Фурии Кальдерона - Джим Батчер

Его подбородок задрался немного вверх.

— Я.

Амара удивленно уставилась на него.

— В одиночку? А кто тогда будет командовать легионерами?

— Им сейчас не нужно никакого особого командования, — пояснил Пиреллус. — Они будут держать стены, я буду держать ворота, иначе не пройдет и нескольких минут, как мы все будем покойниками.

— Но как им удержать стены?

— Долго им это и не удастся, — хмыкнул он. — Придется вам что-нибудь придумать.

— Что? — возмутилась Амара. — Что за дурацкий план?

— Другого у меня нет, — признался Пиреллус. — Графиня, фурии свидетели, я надеюсь, что вы так же умны, как отважны. Если вы не изыщете способа отогнать их подальше, мы все, можно считать, уже мертвецы. — С этими словами он кивнул Амаре и шагнул в сторону кучи-малы у ворот. На полпути он задержался, подобрал длинный деревянный шест — обломок оглобли от разбитой падающими камнями телеги — и сунул его в руки едва сумевшему встать Бернарду.

— И что мне с этим делать? — спросил еще слегка оглушенный стедгольдер.

— Идите за мной, — буркнул Пиреллус. — Прикрывайте меня сзади. Только под ногами не мешайтесь.

Он повернулся и двинулся дальше к воротам. Бросив на ходу несколько резких команд, он шагнул в гущу молодых легионеров и обнажил меч. Еще несколько секунд спустя на земле лежали, истекая кровью, трое воинов-маратов, и их натиск заметно ослаб.

Пиреллус рявкнул легионерам еще что-то, и те, помедлив мгновение, разбились на два отряда и разбежались к ведущим на стены каменным лестницам, прихватив с собой ведерки с водой для охлаждения горячих камней.

Пиреллус остался в воротах один. Амара увидела на его губах угрюмую усмешку. Он кивнул стоявшему по ту сторону ворот марату и поманил его пальцем. Бернард перехватил тяжелую деревянную жердь обеими руками и оглянулся на Амару. Его зрачки были еще слегка расширены, а дыхание неровным, но он повернулся лицом к воротам, занял место футах в десяти позади Пиреллуса и принялся ждать.

Амаре захотелось визжать от досады, когда мараты по одному, по двое снова полезли во двор сквозь пролом в воротах. Однако парсианин был наготове, и сначала один, потом другой, потом третий марат пал под его черным мечом. Но уязвимое место нашлось и у Пиреллуса. В пролом проскользнули, чтобы схватиться с ним, сразу двое маратов. Пиреллус уверенно отбил удар копья, повернулся, занося меч, к другому воину — и вдруг застыл, оказавшись лицом к лицу с полуобнаженной молодой дикаркой.

Он колебался не дольше доли секунды; опомнившись, он сделал выпад, и черный клинок вонзился женщине между грудей, но и это промедление дорого ему обошлось. Оказавшийся сбоку от него марат с размаху ударил тупым концом копья ему в колено, и если бы Бернард не шагнул вперед и не опустил обломок оглобли тому на голову, это могло бы стоить Пиреллусу жизни.

Однако коммандер только поморщился и, едва заметно прихрамывая, продолжал отважную, но, как понимала уже Амара, безнадежную оборону ворот. Осунувшийся, с ввалившимися глазами, к ней подошел Харгер. Вместе они поднялись на стену, где уже снова завязалась схватка и снова слышались крики маратов и визг их боевых птиц.

— Леди, — устало произнес Харгер. — Что нам делать?

Еще сильнее, чем прежде, ей захотелось завизжать от досады и страха. На ее глазах рухнул со стены, закрыв руками окровавленное лицо, молодой легионер. Бернард с трудом отбил новый удар копья, отгоняя от Пиреллуса заходившего сбоку марата. Откуда ей знать, что делать? Она ведь не военный командир. Внезапная и почти полная потеря гарнизонных рыцарей сильно подорвала их оборону — это она понимала. Откуда ей знать, как справиться с этой потерей.

Амара со свистом втянула в себя воздух. Она этого не знала, но…

— Целитель. Отведите меня к графу Грэму.

Он повиновался беспрекословно и повел ее в центр крепости, к тяжелой, прочной кирпичной постройке, у двери которой дежурили двое легионеров-ветеранов. Амара миновала их, вошла в здание, поднялась по лестнице и оказалась в спальне Грэма. Он лежал в постели с закрытыми глазами, склонив голову набок. На губах его проступили крупинки какого-то белого снадобья; его большие, сильные руки неподвижно лежали на простыне и казались хрупкими, а кожа — тонкой, как пергамент.

Амара смотрела на него, и все внутри ее сжалось. Она понимала: то, что она задумала, может убить его. И все же она решилась.

— Разбудите его, Харгер.

Харгер прерывисто вздохнул.

— Леди… Я могу, но…

— Я знаю, это может его убить, Харгер, — кивнула Амара. — Но если стены крепости падут, он все равно погибнет. Он нам нужен. Нужен гарнизону. Не думаю, что ему хотелось бы, чтобы мы позволили им пасть, когда он, возможно, способен помочь.

Долгое мгновение Харгер молча смотрел на нее, потом покачал головой. Лицо старого целителя заметно осунулось.

— Нет. Я думаю, он не хотел бы этого.

— Поднимите его, — негромко сказала Амара. — Я пойду прикажу часовым, чтобы они помогли нести его.

Она спустилась к дверям, где продолжали дежурить двое легионеров, и вернулась с ними в спальню. Харгер стоял над старым графом, и лицо у того розовело каким-то неестественным румянцем. Грэм резко, задыхаясь, втянул в себя воздух и открыл глаза, хмуро глядя на нее.

— Харгер говорит, мы потеряли наших рыцарей. Остались только зеленые новички.

— Да, — хриплым от волнения голосом ответила Амара. — И все на стенах. Пиреллус жив, но ранен и в одиночку удерживает ворота. Нам нужно, чтобы вы вышли туда…

— Нет, — буркнул Грэм. — Не стоит и стараться. Ничего не выйдет.

— Но, сэр…

— А огонь? — прохрипел Грэм.

— Противник использовал заговоренные угли наших рыцарей против них. Сделал так, что они взорвались на стенах.

Грэм закрыл глаза.

— Они все у ворот?

— Нет, — сказала Амара. — Они уже снова на стенах. По всей длине.

— Не получится, — вздохнул Грэм. — Даже если бы я не был ранен. Даже если бы у нас было больше заговоренных углей. На такую ширину меня не хватит.

— Но ведь должно быть что-то, что вы могли бы сделать, — не сдавалась Амара, взяв его за руку.

— Ничего, — чуть слышно прошептал Грэм. — Такой фронт мне не одолеть. Сил не хватит.

Амара прикусила губу.

— А может, какое-нибудь другое заклинание?

Грэм снова открыл глаза.

— Что?

— Ну, что-нибудь еще с огнем, — предположила Амара. — Маратам нечего этому противопоставить.

Грэм перевел взгляд с Амары на Харгера и обратно.

— Боятся, — произнес он. — Огня.

— Я не знаю, боятся ли они огня…