Держись от меня подальше - Рида Сукре

— Обычно ты грязно ругаешься, — свела я брови к переносице, сама того не замечая, а он неожиданно протянул свою руку к моему лбу и разгладил большим пальцем образовавшуюся морщинку.

Меня прошибло током от невинного прикосновения. Я вжалась в сиденье. Он резко убрал руку, извинившись, и снова вцепился в руль.

Я не поняла причину извинения, но казалось, что я сделала что-то неправильно. Он ведь не решил, будто мне неприятны его касания? А вдруг, он больше не станет меня трогать? Это мне решительно не нравилось.

Я снова решилась спросить пункт назначения, меня снова увели в сторону. Незаметно, мы перешли к обсуждению общих знакомых. Я рассказала о предстоящей свадьбе. А он о лагере для танцоров, куда сам не поехал. Я сказала, что туда поехала Соня, и ему это никак не откликнулось. И я подумала, либо спрошу сейчас, либо никогда.

— Артём, ты встречался с Соней?

— Чего? — он поперхнулся, продолжая рулить. Мы уже порядком отъехали от моего дома, вечер стелил дорогу первыми звёздами, которые показывали ему путь. — Тебе кто это сказал?

— Неважно.

— Олька, да? — он набычился, снова примеряя личину нахала и грубияна. — Вот козёл. Спокойно уехать не мог, надо обязательно наподлить, собачий потрох.

— Ничего он не говорил. Это я тебя спрашиваю, — кондиционер приятно обдувал лицо, но щёки горели, сердце боялось услышать положительный ответ.

— У меня не было серьёзных отношений с твоей сестрой, — вдруг чётко сказал он. И я сразу поверила. То ли он был хорошим оратором, то ли я сильно хотела верить в это.

— Спасибо, что говоришь правду. Для меня это важно.

Он прикрыл глаза на секунду, а открыв, перевёл взгляд на меня:

— Важна искренность.

— И это тоже, — не могла не согласиться я.

Мне стало неловко от возникшего между нами искрения. Я была словно оголённый провод без оплётки, который намеревались опустить в водоём под именем Артём.

— Лен, я ску…

— А Оливер уехал? — сама не ожидая от себя такого, я перебила Артёма.

«Скучал,» — хотел сказать он. И я скучала. Но не верила собственным чувствам. Его чувствам и подавно. Мне казалось, если он скажет это, а потом снова меня бросит, я просто разобьюсь на тысячи осколков, которые собрать воедино станет непосильной задачей. Боялась ли я за себя, или за окружающих, которым бы пришлось иметь со мной дело? А может я боялась себя. Утопить в себе Артёма, или утонуть в нём. Миллион мыслей роились в голове, но одна — страх, была сильнее стальных.

— Да, он не сказал? — буркнул ставший вмиг королём острова Недовольства Артём.

Я мотнула головой в подтверждение, что он предупредил о своём отъезде.

— Оливер мне странную вещь сказал, — я хотела поделиться тем, что беспокоило меня с нашего последнего разговора. — Он сказал, что увёл девушку у Егорки, и что потом…

Шер снова развернулся ко мне:

— Он рассказал всё?

Что «всё»?

— На самом деле, он не рассказал толком ничего, — кисло призналась я.

— Малышка, об этом кроме них самих тебе никто лучше не расскажет. И разве правильно, вызнавать всё за их спинами? — сегодня Артём удивлял меня своим благоразумием. Хотя вид его оставался таким же мрачным.

— Я знаю, — оставалось лишь понуро, в тон ему, опустить мне голову. — Но я бы хотела помочь Оливеру, им обоим. Возможно, они могли бы дружить…

— Ты чересчур добродетельна, и этим пользуются. Олька — хитрец. Закинул удочку, и сидит ждёт, когда клюнет, — он хрипло невесело рассмеялся, — подлец. Даже уехать спокойно не может. Интриган.

— Он переживает из-за этого. А я не смогла ничего сделать. И даже хуже — я не знала ничегошеньки. А теперь знаю.

Мы уехали недалеко загород, и не следящая за дорогой, я не сразу это заметила. Но вот мы заехали на парковку, я стала оглядываться, не сразу понимая, где мы очутились. Фонари горели и освещали площадку, я узнала речной порт. Отсюда мы с классом ездили на экскурсию на прогулочном катере, а я тогда чудом не упала за борт. Надеюсь, Артём не решил отправиться порыбачить.

— Вот мы и на месте, — он заглушил мотор и отстегнулся, разворачиваясь ко мне всем корпусом. Его серьёзное лицо хотелось потрепать по щекам и попросить улыбнуться. Я хотела что-то сказать, но он прижал свой указательный палец к моим губам:

— Тс-с! Оливер и Егор взрослые мальчики, оставь им их отношения. Не спорю, у Ольки раньше проблем раньше было выше крыши, и сейчас он не в лучшей форме. Но я вдруг понял, что потакать его капризам — только усугублять, — он замолчал, смотря мне в глаза, спрашивая, согласна ли я с ним.

— Наверное, ты прав, — вынуждена была я согласиться под напором голубых ледников.

Его правая рука потянулась к моей щеке, и он её легонько погладил подушечками пальцев, на его губах медленно расцвела улыбка:

— Такая мягкая.

Я давно заметила, что он неровно дышит к моим щекам, развратник. Щекоблуд.

Он заправил мне за ухо выпавшую прядь и скользнул тыльной стороной пальцев по щеке, слегка царапая костяшками, я ойкнула от неожиданности, он извинился вновь и убрал руку. Извиняющийся Артём — это нечто с другой планеты.

Он пригласил нас покинуть машину. И попросив подождать, даже сам открыл мне дверь, подал руку. Если бы зажглись софиты и зазвучал переливчато оркестр, я без раздумий согласилась бы на танец. Снова.

Или я танцевала в ту ночь не с ним?

Этот момент до сих пор оставался для меня загадкой. В какие-то моменты я знала точно, что это был Артём. А иногда меня смущало воспоминание, как Оливер схватил мою руку тогда в «Crazy World» и разглядывал тату. Увидел ли он тату и понял, что танцевал со мной? Мысли читать я не умела, а спрашивать стыдилась.

Но мой ДСЧ всё равно уехал по своим личным непонятным мне причинам, и оставалось только смириться. Возможно, Артём прав, и не стоит лезть туда, куда не просят.

— Пройдёмте, миледи, — он подарил мне очаровательную улыбку, и я спрыгнула прямо ему в руки.

Не хотелось разрывать контакт, но он сделал это сам, приглашая взять его под руку, и повёл к портовой набережной. Разбитую дорогу освещали фонари, в колдобинах могли застрять каблуки, и я радовалась, что была не на них. Хотя тогда мог появиться шанс вновь оказаться на его руках.

Вдруг раздался какой-то глухой стук и за ним плеск в том направлении, куда мы шли. Я честно испугалась. Это место никогда не имело доброй славы, в преступной сводке,