Опасности и правда - Алекс Мирез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я спросила, как узнаю, когда можно будет вернуться. Эган сказал, что в доме нет вайфая, но в нужное время он найдет способ со мной связаться. Возможно, по телефону в деревне или передаст весточку через кого-то из детей. Быть может, не очень скоро, но он обязательно со мной свяжется.
И я ему поверила. После стольких лет смертельной ненависти, после стольких попыток его уничтожить я ему поверила.
– Все необходимые лекарства есть в доме, – добавил он, когда мы вышли на тропинку. – Я выслал все, что нужно, пару дней назад. А если что случится, в деревне есть врач.
Самолет остался позади. Зубы у меня стучали от холода. Капли дождя колотили по нашим плащам.
– Надеюсь, здесь нет каннибалов? Или есть?
Этот вопрос был неизбежен, потому что эти горы и змеи…
Эган ответил не сразу.
– Думаю, Господь защитит тебя от них, – только и сказал он.
Мы направились к воротам поместья. Решетчатые двери были встроены в невысокую каменную стену. Эган достал ключи и отпер их. Пока мы бежали к двери, я заметила, что фасад дома выглядит по-деревенски, но уютно. Он напоминал… загородное имение богачей.
Мы вошли в дом. Он оказался довольно большим. Пол был деревянным, а обстановка богатой: столы, диваны, лампы и даже телевизор и компьютер на письменном столе. Я не знала, есть ли здесь интернет, но если и нет, я не возражала. Это место казалось вполне уютным для нескончаемых каникул.
Мы сняли мокрые плащи и бросили их на пол. На миг мне показалось, что Эган хочет что-то сказать, но, честно говоря, мне нужно было все обдумать. Я понимала, что должна как-то отреагировать на его признание, вот только не знала как, а потому решила сначала осмотреть дом.
Итак, две спальни, две ванные, гардеробная, прачечная, просторный задний двор, прекрасный сад, в эту минуту, несомненно, затопленный дождем. На кухне – стол и несколько стульев, на которых предстояло сидеть мне одной…
Я отправилась в спальню и заперлась в ней. В окно был виден только дождь, молотивший по всем поверхностям. Я села на кровать.
Что я чувствовала? О чем думала? Кого или что ненавидела? И что мне делать? Бегать, кричать, требовать ответа? На что?
Я попыталась разозлиться. Мне хотелось дойти до такой степени ярости, чтобы высказать ему в лицо все, что я о нем думаю, но внутренний голос меня остановил. «Да, он тебя использовал, – сказал голос, – но действовал вполне логично. Главную опасность представляли Риган и Эдриен, а вовсе не они трое, как ты считала. А теперь все закончилось. Ты должна быть реалисткой: если бы Эган не захотел отдавать тебе улики, ты так ничего и не добилась бы. Он достаточно умен, а сейчас еще и последний человек из твоего окружения, которого ты неизвестно когда снова увидишь. Завтра ты останешься одна. Ты правда хочешь начать новую войну? Снова злиться? У тебя хватит на это сил?»
Я не хотела, да и ресурсов у меня уже не осталось. А кроме того, все мы лгали друг другу, так что никто не имел морального права винить других.
Я больше не хотела добиваться справедливости. Не хотела быть мстительницей. Не хотела отстаивать и защищать чьи-то права. Впервые в жизни мне хотелось принимать простые решения, без внутренних конфликтов.
Но у меня не получится, если я снова преисполнюсь ярости и ненависти.
Я долго размышляла: так долго, что чуть не заснула. Слушала шум дождя за окном, мысленно повторяла слова Эгана и даже Адрика. Снова смотрела на фотографию, лежавшую у меня в кармане, молилась, чтобы Арти и Лэндер выжили, и, наконец, после долгих раздумий приняла решение.
Я вышла из комнаты. Прошло уже несколько часов. Дождь еще шел, но уже не с такой силой. Стало прохладно, но моя толстовка была достаточно теплой. Я прошла в гостиную, где обнаружила Эгана сидящим у окна и глядящим на улицу. Рядом с ним на столике стояла бутылка из-под рома, которую он открыл, когда мы пришли сюда. В руке он держал стакан, на дне которого плескалось немного янтарной жидкости. Он был по-прежнему в форме фельдшера и казался задумчивым и отстраненным.
Я глубоко вдохнула, прежде чем заговорить.
– Я думаю, ты должен был рассказать мне все сразу, как только узнал, – начала я. – Тогда, возможно, я тебе помогла бы. Да, я импульсивна, я кипела от ярости, но, если бы ты рассказал правду о смерти Хенрика и о том, что Эдриен, Риган и Мелани…
Очень глупо с его стороны было перебивать мою речь, которую я так долго готовила.
– Ты никогда мне не доверяла, – сказал он сухо, с оттенком раздражения и горечи, но я заметила и долю легкомыслия, вызванную несколькими порциями рома. – Если бы я сказал тебе все сразу, ты подумала бы, что я тебя обманываю или отвлекаю от цели, потому что ты ненавидела меня, не доверяла мне и не знала, какие мы на самом деле.
– Да, но…
Он снова перебил, по-прежнему не глядя на меня:
– Так и должно было случиться, Джуд. Ты должна была раскрывать каждое обстоятельство постепенно, должна была узнавать все по очереди, чтобы у тебя было время во всем разобраться. Ты должна была узнать о Мелани, когда будешь готова. И никак иначе.
Что ж, он прав. Я приехала в Тагус, ослепнув от жажды мести, потому что много лет думала о смерти Хенрика. Теперь же я больше не могла винить Эгана в случившемся.
– Возможно, эти видеозаписи все изменили, – сказала я, стараясь заставить его посмотреть с другой стороны. – Сначала я считала вас мерзавцами хуже Гитлера, но со временем поняла, что вы больше похожи на Гринча, ваши сердца могут быть добрее или черствее в зависимости от ситуации.
Эган иронично усмехнулся. Он повернулся и посмотрел на меня. В электрическом свете ром в его стакане отбрасывал янтарные отблески, плясавшие в его глазах. Я заметила, что он уже прилично набрался.
– Александр сказал тебе осуществить свой план, и ты это сделала, – не к месту вспомнил он. – Ты поверила ему, потому что готова была поверить кому угодно, хоть таракану, только не мне. И даже после узнав, что не я один принимал участие в убийстве твоего брата, хотела уничтожить именно меня. – Он покачал головой и раздраженно фыркнул. – А значит, я был самым неподходящим человеком, чтобы показать тебе эти записи.
Я непонимающе посмотрела на него,
