Наследие 2 - Сергей Тармашев

— С таким грохотом нас слышно даже в Москве! — скривился Малевич, глядя на ревущий компрессор. — Тоже мне, соблюдаем осторожность! — Однако отказываться от обдува не стал и послушно крутился под струями воздуха, выполняя команды одного из инвазивных штурмовиков, орудующего воздушным шлангом.

По пустоши техника пошла быстро. Сосновоборск решили обогнуть с запада и после повернуть на восток, к Подгорному. Развалины действительно оказались выгоревшими дотла и высотой не достигали и полутора метров, в основном это были груды спрессовавшихся под действием времени и ветра обломков зданий. Виолетта с интересом разглядывала в обзорное устройство армейского грузовика раскинувшийся пейзаж. По одну сторону голая глиняная поверхность, уходящая вдаль, к Енисею, грязно-коричневую ленту которого даже можно было разглядеть, по другую — руины Сосновоборска, заброшенные и поросшие метровыми сорняками. Растения росли совсем не густо, но пробивались прямо из камня и обломков кирпичей, умудряясь прорастать в трещинах и дырах, зияющих в засыпанных буро-грязной пылью кучах строительных обломков.

Повернув на восток, колонна вновь углубилась в трансгенный лес, и похожие друг на друга, словно тщедушные близнецы-инвалиды, кривые прогнившие деревья опять захрустели под гусеницами тяжелой техники. Скорость продвижения замедлилась, но оставшиеся до цели шесть или семь километров преодолели без поломок и прочих неприятностей. В развалины поселка Подгорный головная БМП неожиданно уткнулась в буквальном смысле слова. Лес примыкал к руинам вплотную, а сорняки, расплодившиеся среди остовов давно рухнувших зданий, были почти вдвое выше Сосновоборских.

Ершов немедленно увел свой взвод на разведку, и Малевич заторопился организовывать оборону. Судя по его действиям, соображал он в этом не очень, его подчиненные делали всё самостоятельно: уплотняли грузовики, разворачивали в разные стороны боевые машины, расставляли людей по позициям. Виолетта предпочла сделать вид, что не замечает его некомпетентности, и продолжила потакать его самолюбию. Пусть будет на её стороне, пока приносит пользу. Хорошо, что он хоть не мешает своим людям, да и ладно, всё равно вокруг никого. Она уже у цели, осталось ещё немного и что-нибудь обязательно обнаружится! И тогда её планы воплотятся в жизнь, и всё это станет для неё далеким и безразличным.

Вскоре из заросших токсичной гнилью развалин вынырнуло трое штурмовиков Ершова. Они сразу направились к Малевичу, и один из них что-то сказал ему шлем в шлем. Тот неуверенно оглянулся, отыскивая взглядом своих телохранителей, но убедился, что они неподалеку, и сразу же приобрел свой обычный важный вид. Он жестом подозвал к себе охрану, и все отправились к развалинам, туда, откуда пришли люди Ершова. Виолетта немедленно поспешила за ними. Если военные нашли что-то ценное и решили обойтись без неё, у них ничего не выйдет! Она не столь глупа, чтобы быть обведенной вокруг пальца столь примитивным образом.

— Леонид Львович! Господин старший лейтенант! — окликнула она Малевича в радиоэфире. — Подождите меня, будьте так добры! Я иду с вами!

Военные остановились, оборачиваясь, и один из бойцов Ершова, не выходя в эфир, кивнул на неё Малевичу с таким видом, словно был пловцом, к ноге которого собираются привязать якорь.

— Ершов сказал не брать гражданских, — его голос, глухо пробивающийся через гермошлем, едва донесся до неё. — Пусть остается с колонной.

— Здесь я отдаю приказы, сержант! — мгновенно взбрыкнул Малевич, бросая на подошедшую Виолетту покровительственный взгляд. — Я командую рейдом, а не Ершов. Доктор Савицкая идет с нами! Вопросы есть?

— Как скажете, старший лейтенант, — абсолютно безразлично ответил боец и перешагнул через замшелую кирпичную кладку, бывшую стеной здания когда-то очень давно. Идти по поросшим ядовитой растительностью руинам оказалось сложнее, чем по развалинам Красноярска. По сравнению с этой местностью, густо засыпанной токсичной плесенью, над которой то тут, то там роились облака насекомых, руины поблизости от Дивногорского ЦСГР были прямо-таки цивилизованными. Виолетта держалась позади Малевича, стараясь не отставать, и пришла к выводу, что не уверена, решилась ли бы она пройти тут в одиночку. Опасные насекомые, канцерогенная пыльца, токсичная плесень, липкая белесо-гнойная жижа на чахлых стволах больных деревьев, усыпанные грибковыми язвами дырявые листья сорняков, среди которых что-то шевелилось, разбегаясь вглубь руин… Не фильтр забьется, так мутировавшие твари укусят, или не заметишь заросшей ямы и ноги переломаешь! Пожалуй, она инстинктивно выбрала единственное оптимальное решение, связавшись с военными. В поисковые отряды должны вступать откровенно странные люди, чтобы добровольно ходить в таких вот местах.

Их колонна прошла метров пятьсот и вышла на относительно свободный от растительности участок развалин. Ершов со своими бойцами был здесь, и Виолетта, понемногу начинавшая разбираться в действиях военных, заметила, что часть его солдат заняли позиции для ведения огня, контролируя подходы со всех сторон, даже с той, с которой только что появилась их группа. Остальные, разбившись по трое, что-то высматривали, бродя среди руин. Инвазивный лейтенант посмотрел на Виолетту и обменялся взглядами со своим сержантом. Тот сделал короткий жест, кивая на Малевича, мол, его инициатива, и Ершов вяло махнул рукой, словно говоря: ладно, плевать.

— В чем дело, лейтенант? — с вызовом в голосе поинтересовался Малевич, подходя к Ершову. — Почему вы отвлекаете меня от командования рейдом? Вы что, не в состоянии даже разведку провести без моего участия?

— Вот, — инвазивный здоровяк проигнорировал его выпад и указал за кучу вросшего в землю битого кирпича, покрытого пятнами ядовитой плесени. — И там, — жест переместился в сторону, на обломок потолочного перекрытия в двух метрах левее. — Только на этом пятачке таких двенадцать штук. Дальше есть ещё.

Виолетта посмотрела на грязно-бурую землю, но не заметила там ничего ценного и непонимающе перевела взгляд на Малевича. Тот раздраженно уставился на Ершова:

— Ну, и что я должен там увидеть? Рассыпавшиеся от старости кирпичи или ядовитую грязь?

Во взгляде Ершова на миг проскользнуло удивление, но вместо того, чтобы по своему обыкновению поиздеваться над Малевичем, он присел на колено и поманил его за собой.

— Смотри, — затянутый в перчатку военного скафандра палец уперся в большое бурое пятно, покрывающее белесую перхоть плесени. — Это кровь. Вот тут была ещё одна лужа, и вот тут тоже. За этим бугром лежал человек с множественными ранами, скорее всего, от холодного оружия, пулевые столько крови не дадут, тем более в скафандре. — Он подцепил пальцами небольшой лоскут пластика, застрявший среди битого кирпича: — Это кусок скафандра. А это должен узнать даже ты! — он поднял лежащую рядом стреляную гильзу.