Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна

— Ты покажешь дорогу, — сказал Лесс, глядя в отчаянные глаза молодого охотника, — если по пути где-то потеряешься или дорогу потеряешь, твоего сына убьют, а женой сначала попользуются, а потом тоже убьют. Послужишь верой и правдой Великому Кесару?

— Послужу, — сказал, как выплюнул охотник.

И вот через четыре дня они подошли к броду. Проводник поклялся, что этот — самый удобный: пологий спуск, воды по стремя, течение спокойное.

Не солгал. Виет и правда в этом месте оказался на диво покладистым. Переправа немного тревожила Лесса, опыта такого рода у него не было, но все оказалось проще, чем он думал. Лошади пошли в воду охотно и спокойно, течением никого не снесло. Генерал перевел дух…

Первые кони уже вступали на берег, когда воды спокойной реки вдруг взбунтовались, закрутив водоворотами, смешав коней и людей и швырнув их на глубину. Те, кто был ближе к берегу успел выскочить, но из леса в них полетели тяжелые стрелы, целя, исключительно, во всадников.

"Непобедимый" опомнился быстро:

— Жрецов ко мне!

После благословения река улеглась, вновь став спокойной и ласковой, но форсировали ее уже с поднятыми щитами, да не воздушными, а обычными, кожаными, чтобы не мешать жрецам поливать Виет благодатью.

Стрелков, конечно, не поймали. Пропал и десяток лошадей — увели, разбойники. Лесс про себя подивился — ради нескольких копытных напасть на армию самого Аргосского… Но — идиоты, они везде встречаются.

На переправе потеряли около сорока бойцов и два десятка лошадей, включая тех, кого увели дерзкие конокрады. Но пакостные сюрпризы на этом не закончились. Под кроны леса вела довольно широкая дорога, хоть на телеге заезжай, но лошади не шли. Надежные боевые товарищи, ученые ходить под стрелами, смотрели вперед широко раскрытыми глазами, так, что показались белки. Ноздри трепетали, уши прядали туда-сюда, а напряженные, вытянутые шеи и оттопыренные хвосты лучше всяких слов говорили о том, что еще немного — и кони бросятся бежать не разбирая дороги. И, скорее всего, покалечатся.

— Колдовство… — переглядывались солдаты, — злое колдовство.

— Никакого колдовства, — охотник, взятый в деревне, только хмыкнул, — деревья вдоль тропы медвежьей желчью смазали. Не пойдут сюда кони, в обход вести нужно. А чуть дальше на дорогу выходить. Иначе взбесятся.

Лесс выругался — вслух и от души, так, что кусты пригнулись. Уже третья задержка в пути, а ведь император-оборотень не кулак давит, он, небось, войска собирает да оборону крепит. Каждые не то, что сутки — клепсидра на вес золота, а они тут с испуганными конями нянчатся!

Но лошадь не человек, ей не объяснишь, что "медведь" и "запах медведя" — разные вещи. Пришлось спешиваться и тащить коней в поводу, по кустам. А обоз разгружать и перетаскивать вперед на пупах и волоком.

Потеряли на этом деле почти весь световой день — неведомые тати не поленились и желчи не пожалели — измазали деревья на полулигу…

Армия Лесса Аргосского медленно, но неотвратимо двигалась вглубь Виета.

— Я с ними парня заметил, по одёже и ухваткам вроде как из наших, — отрапортовал Тимоний.

— Проводник? Следовало ожидать.

— Вытащить его никак не получиться, мы примерились. Если только, — Тим запнулся и указал глазами на арбалет.

"Святой" немного подумал. И, к облегчению Тима, качнул головой.

— Не стоит. Сильно мы этим бритых не задержим, а у проводника, наверняка, кто-то в обозе в заложниках. Двое, а то и больше на нашей совести будут. Ни к чему лишнее. Мы другое сделаем…

Парни склонились ближе. Они уже убедились, что фантазия Святого на разные пакости неистощима и внимали с детским восторгом.

Задача "летучих отрядов" была проста, как мычание — как угодно, любыми способами задержать продвижение фиольской армии к Бару, чтобы дать время: Райкеру — подготовить оборону, а маршалу Монтрезу подойти с армией.

Армию Марк быстро не ждал. По такой местности войско двигается со скоростью всего пять — шесть миль в день, и ждать от него иного — получить усталых, голодных и совершенно небоеспособных солдат, без обоза. То есть побеждать Лесса им бы пришлось голыми руками и на голодный желудок. Хорошо — не без штанов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Монтрез умный. Он сделает все возможное, чтобы подойти быстро, но так, чтобы хоть сразу — в бой. Поэтому: пять — шесть миль. А значит — неделя, даже, наверное, чуть больше. Кровь из носа, а Лесс должен был застрять в лесу еще хотя бы на трое-четверо суток.

Повернуть колесо мятежа в другую сторону, против "бритых" оказалось так легко, что поначалу Винкер сам себе не поверил. Он-то готовился ораторствовать, возможно, со спецэффектами, убеждать, подкупать, запугивать… А хватило простого: "А кто со мной надрать задницы бритым?!"

Слишком памятна была здешним мужикам прошлая война со Священным Кесаром. Вот в Каротте это бы не прокатило — там народ со своим ближним соседом жил нормально: в гости друг к другу ездили, роднились. Полвека лет назад вообще одним государством были и никто об этом пока не забыл.

Другое дело — Виет. По нему бритые шли как завоеватели. Ну и память о себе оставили насквозь соответствующую. О чем думали Нерский с Аньосом, приглашая таких союзников? Уж всяко не о том, что у неграмотных крестьян тоже может быть свое мнение.

Летучие отряды рассредоточились по провинции и кружили около армии "бритых", как гиены вокруг падали. Ну, хорошо, будущей падали. Но то, что местные мужики смотрели на марширующее по их земле войско по-хозяйски, со знакомым прищуром — и видели не непобедимую армию во главе с великим генералом, а сильных лошадей, крепкие телеги, арбалетные болты, кожи, железо, крупы, вяленое мясо и кучу других вещей, полезных в доме и в поле — это не могло не радовать.

Это значило, что его дерзкие каверзы против Лесса принесли свои плоды. Воин, убежденный в победе — наполовину победил, разве нет?

— Впереди мост через Неру. Взрывать его мы не будем, смысла нет. Ниже по течению брод, и вряд ли Лесс о нем не знает, не тот человек. Так что по мосту мы их пропустим. Но налог возьмем. И не золотом.

— А чем?

— Жрецами. Внимайте, дети мои, и учитесь воевать не только по всем правилам, но и против них. Иногда так удобнее…

Крепостица выросла перед глазами внезапно. Казалось — лес и лес, холмы. Болота, демоны бы их забрали, небось, на огненной равнине были бы куда как полезнее… Никогда Лесс, выросший в пустыне и благословляющий воду, как дарующую жизнь, не думал, что станет ее ненавидеть всем сердцем.

Но это была не вода — мутная жижа, пахнущая так, что выворачивало все внутренности. В ней плавала какая-то живая, копошащаяся дрянь… И вот вопрос — если закипятить, что получится: чай или все же суп?

К Бару армия Лесса подошла на восьмые сутки, потеряв по дороге почти тысячу бойцов и, главное — шестерых жрецов. Расплатился ли он за свои потери? Лесс не был в этом уверен — стрелы летели отовсюду, из-за каждого куста. Дошло до того, что бойцы стали бояться отойти от лагеря по естественной надобности, и отливали чуть ли не рядом с палатками… Запах стоял мерзейший!

В другое время Лесс не раздумывая приказал повесить виновных, но тут признавал — другого выхода не было.

Он был великим генералом, но не знал и не понимал леса, просто не было такой практики. А здешний лес был густым, темным, недобрым. Он завлекал, кружил и путал, словно нарочно и, если б не проводник…

Лесс до сих пор помнил тот жуткий миг. Он решил побродить и подумать в одиночестве, хотя бы одну короткую клепсидру, так, чтобы не нужно было "держать лицо", скрывая растерянность. Сопровождение с собой генерал, конечно, взял. Но попросил ребят на глаза не лезть, держаться подальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И в какое-то мгновение Лесс сообразил, что не понимает, куда ушел и в какой стороне лагерь. Вроде и отошел-то недалеко, шагов десять — двадцать, не больше. Сопровождение, должно быть, и того ближе. Что тут может быть опасного?