Записки под партами - Ники Сью

И мы начали примерять. Впервые в своей жизни я ощутила себя манекенщицей, на которую то и дело вешали ткани, красивые к слову ткани. Я крутилась перед зеркалом, а мама Даниила периодически поглядывала в раздевалку. Мне даже дали туфли на высоком каблуке, для создания образа. Сначала в ход пошли короткие наряды в более ярких тонах. Затем мы перешли к средней длине, а потом в примерочной оказались длинные шелковистые платья.

Наталья Андреевне периодически охала, вздыхала, поправляла то лямки, то пояс, то волосы. Она порхала надо мной как заботливая фея, пытаясь выбрать самое лучшее. В какой-то момент я совсем потеряла бдительность и уже не смущалась. Мне нравилось то, с каким вниманием обращались продавцы, и как заботливо суетилась Наталья Андреевна. Сказать по правде, давно ничего подобного не испытывала. Я радовалась, что она была рядом, хоть мы и не родные, но то с каким трепетом и заботой она пыталась подобрать для меня платье, оставляло на душе приятное и очень теплое чувство. Спустя два часа мы сделали свой выбор и отправились подбирать обувь и аксессуары. Быть женщиной настолько сложно, а быть красивой женщиной, оказывается, еще сложней. Даже туфли подобрать не просто.

— Пойми, милая, — устало говорила Наталья Андреевна, сидя на мягком кожаном пуфике в магазине. — Обувь должна быть не просто красивой, а еще и удобной. Тебе столько часов в них придется отходить.

— Прошу прощения, — вмешалась продавец, подсовывая темные лодочки. — Как на счет вот этой модели?

— Милочка, у них отвратительная колодка. Нам нужны мягкие и красивые, поищите, будьте так любезны.

— Все это безумно дорого, мне правда, очень неудобно, — без сил опустилась на стул возле обувной полки я. Цифры на ценниках убивали, просто резали без ножа. Мне было неловко. Как вообще можно спокойно принять подарки такой стоимости. Руки тянулись к дешевому, к тому, что я бы могла и сама оплатить. Но мама Даниила каждый раз оттаскивала меня, строго сверкая взглядом.

— Ерунда какая, — женщина встала и снова пошла, рассматривать витрины.

— Тась, — позвала меня Наталья Андреевна и я, сунув ноги в кроссовки, направилась к ней, крутя головой в разные стороны. Все так блестит, от пола до самых потолков.

— Посмотри какие, — улыбнулась она, держа в руках, кремовые босоножки на танкетке.

В итоге мы вы купили все, что только можно было купить: платье, обувь, бижутерию, заколки, даже нижнее белье. Последнее было особенно неудобно примерять. Я все же смущалась показаться без одежды, стеснялась своего тела. Но Наталья Андреевна не давила на меня, наоборот лишний раз старалась подбодрить и откидывала комплименты.

К вечеру мы обе устали. Ноги болели знатно, хотелось плюхнуться в облако и уснуть крепким сном. Только вот желудок подсасывал, а губы жаждали влаги. Поэтому после напряженного шоппинга мы с мамой Даниила зашли в кафе. Заказали салатики, морс, и большие вкусные пирожные. Пока сидели, болтали без умолку. Я уже более смело рассказывала о себе, о своих переживаниях по поводу будущего поступления. Конечно, не прошли мимо вопроса знакомства с сыном и первого поцелуя.

— Знаешь, — неожиданно поменялась в лице Наталья Андреевна, делая глоток морса. — Я рада, что именно ты стала его девушкой. После развода у меня как будто пелена над глазами появилась. Все казалось таким серым, а Данька… он отца напоминал сильно. Вот просто копия. Я смотрела на него и в слезы сразу. Обида душила, не понимание. И в какой-то момент, я начала избегать сына. Перестала называть его по имени. А он… он охладел к миру, к окружающим его людям.

— Даниил вас очень любит, — прошептала я, ковыряя вилкой в тарелке с салатом. Мне вдруг стало жаль женщину напротив. Она пережила не самое лучшее в жизни: потеряла любимого мужчину. Наверное, в эту трудную минуту рядом с ней не оказалось теплого плеча, на которое можно положиться или просто уткнуться и поплакать.

— Он меня и ненавидит за многое, да я и заслужила. — Тяжелый вздох слетел с уст Натальи Андреевны, и она отвернулась. Не знаю почему, возможно это рефлексы, но я потянулась к ее тоненькой ручке, лежавшей на столе. Осторожно накрыла своей ладонью и улыбнулась. Мне вдруг подумалось, что, таким образом, смогу передать ей хоть чуточку своего тепла, хоть немного поддержки. Сегодня она была рядом со мной, старалась изо всех сил. И я впервые ощутила что-то похожее на материнскую заботу. Нет, конечно, никто и никогда не сможет заменить маму. Но даже такая мелочь, как выбор платья к выпускному, заставил меня почувствовать себя не одинокой.

— Прости, Тась, — перевела женщина на меня грустный взгляд. На ее лице мелькнула легкая улыбка, которой она старалась спрятать чувство вины, грызущее изнутри.

— Что вы! Все в порядке, отпустите обиды и переживания. Жизнь не стоит на месте. Все будет хорошо, а Даниил, он очень дорожит вами. Не отталкивайте его главное.

— Надеюсь, что однажды, — сказала вдруг Наталья Андреевна уже более звонко. Ее глаза загорелись, а уголки губ еще больше приподнялись. Было видно, что пожелание идет из души. Пожелание, которое меня до самых кончиков волос безумно смутило.

— Вы поженитесь, Тасечка. Очень надеюсь.

Глава 86

Даниил

Июнь

Экзамены измотали так, что в какой-то момент мне хотелось послать все к черту, забрать Тасю и уехать с ней на море или в горы, лишь бы никого и ничего не видеть. Пока сдавали ЕГЭ, почти не виделись. Походы к репетиторам, самостоятельные занятия дома, от книг уже тошнило. Я скучал. До самых костей скучал. Иногда меня накрывало, и я приезжал к ней часов в одиннадцать ночи. Благо ее отец положительно ко мне относится, поэтому спокойно отпускал дочку на часик ко мне в машину или просто подышать воздухом. А иногда мы зависали у нее дома. Хотелось, чтобы время ускорило ход, хотелось поскорей почувствовать лето, свободу и возможность быть рядом чаще.

В день выпускного мама забрала Тасю рано утром. Она сказала, что девушкам требуется много часов для подготовки, а я и сам смогу галстук себе повязать. Но какой галстук? На улице стояла невыносимая жара, солнце припекало так, будто не июнь, а конец июля. Даже людей