Шпион в Хогвартсе: отрочество - Яна Мазай-Красовская

Остальных взяли на себя милорд, Ирма Пинс и целитель Янус Тики. Последний был в восторге: такого сложного больного, одержимого аж двумя сущностями, к нему еще не попадало. Правда, к восторгу примешивались и недоумение пополам с опаской: определить новое существо он так и не смог. Однако стоило пациенту уснуть, как тело постепенно приняло привычный всем вид белобородого уважаемого мага.

«Где же найти описание этого существа? Кто это?» — думал лекарь и был в этих размышлениях отнюдь не одинок.

Директора навещали ежедневно, то подновляя сонные чары, то добавляя зелья. Тот вел себя все беспокойнее, умудряясь сбрасывать чары все быстрей, да и зелья помогали все меньше и меньше.

— Нет, я не дам больше увеличивать дозу! — воспротивилась наконец медиковедьма. — Это может вызвать необратимые последствия.

— Надо придумать что-то еще…

— Мои дьявольские силки?

— Да он их одним махом…

— Тогда что?

Увлеченные обсуждением, маги вышли из изолятора, и никто не заметил, как в открытое окно влетела крупная иссиня-черная птица, оставив черную нить в волосах спящего директора.

Вечером все снова собрались в библиотеке Хогвартса.

— Эшу, — голос Ирмы Пинс был спокойным и уверенным. — Благой или неблагой, сразу не скажешь, но… Главное, откуда он взялся-то? И сколько придется держать его во сне, пока вы с ним разберетесь?

* * *

— Директор! Директор проснулся!

На зов Поппи Помфри все заинтересованные лица отреагировали, почти моментально прибыв в Больничное крыло.

Дамблдор радостно приветствовал своих коллег и вел себя, словно ничего не изменилось… То есть был привычным всем Альбусом Вульфриком и так далее Дамблдором.

* * *

— Я сама удивилась, как он спокойно «скушал» историю про то, что якобы перенапрягся по время ремонта подземелья, — рассказывала школьная медиковедьма «десятке заговорщиков». — Как будто ничего не было! И сейчас это директор, собственной персоной, и никаких особенностей и странностей я в нем не наблюдаю. Может быть, Альбус как сильный маг попросту сам справился?

— Возможно, возможно, — покивал головой Флитвик. — Но я бы все же проследил…

— А как? У меня больше нет причин настаивать на том, чтобы он оставался в изоляторе. Он совершенно здоров.

— И, кажется, даже выглядеть стал получше, — задумчиво произнесла Минерва.

— Предлагаю как можно реже оставлять его одного. И постоянно отслеживать.

— И загрузить его работой по самое…

— Может, привидения помогут? Барон, например?

— О, с радостью передам ему все, что у меня скопилось!

Собравшиеся через неделю «заговорщики», сопоставив свои наблюдения по поводу директора, пришли к единому мнению довольно быстро.

— Экстравагантность и… инакость, — резюмировала мадам Пинс. — Эшу все-таки продолжает в нем сидеть.

— Ну, Дамблдор всегда этим отличался, сколько его знаю, — возразила ей МакГонагалл.

— Но он стал намного спокойнее…

— Не могу не согласиться, Гораций. И мне этот вариант директора нравится намного больше.

— Все же стоит поискать…

— Но торопиться не обязательно. С таким директором жить вполне можно.

Только через несколько месяцев, услышав разговор о Дамблдоре, кое-кто поднимет фамильные записи старого мастера-артефактора… Он схватится за голову, длинные пальцы запутаются в черных волосах, и сидящий рядом Джеймс Поттер услышит: «Моргана дорогая»…

А разбираться с этим они будут уже потом.

* * *

А пока те самые пальцы держали серебряную ложку, а их хозяин аккуратно наполнял хрустальные фиалы подготовленным уже содержимым.

Северус тщательно проверил исходные ингредиенты у всех картельеров.

«Удивительно, что значит желание, — подумал он. — Определенно, оно имеет влияние на успешность, если даже такой, м-м-м… неудачник в зельеварении, как Петтигрю, все же получил вполне себе приемлемый результат».

Новообращенные первокурсники пока только наблюдали за процессом. Поучаствовать им не светило по двум причинам: во-первых, ни один из них так и не смог проходить с листком мандрагоры во рту от полнолуния до полнолуния, а во-вторых, для приготовления всех ингредиентов зелья требовался опыт, а для превращения — сила, которых они пока не имели просто в силу возраста. Но вот от того, чтобы понаблюдать, не отказался никто, несмотря на наложенное Силенцио.

В Принц-мэноре собралась немаленькая компания: кроме хозяина, его подруги и четверки гриффиндорцев, в гости напросились и Блэк-младший, что было вполне ожидаемо, и Сивилла — как подопечная Лили. Так что торжественное помещение шести фиалов в старое дупло выглядело, как целый ритуал.

— Ну вот, все, теперь осталось дождаться грозы, — Джеймс Поттер, последним убиравший свой фиал, слез с дерева и отряхнул руки.

— Пошли провожать солнце, — откликнулась Сивилла.

— Amato Animo Animato Animagus, — раздалось в ранних сумерках.

Регулус хихикнул:

— Похоже на хоровое пение.

— Главное, еще по утрам вставать до рассвета, — вздохнул его старший брат, истинная «сова».

— Ага, теперь нам петь до первой грозы…

— Вот бы она особо не задерживалась!

Пожелание Лили, видимо, было услышано: гроза разразилась всего через пять дней.

Правда, за это время кое-кто успел переволноваться. Например, Эванс, которая не ощущала никакой разницы между ударами своего сердца, когда прикасалась кончиком палочки к груди, говоря заклинание. За это время она успела едва ли не всех достать своими переживаниями, лишь Северус и Сивилла стоически сносили ее сомнения. А потому первая вспышка молнии была встречена приветственным ревом всех картельеров.

Они выскочили под теплый летний ливень, не утруждаясь щитами, и наперегонки рванули к старому вязу.

— А доставать фиал каждый должен сам?

— Это в инструкции не оговорено. Но, наверное, лучше самим. Последним был Джеймс, значит, теперь он — первый.

— Да! — сияющая физиономия Поттера едва не осветила собой лужайку у дерева. В руках он сжимал фиал с прозрачным темно-красным зельем. — Получилось!

За ним полез Петтигрю, и было видно, как волнуется. Наконец он неловко спрыгнул и, поддерживаемый Джеймсом, разжал пальцы и испустил облегченный вздох.

— Молодца! — хлопнул счастливого вассала по плечу Джеймс.

Потом Принц с Поттером подсадили Лили…

Получилось у всех.

Промокшие и невероятно довольные, картельеры не хотели откладывать превращение ни на минуту…

— Amato Animo Animato Animagus, — раздалось в шуме капель по листве, и пятеро подростков, запрокинув головы, опустошили свои фиалы. Только Принц благоразумно остановился (точнее, и не собирался): скорее всего, его помощь понадобится многим. Он прекрасно помнил обжигающую боль превращения…

И тут началось…

Поттер метался, словно раненый, а его конечности постепенно удлинялись и истончались. Скулил от боли и скреб землю руками… а, нет, уже лапами