Файтин! - Андрей Геннадьевич Кощиенко

на панмаль[37], когда мы одни, то значит, что-то случилось. Либо это не я, либо, мы уже не друзья.

ДжиХун хмыкает, с удовольствием смотря на друга.

— И ты же знаешь, — продолжает ЮнСок, — что я всегда рад тебя видеть. Без всяких слов.

— Знаю, — кивает в ответ его собеседник, — я тоже рад тебя видеть, хён! Сколько мы с тобой не виделись? Уже месяца три?

— Больше, — поправляет его ЮнСок, — месяцев пять. Почти с полгода.

— Как летит время… — качает головой ДжиХун, берясь рукою за бутылку, — Не успеваешь следить…

— Угу, — согласно кивает ЮнСок.

— Где пропал? — интересуется ДжиХун, разливая.

— Предложили расширить бизнес, — с бесстрастным выражением на лице отвечает ЮнСок, следя за процессом.

ДжиХун чуть заметно хмурится.

— Буду верить в то, что ты знаешь, что делаешь… — произносит он, ставя бутылку на стол.

ЮнСок кивает.

— Всё нормально, — говорит он.

— Тогда чем же ты так озабочен? — внимательно смотря на друга, спрашивает ДжиХун, — По тебе не скажешь, что у тебя — "всё нормально".

— С бизнесом я знаю, что делать, — отвечает тот, протягивая руку за рюмкой, — А вот что делать с детьми…

ДжиХун поднимает свою рюмку. Мужчины выпивают, закусывают.

— Рассказывай, — говорит ДжиХун, прожевав и проглотив закуску.

— Ты же знаешь, что после смерти моего брата, у меня остались две его дочери…

ДжиХун кивает.

— Так вот, — дождавшись кивка, продолжает ЮнСок, всё было нормально, но последнее время с младшей из них, с ЮнМи, происходит что-то невероятное. Я уже не знаю, что и думать…

(ЮнСок, подробно, с перерывом на несколько рюмок рассказывает другу события, случившиеся в семье не рассказывая об уголовном деле).

— Если бы кто рассказал, я бы не поверил, — закончив смотреть записанное на телефон выступление ЮнМи, произносит ДжиХун, — но, сертификаты… И эта музыка… Не верить своим глазам нельзя.

ЮнСок кивает, убирая свой телефон, с которого он показывал запись.

— Но, в целом всё выглядит неплохо, — суммируя свои впечатления говорит ДжиХун, — здоровье твоей племянницы не вызывает опасений, а то, что она по-прежнему не помнит свою прошлую жизнь, с лихвой компенсируется успехами в музыке и изучении иностранных языков. Если бы мне кто вдруг предложил такой вариант, не знаю, что бы я выбрал…

— Это не всё, — чуть скривившись, говорит ЮнСок, — да, ЮнМи стала успешной. Но у всякого успеха есть завистники. Слушай, что случилось недавно!

(ЮнСок рассказывает другу об истории с кражей)

— Странная история… — задумчиво крутя в руках рюмку и смотря внутрь её, говорит ДжиХун, — очень странная…

— Ты говорил об этом со своей невесткой? — спрашивает он ЮнСока, поднимая на него глаза, — Что она сказала?

— А! — недовольно взмахивает рукой тот, — Три курицы! Сидят, крылышки сложили, на всё согласны! Видите ли, Кимы дали им адвоката, он всё решит. А у того одна задача — выгородить их сыночка. И плевать, что ЮнМи сумасшедшей объявят!

— Ты с ним разговаривал? — наклонившись к столу и заглядывая другу в лицо, интересуется ДжиХун.

— Конечно. Первым делом к нему и пошёл. Продажен, как и все! — кривится ЮнСок.

— Не обобщай, — говорит ДжиХун, откидываясь обратно на спинку стула, — Он работает на того, кто ему платит.

ЮнСок дёргает плечом, как бы говоря, что мол, да, понятно. Но всё равно, тварь он. Вслух же он произносит другое.

— От него я узнал, что судьёй будешь ты.

— Я? — удивляется ДжиХун, — Я же уже давно не занимаюсь ювеналкой![38]

— Адвокат сказал, что ты. Там кто-то у вас подал в отставку, и, пока не назначат нового, дела раздадут другим судьям.

— А он случаем тебе не сам об этом рассказал? — наклонив голову к плечу и с интересом смотря на друга, интересуется ДжиХун, — Ещё до того, как ты спросил?

— Да, — на пару секунд погрузившись в воспоминания, удивлённо подтверждает ЮнСок, — Я жёстко с ним поговорил и он сказал, что многое будет зависеть от нового судьи… И назвал твоё имя!

— Вот хитрожопый… — с насмешкой произносит ДжиХун, качая головой и имея в виду адвоката, — Отправил тебя делать свою работу. Уверен, что он знает, в каких мы с тобой отношениях. Вместо того, чтобы попытаться самолично поговорить со мною, отправил тебя, рассчитывая на стопроцентный успех.

ЮнСок задумывается, а потом тоже качает головой, но уже сокрушённо.

— Ничего не меняется, — произносит он, — Что когда мой брат судился, что сейчас… Думаешь, Кимы убрали того судью, чтобы дело попало к тебе?

— Вряд ли, — говорит ДжиХун, вновь берясь за бутылку, — Слишком мелкий вопрос, чтобы такое затевать. Скорее всего, просто совпало. Судейский корпус сильно постарел за последнее время. Уже и телевиденье об этом репортажи снимали, и министр об этом уже говорил, да никуда ничего не движется, дальше разговоров. Старики сидят до последнего, уходят, когда здоровье совсем уже никакое… Хотя… Могли ему и денег подбросить, чтобы решил уйти именно сейчас. А отправить мне дело совсем не сложно, тем более, что я когда-то этой темой занимался…

ЮнСок понимающе кивает. ДжуХун разливает.

— Ты мне лучше скажи другое, — спрашивает ДжуХун, наполнив рюмки, и держа в чуть в отставленной в сторону руке, бутылку, — твоя племянница… Она могла это сделать, или нет?

Судья, наклонившись вперёд, пристально смотрит в глаза ЮнСоку.

— Да зачем ей это делать?! — начинает горячиться в ответ тот, — Это замечательно воспитанная девочка. Она никогда так бы не поступила! И деньги она зарабатывает. Зачем ей это?

ДжуХун кивает и ставит бутылку на стол.

— Да, ситуация похожа на подставу, — говорит он, подводя для себя итог услышанного, — И то, что причиной была ревность… Допускаю. Женские обиды порою приводят просто к ужасающим результатам. Ещё, могу представить, что кто-то решил расширить границы лично дозволенного, раз твоя племянница сказала, что это девушка из богатой семьи…

— Она не назвала имени, — отрицательно качает головой ЮнСок.

— Не важно, — говорит ДжуХун, — Тут вряд ли удастся что-то доказать. Раз организовали такое, уверен, что все улики они спрятали хорошо. Не дилетанты этим занимались.