Опасности и правда - Алекс Мирез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Его, – закончил он.
И это могло означать только Адрика.
Эган, которого я не знала, да и никто не знал, Эган, который несколько секунд назад попытался сделать нечто странное, пробудил во мне интерес, но сейчас мне меньше всего хотелось идти дальше.
В моей душе и теле еще теплился след, оставленный Адриком.
Эган сполз на пол и остался лежать на спине, раскинув руки и вытянув ноги. Его пьяные сонные глаза непонимающе открывались и закрывались.
Он выглядел до смешного огромным.
– Быть может, когда-нибудь мы сможем познакомиться снова, – услышала я его вздох. – А сейчас, наверное, мне стоит поспать прямо здесь. К чертям кровати, никто не будет мне указывать, где можно спать, а где нет.
Несколько минут мы молчали. Когда я уже решила, что он уснул, он вдруг заговорил – очень тихо, не открывая глаз:
– Теперь я твердо уверен, что в любой войне выберу союзником тебя.
Я одарила его легкой улыбкой, какой он никогда у меня не видел.
Снова познакомиться с Эганом?
Ну что ж, он обладал умом стратега, зато я – отвагой солдата.
Мы не подмяли под себя весь мир только потому, что не имели такого желания.
Или потому что оба были слишком заняты слепой ненавистью и не могли понять, что в душе каждого человека таится нечто большее, чем видно на первый взгляд.
Эган Кэш был просто фантастическим противником, но теперь война закончена.
Я пошла спать в другую комнату. Когда проснулась, у меня немного болела голова, но жизнь казалась гораздо веселее. Какое-то время я еще повалялась в постели, пытаясь убедить себя, что пробудилась от кошмарного сна, зная, что уже не в Тагусе, ведь здесь пахло влажной землей, мокрой листвой, дождем и немножко морем. Было в этом запахе что-то расслабляющее, успокаивающее, здоровое.
Когда я вышла в гостиную, Эгана на полу уже не было. Комната опустела, и бутылка из-под рома, тоже почти пустая, все еще стояла на столике. Эгана нигде не было. Я искала его на кухне, в ванной, во дворике, но так и не нашла.
Я вернулась в гостиную, недоумевая, как он мог улететь, ничего мне не сказав, и тут заметила что-то, прикрепленное к монитору компьютера, стоявшего на столе в углу. Я подошла поближе и увидела записку:
«Открой единственную папку на рабочем столе».
Я включила компьютер. На рабочем столе и правда была только одна папка, а в ней файл mp4. Я дважды клацнула мышкой и села за компьютер. Началось видео, которое Эган записал на телефонную камеру. На видео было только его лицо – невыспавшееся, с кругами под глазами. Судя по гостиной на заднем плане, я поняла, что он сделал запись, пока я спала.
Он начал говорить, и голос звучал серьезно.
«Я хотел написать это в письме, но понял, что у меня не очень получается письменно излагать мысли. К счастью, в риторике я настоящий профи, так что… Думаю, это лучший выход.
Я знаю, ты многократно оказывалась права, но я никогда не умел признавать свои ошибки. Если я ошибался, то всячески искал способы перевернуть все с ног на голову, лишь бы доказать, что я прав. В конце концов, именно этому я учился всю жизнь: склонять всех на свою сторону. Это мне всегда легко удавалось, пока ты не встала у меня на пути и не спутала все карты».
Он спокойно и весело рассмеялся, так знакомо прищурив глаза.
Улыбка исчезла с его лица; оно снова стало серьезным и искренним.
«Не знаю, кем станут друг другу два врага после того, как перестали быть врагами. Быть может, со временем мы лучше узнаем друг друга и даже будем друзьями. Во всяком случае, со временем мы можем попытаться. Возможно, ты найдешь во мне что-то интересное, но я не хочу выглядеть в твоих глазах хвастуном, поэтому не буду отвлекаться…
Кстати, будет лучше, если ты примешь мое предложение, потому что, хоть ты и хотела меня уничтожить, но теперь знаешь все. Тебе известны самые мрачные мои тайны, ты знаешь, какая я сволочь, знаешь, на что способен, ты видела меня пьяным, отчаявшимся, испуганным. (Я прошу тебя никогда не рассказывать о том, что случилось в чертовом самолете. Заранее спасибо.)»
Я невольно рассмеялась.
«Если я тебе это говорю, – продолжал Эган, – значит, что ты стала для меня очень важным человеком. Ты… – Он сделал паузу, подумал, набрал в легкие воздуха и произнес таким тоном, словно не мог этого не сказать: – Ты совершенно изменила мою жизнь. Ты ненавидела меня, воевала со мной и многократно доказала, что я могу проиграть. Ты многое можешь, Джуд. Даже не знаю, как тебе это удается, но, где бы ты ни появилась, все меняется, стоит тебе только пожелать. Ты приезжаешь, разрушаешь все, что только можно, и становишься героиней. Я никогда не встречал человека, обладающего такими способностями».
Эган вздохнул и отвернулся от камеры. На миг он засомневался, стоит ли продолжать, но под конец набрался смелости и все же продолжил.
«Вот поэтому я и привез Мелани, – признался он с тяжелым вздохом. – Это правда: я знал, что он по-прежнему влюблен в нее, а тебя любит лишь наполовину. Я даже спросил у него, действительно ли у него к тебе серьезные чувства, и он не знал, что ответить, поскольку еще не научился жить без нее, а я уверен, что ты не из тех, кого можно любить наполовину. Ты – как и я: или нас любят всем сердцем, или пошли ко всем чертям со своей половинчатой любовью!
Видишь ли, лучше тебе переболеть этим сейчас. Пусть болеть придется долго, пусть даже всю жизнь, но рано или поздно ты поймешь, что заслуживаешь лучшего, чем то, что он может тебе дать».
В новом приступе нерешительности Эган уставился в пол и нервно сглотнул. Он подался вперед, тщательно подбирая слова, и словно наступал на меня грудью, с улыбкой на полуоткрытых губах. Затем снова посмотрел в камеру серыми, отважными и решительными глазами, как будто делал важное признание.
«Я не такой, как Адрик. Я не он. Я вспыльчивый идиот. Я не умею подбирать слова и говорю, не раздумывая. Наконец, мне плевать, кто что подумает, и я часто совершаю ошибки. Я знаю, что не слишком
