Вторая любовь - Джудит Гулд

Но она не услышала никакого голоса, только гудящие в отдалении двигатели наполняли тишину. Никакого волшебного ответа не возникло из воздуха, чтобы облегчить ее чувство вины, чтобы утолить печаль.

Дороти-Энн смахнула слезы с ресниц, потом, закрыв глаза, опустила голову на спинку дивана.

И вдруг ее пронзило осознание того, что пока она борется с чувством вины, от которого не знает, как отмыться, она все-таки, совершенно определенно, вне всяких сомнений, хочет Ханта Уинслоу.

Дороти-Энн нуждалась в нем, как в наркотике. Она уже скучала по его гибким, мускулистым рукам, обнимающим ее, по его губам, приникающим к ее губам, по его близости. Женщина снова нуждалась в той атмосфере покоя и понимания, которую Уинслоу создавал для нее. Она снова тосковала по его любви к ней, ничего не требующей взамен. И Дороти-Энн тоже его любила. Да! Это невозможно отрицать.

«Хотел бы Фредди, чтобы я от этого отказалась? — гадала она. — Хотел бы он, чтобы я жила дальше без такой любящей защиты, которую он сам всегда давал мне?»

Дороти-Энн так не думала.

Возможно ли человеку второй раз любить так же полно, так же чисто, так же красиво, как и в первый раз?

Когда первая любовь так совершенна, как их чувства друг к другу, мыслимо ли, чтобы такое повторилось в жизни? Дороти-Энн не была в этом уверена, но не сомневалась только в одном. Хант был совершенно прав, когда говорил, что прошедшая ночь была прекрасной. Она была потрясающей. И в ней не было ничего постыдного.

Но почему же, почему, она все-таки чувствует себя виноватой, пристыженной, неверной?

Ее мысли были настолько заняты, что до сознания Дороти-Энн лишь постепенно дошло, что впервые после смерти Фредди ей не страшно летать. Она осознала это только в тот момент, когда самолет уже собирался идти на посадку.

49

Кристос шел пешком по Маркет-стрит, проверяя в стеклянных витринах, не следит ли кто за ним. Привычка. Он ведь вычислил, что Эмбер всегда за ним следит. Разумеется, нарядов она не меняет. Изо дня в день все те же старые джинсы в обтяжку, коротенькая маечка, оставляющая пупок открытым, бесформенная джинсовая куртка «Ливайс», длинные прямые волосы.

Все то же, то же самое.

Но дело в том, что ему необходимо кое-что прикупить. Кристос зашел в магазинчик мужской одежды в полуподвале и решил приодеться. Только то, что можно надеть сейчас. Никаких пакетов. И не выбросите ли вы все это старое дерьмо?

Так что вышел он в новехонькой черной рубашке и спортивном пиджаке от Кельвина Кляйна на трех пуговицах. Ну, такой с отворотами и клапанами на карманах. Сшит, как пиджак от костюма, парень, только — вот клево-то! — не из материи, а из перчаточной кожи цвета голубого льда. Его старые джинсы и побитые ковбойские сапоги составляли отличный контраст.

Никаких сомнений. Одежда делает человека. Вы бы только посмотрели, как на него глазеют цыпочки.

Кристос размышлял о том, что золотой «ролекс» довершит картину. Может быть, намекнуть Глории? Поглядим, как мадам расстарается. Наверняка, она будет рада подсуетиться, ведь дамочка всегда ищет, что бы ему подарить. Точно, почему бы и нет?

Кристос шел еще долго, пока не добрался до пункта назначения — стоянки подержанных автомобилей, украшенной разноцветными пластиковыми флажками, трепещущими на ветру. Дилеры пытались превратить продажу залежалого товара в праздничное шоу.

Новый прикид сработал на славу. Стоило Кристосу остановиться около первой машины, как к нему со всех ног бросился продавец, на талии которого наросло лишних фунтов пятьдесят. Он все потирал руки и приговаривал:

— Ищете машину, или так, колеса? — и сам захихикал над своей шуткой. Его пузцо затряслось как шматок желе.

Кристос не произнес ни слова. Просто скорчил гримасу и обошел вокруг машины. Ни обмолвился даже о том, что ему нужно, и двинулся вверх по улице к следующей стоянке.

Здесь тоже все было увешано цветными флажками, плакатики с написанными от руки ценами красовались на ветровых стеклах. На стоянке орудовал коротышка с тоненькими усиками в клетчатой спортивной куртке.

— Только колеса прикупить хотите? — жизнерадостно поинтересовался он. — Или машину целиком? — Коротышка продемонстрировал большие зубы, похожие на белый кафель.

Нужна ли ему машина целиком! Что, черт возьми, с этими ребятами?

Кристос смерил его взглядом.

— Вы, толкачи подержанных тачек, все, что ли, актеры-неудачники? Вы что, собираетесь вместе после работы? Потрепаться за жизнь и обменяться шутками?

Посмотрим, не слезет ли улыбка с этого прощелыги.

Но Кристос не стал дожидаться реакции на свои слова. Он уже рассматривал машины. И сразу же увидел ту, которая ему приглянулась.

«Купе-де-виль» 1985 года. Большой капот. Черная виниловая крыша. Тонны сияющего хрома. И точно такого же льдисто-голубого цвета, как его новый пиджак.

Вот так-то.

Кристос подошел к машине и сделал несколько кругов. Коротышка следовал за ним по пятам. Кристос постучал носком по шинам. Проверил, нет ли ржавчины. Нагнулся и заглянул в окно, разглядывая широкие черные кожаные сиденья и приборную доску, как у «Боинга-747».

Но больше всего его привлекал цвет. Оттенок голубого льда. Черт, прямо как знак свыше. Пиджак и машина в тон.

И Кристос решился купить ее. Правда, надо узнать, как она бегает.

— Может, прокатитесь для пробы? — предложил продавец. Уж очень ему хотелось продать.

Кристос решил изобразить из себя крутого.

— He-а. Не сейчас.

Кроме того, «кадиллак» — это не совсем то, что он искал. Конечно, он бы ее купил. Но это только так, для видимости. Главное, надо отвести от себя подозрения.

Ему представлялось это так. Если он купит машину у дилера, например этот «купе-де-виль», никто не подумает о нем в связи с кражей автомобиля. Он-то на самом деле присматривал себе тачку, чтобы смыться потом с места преступления. За ней ему придется вернуться ночью и украсть то, что требуется.

Этот автомобиль должен быть незаметным, как вон тот серебристый «терсель» в самом конце стоянки. И припаркован так, что можно сесть и уехать.

Но для начала он должен все отлично отработать. Удостовериться, что не вляпается ни во что. А так как кража машин — это не совсем его профиль, то не должно быть никаких систем сигнализации, которые нужно было бы отключать, и его не должно облить замораживающим нитроглицерином. И ему еще нужен слепок с ключа, так как он не силен в соединении проводков. Не знает он, как включить зажигание без ключа и отключить замок на тормозных колодках.

Кристос повернулся к коротышке.

— Прежде чем я поеду прокатиться, я хотел бы кое-что выяснить.

— Конечно. Давай, парень, выпаливай, я отвечу. Кристос поморщился про себя от этих слов. Не надо ему напоминать ни о какой пальбе. Этот мост ему придется очень скоро перейти.

Но, сохраняя спокойствие, он все-таки спросил:

— Если я плачу наличными, какие мне полагаются скидки?

50

Дом, милый дом!

Никогда еще большой городской особняк на Восточной Шестьдесят девятой улице не казался Дороти-Энн таким приятным. Внутри царили тишина и покой. Дети ушли в школу, а слуги занимались своими делами.

Сейчас или никогда.

Дороти-Энн сразу же направилась в свою спальню, сбросила туфли и сорвала с себя одежду. Она босиком прошлепала в ванную комнату, сполоснула лицо холодной водой и насухо вытерла. Покончив с этим, она прошла через спальню в гардеробную и выбрала себе одежду. Простой, удобный спортивный костюм. «Как раз подходит для работы», — подумала Дороти-Энн. И наконец она всунула ноги в мягкие домашние шлепанцы.

Она готова. Я знаю, что должна сделать. Что я обязана сделать.

И хотя на нее давило чувство вины за проведенную с Хантом ночь, их близость каким-то образом вдохновила ее на выполнение этой тягостной повинности. Со дня гибели Фредди прошло три месяца. Пора разобраться с его одеждой, а потом навести порядок в кабинете мужа дальше по коридору.

«Да, — думала Дороти-Энн, — пора… Пора со всем покончить». Она понимала, что эту работу она вряд ли сможет доверить кому-нибудь другому. Пусть так, но она и вспомнить не могла, чтобы когда-нибудь так боялась.

Дороти-Энн расправила плечи и целеустремленно направилась к просторной гардеробной Фредди, положила руку на ручку и повернула ее. Глубоко вздохнула и открыла дверь.

Неожиданно на глаза навернулись слезы.

Она пальцем смахнула их и стояла, вглядываясь в темноту, вдыхая присущий Фредди аромат. Этот запах все еще жил в ней.

«Пора, — подумала она. — Пора оставить прошлое за спиной».

С крепнущей решимостью, Дороти-Энн быстро отобрала несколько свитеров и бейсбольных кепок с логотипами различных клубов, отнесла в спальню и положила на кровать.