Церковная старина в современной России - Александр Мусин

Одновременно стране подкидывалась мысль, что памятники культуры являются рядовым источником дохода, а забота о сохранении культурного наследия присуща обществам, не достигшим постиндустриального уровня развития. В интересах будущих собственников предлагалось законодательно установить исчерпывающий перечень ограничений по функциональному использованию объектов культурного наследия. Председатель комитета по собственности Госдумы В. Плескачевский, в русле текущей политики, обвинил искусствоведов в нежелании понимать, что памятники культуры – это лишь имущественные объекты.

При активном участии Росимущества возникла новая схема, когда памятники передавались из ведения субъектов в собственность Федерации, после чего происходила их передача непосредственно структурам патриархии. Из-за несогласованности законодательства принятие политических решений на федеральном уровне не сопровождалось финансовым обеспечением процесса, который решался региональными властями неудовлетворительно, из-за чего страдали прежде всего региональные музеи.

Кроме политики, совместная заинтересованность политической бюрократии и бизнес-элиты в передаче патриархии памятников культуры всемирного значения, в которых располагаются музеи-заповедники, может определяться и экономикой. Существующее законодательство о культуре и музейном фонде предусматривает запрет на приватизацию, перепрофилирование и приспособление объектов такого уровня. Их ведомственная принадлежность министерству культуры также препятствует установлению здесь оперативного управления или хозяйственного ведения иных структур. С точки зрения некоторых социальных групп, использование этих памятников учреждениями культуры относится к категории «упущенной выгоды» и является неэффективным. Обойти существующее правовое поле возможно лишь на путях социальнополитической демагогии, упоминающей «восстановление исторической справедливости» и требование функционального использования памятников, что приводит к передаче их московской патриархии. При отсутствии действенного контроля за экономической и культурообразующей деятельностью религиозных организаций их союз с чиновниками и бизнес-структурами сделает возможным перевод объектов культурного наследия культового характера в «серый сектор» экономики. На этой основе возможны последующее создание объектов элитного отдыха, контроль над туристическими потоками, бесконтрольное использование музейного фонда, кроме того, открываются возможности для «отмывания денег» через «двойную» бухгалтерию религиозных организаций. Подобные предположения подтверждаются тем, что параллельно с попытками установления контроля патриархии над памятниками всемирного значения в 2004–2005 гг. началась кампания по обеспечению особых привилегий для паломнической деятельности, начатая по инициативе крупнейших монастырей и ОВЦС. Небезынтересно, что определенную роль в закреплении за патриархией федеральных памятников играли структуры, связанные с администрацией Президента, как это было в случае с Ипатьевским монастырем в Костроме и с реставрацией Иверского монастыря на Валдае.

Памятники церковной старины становились заложниками «большой» и «малой» политики не только тогда, когда поднимался вопрос об их передаче Русской Церкви. Проблемы их реставрации и сохранности использовались также как средство давления на идейных и политических противников или же как элемент PR-компании, превращающий сложное дело в политическое шоу. 13 мая 2006 г. Валентина Матвиенко привезла в Александро-Невскую лавру «десант» из чиновников и бизнесменов для «реставрационного субботника». В конце субботника губернаторша попросила митрополита Владимира (Котлярова) «отпустить грехи» членам городского правительства и представителям компании ТНК-ВР, вкладывающей деньги в реставрацию обители.

Наиболее политизированным событием «борьбы за сохранение культурного наследия» явилась кампания по вытеснению из общественного пространства Российской Православной Автономной церкви (РПАЦ), известной как «суздальская иерархия». Союз церковных общин, первоначально связанный с Цареконстантиновским храмом в Суздале и с именем архимандрита Валентина (Русанцова; р. 1939), провозгласил себя в 1996 г. Российской Православной Свободной церковью, зарегистрированной в 1998 г. как РПАЦ. Еще в 1990 г., в результате конфликта с архиепископом Владимирским Валентином (Мищуком), архимандрит вместе с обширной паствой вышел из юрисдикции патриархии и был принят Русской Православной церковью за границей, где был рукоположен в епископы. К 2002 г. под омофором Валентина, к этому времени возведенного его сторонниками в сан митрополита, находилось более 60 приходов, большинство из которых сосредоточивалось в Суздале и его окрестностях.

Еще в сентябре 2002 г. мэр Суздаля А. Рыжов подал иск в арбитражный суд, потребовав отменить решение городского совета 1999 г. о передаче РПАЦ здания, в котором расположился Ризоположенский монастырь этой церкви. Но тогда в «пересмотре итогов приватизации» был заинтересован чиновник очень невысокого ранга, да и интерес его не был политически мотивированным. Однако 24 марта 2006 г. депутат Госдумы бизнесмен и совладелец нефтепровода «Россия – Латвия» Дмитрий Пожигайло направил полпреду Президента в Центральном округе Г. Полтавченко письмо «по просьбе» неизвестных жителей Суздаля. Жители были «обеспокоены судьбой объектов культурного наследия, относящихся к федеральной собственности». Сообщалось, что 17 объектов культурного наследия, переданных «суздальским» общинам, не используются по первоначальному назначению и находятся в аварийном состоянии. 24 апреля заместитель полпреда Н. Макаров доставил это письмо в Росимущество. 6 мая 2006 г. уже известный нам Д. Аратский поручил территориальному управлению агентства по Владимирской области провести проверку указанных объектов и представить наверх к 19 мая акт с фотофиксацией. Исполняющий обязанности руководителя управления Росимущества по области В. Горланов создал свою комиссию, в которую вошли представители Верхне-Волжского управления Росохранкультуры и областного Госцентра по охране памятников. 17 мая комиссия провела проверку состояния и использования 14 «суздальских» храмов, не выявила каких-либо нарушений и констатировала необходимость федеральных дотаций для реставрации живописи XIX в.

Депутатский запрос и официальная комиссия были, скорее всего, элементами заранее спланированной акции. Еще в декабре 2005 г. сотрудники Владимирского управления ФСБ запросили в Госцентре по учету, использованию и реставрации памятников истории и культуры документы по церквам, находящимся в пользовании РПАЦ. Директор Центра Ирина Матушевская отметила тогда, что серьезных претензий к этим общинам в связи с использованием и реставрацией памятников не имеется. Одновременно усилилось и присутствие в Суздале Московской патриархии: в конце апреля администрацией области ей был передан в пользование Александровский монастырь XIII–XVII вв., где до этого располагался музей-заповедник.

Тем временем государственно-судебная машина пришла в движение. 22 сентября 2006 г. полномочный представитель Президента РФ в Центральном федеральном округе Г. С. Полтавченко обратился в Федеральное агентство по управлению имуществом с просьбой вновь проверить храмы РПАЦ в Суздале. Комиссия управления Росимущества по Владимирской области приступила к работе 16 ноября, дабы оценить соответствие состояния находящихся в федеральной собственности храмов требованиям охранных договоров. Тем временем 2 ноября прокурор г. Суздаля Я. Н. Морковкин сообщил митрополиту Валентину (Русанцову), что РПАЦ не переоформила договоры безвозмездного пользования в соответствии с требованиями закона «Об объектах культурного наследия», и в декабре начался процесс по заключению новых соглашений.

4 июля 2007 г. передача телеканала ТВЦ попыталась создать в обществе представление, что общины РПАЦ не заботятся о реставрации переданных им храмов-памятников. В декабре 2007-феврале 2008 гг. владимирское территориальное управление Росимущества подало в арбитражный суд 15 исков к РПАЦ «об истребовании имущества из незаконного владения». Изъятию подлежали все храмы, полученные до 2000 г. Впервые в таком процессе была задействована судебная власть – известное «басманное правосудие». 4 марта 2008 г. во Владимире прошло первое предварительное заседание суда. Подобные заседания продолжались до конца года, при этом суд затребовал документы о каноническом правопреемстве РПАЦ. В течение 2008–2009 гг. верующие этих общин проводили пикеты и крестные ходы, обращались к губернатору и президенту. Окончательное решение в отношении первой партии храмов РПАЦ было принято 5 февраля 2009 г.: надлежало расторгнуть охранные договора и изъять их в пользу государства. В августе было принято решение о возбуждении исполнительного производства Федеральной службой судебных приставов, и 11 сентября храмы были опечатаны. Процесс судебных решений по многочисленным искам растянулся на год. 16 февраля 2010 г. было принято судебное решение об удовлетворении еще трех исков департамента имущественных и земельных отношений администрации Владимирской области к общинам РПАЦ. Архиепископ Владмирский Евлогий (Смирнов), представляющий в регионе патриархию, уже знает, как распрядится выморочным имуществом: сначала храмы будут действовать как приписные, а затем будут переданы учебным заведениям.