Избранные произведения. Том 4. Приговоренный: Путешествие в город мертвых. Приговоренный к призие. - Алан Фостер

— Не можешь?

— Мы забываем о сущности энергетической системы нашего спутника, — заявил библиотека. — Его дыхательные пути рассчитаны на передвижение по ним газа, но не жидкости. Иначе он не выживет. Погружение в жидкость вызовет затруднения для поступления воздуха.

— Но ведь можно вместо воздуха пользоваться этим густым газом, — возразил библиотеке один из докторов.

— Я не рыба, если вы это имеете в виду, — сообщил Эван. — Боюсь, что я могу жить, используя только легкий газ, негустой воздух.

— А не могли бы вы выключиться на какое-то время? — предложил один воин. — Мы перенесли бы вас через каньон, пока вы будете отключены.

Эван покачал головой.

— Прошу прощения. Мне очень жаль, но если существо моего типа выключить, это останется навсегда, процесс необратим, — вздохнул он.

— Как неудобно, — проворчал другой воин.

— Я согласен, но боюсь, что тут уж ничего не поделаешь. Таково реальное положение вещей.

— Я уже встречался с этим раньше, — Эже взглядом измерил ширину реки. — Если органосиликатному существу хотя бы на какое-то время перекрыть поступление газа, оно умирает. Мне следовало бы вспомнить об этом раньше.

— Органосиликатные жизненные формы не обладают такими же способностями, как и мы, — прибавил библиотекарь. — Для них выключение и смерть означают одно и то же.

Каждый начал рассуждать над создавшейся проблемой, хотя это была проблема одного Эвана, и он знал об этом. Поскольку у его спутников не было ни нужды, ни необходимости в постоянном обеспечении кислородом, они, без сомнения, могли пройти через реку, не обращая никакого внимания на воду, как будто бы ее там вообще не было. Для них это была просто более плотная часть атмосферы.

— Если бы со мной был мой прежний комплект МВМ, — прошептал Эван, — я просто переплыл бы через эту водную преграду.

— Переплыл бы, — Эже задумался над этими словами. — Как амарэкс, — произнес он.

По направлению к ним плыли неизвестно для чего предназначавшиеся ряды ромбовидных форм. Каждая из них состояла из подушечек яркого оливково-зеленого цвета, наполненных красивыми розовыми цветами. Тут и там были видны отходившие от тычинок лепестки. Они были таких огромных размеров, что просто дух захватывало. Из каждой подушечки торчали прозрачные поплавки, поддерживающие эти довольно тяжелые цветы. Из середины подушечек высовывался один тоненький лист, он быстро качался из стороны в сторону и, используя ветер, таким образом работал как пропеллер. За счет этого амарэкс двигался по реке.

— А не могли бы вы собрать несколько амарэксов, лечь на них и с их помощью перебраться на другой берег реки? — спросили у Эвана.

Он задумался. Амарэкс выглядел достаточно прочным, но одно бревно подошло бы ему гораздо больше. Целлюлозных растений на Призме было достаточное количество. Часть таких плавающих созданий или их части часто выбрасывались на берег. Наверняка он сумел бы найти что-нибудь, что смогло бы выдержать его на воде. Его костюм весил не так уж много.

Главная проблема заключалась не в этом. Дело было в том, что он за всю свою жизнь никогда по-настоящему не плавал. И у него были довольно-таки смутные представления об этом процессе, а также о том, какие механизмы при этом использовались или какие движения совершались. Эван, однако, повидал достаточно много, чтобы осознать, какая большая разница между тем, когда плывешь сам или когда пользуешься техникой. Уметь плавать так, как амарэксы было недостаточно. Река — это вам не озеро. Ему пришлось бы бороться с течением. Значит ему для передвижения по воде требовалась дополнительная сила.

Не то, чтобы он никогда раньше не проводил время в воде. Несколько раз он совершал очень приятные поездки к океану Самстэда. Но при этом он, обычно, брал с собой специальный самообеспечивающий костюм, который поддерживал давление, напор, пищу, кислород и гарантировал полную свободу движений в окружающей среде. Никак иначе к океану и не ездили. Сама мысль о пересечении водной среды без защитного костюма в месте, где глубина была достаточной, чтобы покрыть человека с головой, была ужасной. Он знал, что влечет за собой плавание. Различного рода спортивные соревнования в других, не сильно продвинутых вперед мирах, вызывают радостный трепет. Но для Эвана было привычно использовать вместо собственных физических сил какое-нибудь устройство. Он даже и не мечтал о том, чтобы попытаться преодолеть водное препятствие без чего-нибудь, что удерживало бы его на плаву. Но в этой ситуации у него не было выбора. А если и был, то безрадостный: попытаться плыть или ему суждено было утонуть.

Эван оставил своих компаньонов на берегу, с удивлением следящих за ним, и поплыл к тому месту, где на воде плавали амарэксы. Они стояли в молчании, с нетерпением ожидая его возвращения.

— Что вы думаете обо всем этом? — спросил наконец второй врач.

— Он довольно умен, и у него хорошие намерения, — библиотека и врач разговаривали с помощью коммуникационных усиков, поэтому их разговор не был слышен посторонним. — Но физически он очень несовершенен. С первого взгляда кажется просто невероятным, как такие хрупкие формы сумели столь многого достичь. Особенно сильно я был удивлен, когда узнал, что они находятся в такой большой зависимости от различных искусственных приспособлений. Просто невероятно, насколько неадекватны его тело и ум. Несовершенство тела способствовало развитию его мозга.

— А я удивлен высокой степенью способности к адаптации, которую он нам продемонстрировал, — врач продолжал методично чистить некоторые свои конечности: процедура, которая никогда не прекращалась. Это нужно было не для санитарии, а для поддержания работоспособности, или эффективности. Ведь кремний не мог быть местом распространения инфекций.

— Эван гораздо более многосторонен, чем многие из нас, — добавил Эже, подключившийся к этой дискуссии, — как он уже продемонстрировал. Смотрите! Он возвращается. Он нашел что-то, что поможет преодолеть его физическое несовершенство. Не говорите о нем в его присутствии. Это будет ему неприятно. Я обнаружил, что он очень чувствителен к таким вещам. Я подозреваю, что эта черта свойственна вообще всем представителям его вида.

— Чувствительность к реальности?

Да, этому врачу нелегко давалось преодоление уже давно сложившихся представлений на вещи. Ему трудно было признавать все эти странные явления.

— Мы имеем дело с нормальным существом, — поспешил вмешаться Эже. Второй врач и библиотекарь вздрогнули одновременно. — Я понимаю к чему вы клоните, — быстро выговорил Эже, обращаясь к своим друзьям.