Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд

— А-а, — протянул Колин. — Так половина ещё и не доходит до адресата? Но я, к сожалению, мало доверяю привычным системам связи. На латыни это звучало бы вроде aquila non captat muscas, но кто сейчас знает латынь? — Колин заметил вдруг оживление на лице министра и решил развить тему. — А что, я должен быть слепо-глухонемым идиотом? Чтобы ты ещё раз попытался устроить бунт на Аннхелле или ещё как-нибудь просрать Юг?

— Нам нужна война на Юге! — рявкнул Херриг.

— Отдай голову, и будет тебе война, — лендслер голоса не повышал, несмотря на рёв контр-адмирала. — Отдай. Я сумею заклеить то, что ты там уже разодрал по неумению маневрировать. Локьё мне поверит.

— Какую голову, Хэд тебя разорви⁈ — красный как свёкла Херриг, в очередной раз потерявший инициативу, как это всегда и происходило с ним в разговорах с Макловски, ударил ладонью по столешнице.

— Не прикидывайся кретином. Голову спецоновского капитана, от которого ты получил по морде у Джанги.

— Зачем тебе голова? — нахмурился Херриг.

— В наших обычаях хоронить своих мертвецов, — пожал плечами Колин.

— Голову ты получишь, если возглавишь южную кампанию и принесёшь сюда голову Локьё, — Херриг выпятил нижнюю губу. Южный лендслер бесил его.

Колин качнул головой:

— Бессмысленное решение. Южная кампания даже под моим руководством по расчётам аналитиков продлится около тридцати лет. А голову Локьё тебе не видать при любом стандартном раскладе. Можно перевести Юг Содружества под протекторат Империи, можно уничтожить синего эрцога и весь оставшийся институт эрцогского патроната. Но голову Локьё ты всё равно не получишь. Я думаю, мне не нужно пояснять, почему.

— Нет уж, ты поясни, — набычился министр.

Его мутило. Он подзабыл, каково это — общаться со своевольными южанами.

Колин давил на него и без психических трюков, одной своей уверенностью и невозмутимостью.

— Игра в «головы» велась между домами Нарья и Сиби на протяжении последних восьмисот лет. Локьё подготовлен к любым её неожиданностям, — пояснил он. — У меня был человек, которому Локьё иногда доверял, но этот человек сейчас — бессмысленный набор фрагментов, которые ты не даёшь даже похоронить, а это важно для Юга. Отдай голову. Я возглавлю южную кампанию и рискну пригласить на похороны Локьё. Если нужна его голова — это единственный из возможных шансов. А пока нужно придержать ответ на ноту Юга Содружества и оттянуть объявление войны. Я должен вернуться на Юг, замерший в том же состоянии перемирия. Война может начаться не раньше, чем на похоронах капитана Пайела. Или она не начнётся вообще.

— Ты хотел сказать, капитана Верена? — нахмурился Херриг.

— Это всё равно. Спецоновцы имён не имеют, но… чтут их.

Колин вдруг заметил блеск в глазах министра. Что же он такого сказал? Разве что употребил идиому, которой уже триста лет? Министр устал от общения с малолетками и идиотами и жаждет философского разговора?

— Гендепартамент заявит протест! — снова повысил голос Херриг.

— Это твои проблемы.

— Но ведь нет никакого смысла использовать в такой операции настоящие останки! Сгодятся любые!

— Я хочу похоронить останки моего друга! — В голосе Колина послышалось что-то нехорошее, мёртвое. — Если министерство возражает, пусть само ищет человека, который возглавит южный сектор!

— Ты не выйдешь отсюда, генерал, если не подпишешь назначение! — взревел Херриг и понял, что перегнул палку.

Колин Макловски равнодушно отвернулся к имитации окна и стал разглядывать голограмму пейзажа. Он был из тех, на кого чрезмерное давление оказывает прямо противоположный эффект.

— На виселицу захотел? — буркнул контр-адмирал.

— Окажи милость, — усмехнулся лендслер. — Запроси в секретарской сколько лет я не был в отпуске, если не считать таковым последнюю ссылку. Только не забывай: часть кораблей южной эскадры Абэлиса зажата силами Содружества непосредственно в Системе Дождей. И флаг в руки тому, кто будет всё это расхлёбывать.

— Что ты себе позволяешь! — прошипел Херриг, понимая, что его оскорбили, и не понимая смысла оскорбления. Выражение «флаг тебе в руки» было настолько древним, что контр-адмирал никак не мог вспомнить, что оно значит.

Колин хмыкнул: ты сам хотел усложнить разговор. Он потянулся к графину, налил воды, но пить не стал.

— Зачем тебе голова? — спросил Херриг. — Только не ври про похороны.

Лендслер пожал плечами.

— Ты не понимаешь главного. Юг стоит на более древних традициях, чем Север. Есть обряды, не выполнив которые, я могу потерять уважение своих людей. А от этого недалеко и до потери боевого духа.

— Но как они могут догадаться, что в закрытом контейнере остатки именно твоего капитана?

— Не веришь? — Колин снова уставился в окно. — И решил воевать с Югом?

Херриг поднял потяжелевший взгляд на табло, где были и электронные часы. Близилось начало второй части совещания.

Эти сумасшедшие эрцоги, эйниты и прочая шваль. Нужно вычистить их всех. Всех этих проклятых мутантов Юга.

Чтобы его люди больше не заражались от них и не сходили с ума. Ведь и южный лендслер когда-то был патриотом и мужественно сражался с хаттами.

Но пришли страшные времена. Разведка донесла, что хатты зашевелились в своём гнезде. Если они найдут общий язык с Локьё…

— Забирай, — сказал он. — Но если через неделю голова Локьё не будет лежать вот здесь… — он ткнул пальцем в пол.

— Через неделю — не будет, — качнул головой Колин. — Через двадцать один день. Похороны на Юге — сложный обряд. Мне понадобится время на подготовку.

— Очко, — согласился министр. — Через двадцать один день. Вот здесь. Или здесь будет лежать твоя голова. А назначение ты подпишешь здесь и сейчас.

— Назначение я подпишу там, где мне передадут голову, — лицо лендслера было непроницаемо, и министр уже больше ста лет знал, что давить на него бесполезно.

— В таком случае мои люди будут сопровождать тебя в медцентр, — подвёл он итог и встал. — Убирайся!

Лендслер обвёл взглядом министерский кабинет — словно голографировал для себя, чтобы пересматривать запись долгими вечерами в космосе. — 21 день, — повторил он.

Когда дверь за лендслером срослась с хлюпаньем множества защитных мембран, из соседней с министерским кабинетом комнаты вышел Долгин.

— Я не понимаю, — сказал он. — Зачем мы отдаём ему голову? Тогда уж лучше Гендепу…

— А и не поймёшь, — поморщился министр. — Он не подпишет без этой капсулы с головой Верена.

— Подменить?

— Боров прекрасно разбирается в генетике. Он потребует сделать анализы прямо на месте.

— Вот и прекрасно. Как только он покинет лабораторию…

Министр кивнул.

— Только без стрельбы. Не отбирай игрушку — он может забузить. Лучше обмани, одурмань газом или психовоздействием, и уже тогда подмени криокапсулу. Не будет же он проверять её в лифте? Мозг капитана Верена нам самим пригодится. И проследи, чтобы лендслер подписал всё как надо! Империи требуется ИМПЕРСКИЙ Юг, или пусть он сгорит в изначальной Бездне! Хотя… — министр помедлил. — Говорят, эйнитские бабы очень красивые. А ещё я слыхал, что алайские психомашины