числа и времени. Дата очень важна. Архиважна дата, дорогой ты мой человечище.

— Все понятно, отец Зосима. Не понятна толька одна мелкая деталь. Как я туда проникну. Там это, Михал Ваныч, шапка-невидимка не шла в комплекте с Зиппой?

— Во первых — отец Анисим. Ну, а во-вторых тебя ведь никто сильно не торопит. Жди как хороший охотник. Но будь готов. А в третьих, ну признайся честно, ведь ты и не пробовал ни разу, так ведь? Не люблю парней, которые сдаются даже не попробовав. Типа — а чего время тратить, она мне все равно не даст. А если даст, а? А если она мать твоих будущих детей, а? Как тогда?

— Не пробовал потому что не вижу смысла. Я не хочу заниматься тем, в чем не вижу смысла.

— Смысла? А я тебе расскажу. Пендосы рано или поздно выдохнуться в Афгане. Сказочкам про бен Ладена перестанут верить и им придется его поймать. Тогда и войска придется выводить. Устанет международная коалиция кормить американский бизнес. И тут-то мы начнём наводить порядок в образовавшемся вакууме.

— То есть Россия опять влезет в Афганистан? Вы уверены? В смысле, нам это надо?

— Не наше с тобой дело рассуждать о геополитике. Наше дело говорить «есть». Просто новая Россия умнее и продвинутее и не станет повторять ошибок прошлого. С помощью генерала Дустума можно создать Северо-Афганскую народную республику вдоль нашей границы с Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией. Москва сразу же признает новый режим и республика Дустума станет прослойкой между нами и талибанскими халифатами.

— Понятно. Тогда нахрена нам эти вагончики? Сами ведь уберутся скоро к черту.

— Вот тут загвоздка. Базу К2 пендосы любой ценой попытаются оставить. Завалят деньгой сановных проституток в Ташкенте и все. Такой мощный укреп район со взлётной полосой это нож в спине САНР.

— САНР?

— Северо-Афганская Народная Республика. Если наши товарищи из МИДА сунут юртбаши под нос фотки с пунктами управления беспилотной авиации, то получится, что пендосы грубо нарушают договор аренды. Ведь в соответствии с договором, вести прямые военные действия с территории Джамахирии им запрещено. Таким образом, Шурик, мы заставим юртбаши прогнать пендосов и прочих бесов еще до начала совместной с Дустумом операции «Кладбище Благородных». Мы с тобой. Ты и я.

— Получается генерал Дустум уже сейчас ведёт переговоры с Москвой?

— Получается слишком до хрена вопросов, а, Шурик?

В центре плаца стояло трое людей босиком в одних рубахах и военных галифе. Человек рядом с ними выкрикивал что-то на фарси, явно призывая заклеймить их позором.

Ван Эппс падкий на разные зрелища, включая публичные казни спросил у Ясефа:

— А что такого натворили эти люди?

— Эти? Это же генерал Мухамад Араш, капитан Насыр Аскарзада и лейтенант Аминияр. Вы, что же это ничего о них не слышали? Серьёзно?

— Нет. А что такого?

— Хм. Я думал про них знает весь мир. Афганистан отправил их на совместные военные учения в Бостоне, штат Массачусетс. Там было пятнадцать стран участников. Тейбл-топ тренинг называется. Все участники сидят за компьютерами и тренируют координацию действий коалиции из нескольких армий разных государств. А эти кефиры опозорили нас. Сбежали с учений. На канадской границе поймали негодяев. Заблудились говорят, порождения шакала и ослицы.

— Бедолаги. Могли бы просто попросить политического убежища в США.

Ясеф посмотрел на шкипера, как на полного болвана.

— Э-э-э, тут не все так просто. Ваш иммигрейшн теперь думает, что Афганистан это страна победившей демократии: выборы-мыборы, карза-марзай и так далее. Полит убежища нам теперь не полагается.

— Ну что же, они, наверное, не далеки от истины.

Ясеф вздохнул и махнул рукой.

— Какая демократия может быть в стране, где ещё не придумали законы? Раньше был Шариат, а теперь даже конституции пока нет. А вы знаете, сколько тут гвардеец зарабатывает в неделю? Нет? Шестьдесят шесть долларов. Завтра вернуться талибы, заплатят им по семьдесят и они поднимут меня, вас и других инструкторов на штыки.

— Печально. А вот интересного, что же теперь будет с беглецами?

— С этими то? А что будет — ничего особенного. Завтра утром их повесят.

Когда они закрыли горе-беглецов в морской контейнер, который тут использовали вместо тюрьмы, мне стало грустно. Афганцы решили сделать Америку второй родиной. Остаться там, как когда-то остались преследуемые англиканской церковью пилигримы-протестанты. Теперь потомки пилигримов придумали посольства и лотерею грин-кард. Странную мошенническую лотерею в которую вдруг пачками начинают выигрывать союзники США в очередном затеянном ими же конфликте.