Говорят сталинские наркомы - Георгий Куманёв

Я хочу напомнить, что с 1947 г. мы начали завозить продовольственные товары в розничную сеть для накопления их к началу открытия магазинов по продаже без карточек. К 1 декабря 1947 г. запасы, например, мясных продуктов в розничной сети возросли против января этого же года на 65 %, жиров — на 60 %, а сахара больше, чем вдвое.

Прошло два с половиной года после войны (срок весьма короткий для перехода к свободной торговле) и здесь, безусловно, сказалась сила нашего колхозно–совхозного строя, что позволило Советскому государству первым из всех стран, участвовавших в войне, отменить карточки. Этого забывать нельзя.

Только небольшое число капиталистических стран смогли добиться отмены карточек к концу 1948 г. Многие же страны, в том числе Франция, Италия, Западная Германия, Норвегия, Голландия расстались с карточками лишь в 1949 и 1950‑х гг. Это тоже считаю целесообразным подчеркнуть. Отмена, карточек вскоре после окончания Великой Отечественной войны явилось примером гибкого управления народным хозяйством страны и укрепления нашей экономики. Даже реакционная зарубежная печать не могла умолчать о таком факте. Денежная реформа и отмена карточек в СССР, по ее мнению, знаменовали собой важный этап в послевоенном развитии Советского Союза.

Г. А. Куманев: Когда и кем поднимался вопрос об организации совхозов на базе некоторых экономически слабых колхозов?

И. А. Бенедиктов: Этот вопрос поднимался в послевоенные годы. Я в свое время представил записку в ЦК партии, в Политбюро о целесообразности ряд слабых колхозов перевести в совхозы. Записка была разослана обкомам партии и вокруг этого предложения развернулась острая дискуссия. Здесь, в центре имелось немало противников «записки», усмотревших в ней «подкоп под колхозный строй». Но все обкомы партии меня поддержали, посчитав предложение вполне разумным.

И в 1954 г. часть колхозов, экономика которых особенно сильно пострадала от войны и по другим причинам, была переведена по просьбе общих собраний колхозников в совхозы. Между прочим первыми, кто подал мне эту идею, были сами колхозники. И мы посчитали необходимым их мнение поддержать.

Это носило характер чрезвычайного мероприятия Советского правительства, которое проводилось с целью ускорения подъема сельского хозяйства и в интересах увеличения благосостояния той части колхозников, которые находились в наиболее трудном положении. Это было своеобразной помощью государства колхозному крестьянству.

Через два года я подал в ЦК новую записку, в которой показал эффективность этого перевода. За это время урожайность в новых совхозах выросла в среднем на 50 %, удои молока — на 60 %. Колхозники стали лучше жить, с большей охотой трудиться, да и дисциплина на селе стала лучше.

В заключение хочу сказать несколько слов о пути развития нашего сельского хозяйства. Опыт СССР и ряда других стран мира убедительно подтверждает, что в современных условиях социалистическое сельское хозяйство должно развиваться на промышленной основе. Другого пути, по–моему, нет. Характерной особенностью современного прогресса отечественного земледелия должен явиться переход на промышленные методы и на промышленную технологию с развитием вертикальной интеграции, в органическом слиянии производства сельскохозяйственной продукции с ее переработкой.

Поскольку наша беседа подходит к концу считаю нужным вкратце затронуть еще одну важную проблему: как более рационально использовать в колхозах и совхозах полученные удобрения и как уберечь от больших потерь собранный урожай?

Во–первых, качество удобрений. Наша промышленность еще не подготовлена, чтобы давать такие удобрения, которые были бы хорошо транспортабельными. Например, гранулированные, а не пылевые удобрения.

Во–вторых, надо давать такую тару, которая была бы прочной, надежной во всех отношениях. Железнодорожники должны стремиться делать какие–то навесы, а не перевозить удобрения под открытым небом, не говоря уже о зерне и других продуктах.

По грубым подсчетам, минеральных удобрений терялось в те годы около 10 %. Сейчас немного меньше, примерно 7–8 %. Требуется целый комплекс мероприятий. Нужны складские помещения, нужен современный транспорт, нужна добротная тара. Все постепенно улучшается, но очень медленно.

Что касается транспортировки и хранения урожая (зерна, овощей, фруктов), то мы его теряли, теряем и будем еще терять в ближайшие годы, причем много терять на этой стадии. Если Вы спросите, сколько в довоенное время мы теряли хлеба каждый год? Отвечу — процентов 15–20 %. Почему? На день опоздали с уборкой, сразу потери. Растягивали уборку, потому что не хватало средств для того, чтобы быстро убрать. Теряли на перевозках, теряли потому, что не было крытых токов, от влажности теряли. Потери большие. И сейчас значительное количество хлеба теряем.

Г. А. Куманев: У меня последний к Вам вопрос, дорогой Иван Александрович: работаете ли Вы сейчас над мемуарами?

И. А. Бенедиктов: Нет. За последние годы я выпустил вторую брошюру о советско–индийской дружбе. Она вышла в свет на всех языках Индии и на английском языке. В связи с поездкой в Индию Брежнева я получил за нее благодарность, а потом меня попросили срочно дополнить ее материалами о той поездке генсека и написать главу «Неру — друг Советского Союза». В результате появилось второе издание названной брошюры…

Что касается книги воспоминаний о сельском хозяйстве и крестьянстве СССР в довоенные годы, во время Великой Отечественной войны и в послевоенный период, то для меня это довольно сложно. Многое еще не созрело, чтобы выступить с мемуарами. Надо ведь очень интенсивно поработать в архивах, читать, сверять, находить новые свидетельства. Все это требует большой затраты энергии, усилий, а здоровье уже не то. С этим приходится, как ни печально, считаться…

Д. Г. ЖИМЕРИН

Дмитрий Георгиевич Жимерин (12.10.1906 — 15.05.1995) принадлежал к людям, сочетавшим в себе талант хозяйственного руководителя государственного масштаба с даром пытливого исследователя, крупного ученого–энергетика. Не считая И. В. Сталина и В. М. Молотова, избранных соответственно в 1939 и 1946 гг. почетными членами Академии наук СССР, он был, пожалуй единственным среди всех сталинских наркомов военных лет, кто получил высокое ученое звание члена–корреспондента Академии наук СССР.

Д. Г. Жимерин стал народным комиссаром электростанций СССР в разгар войны в возрасте 35 лет после скоропостижной смерти прежнего наркома А. И. Леткова. Перебирая список кандидатов, которые могли бы достойно заменить умершего, Сталин остановил свой выбор на первом заместителе наркома, поскольку тот заметно выделялся среди других руководителей наркомата по своим знаниям, опыту и работоспособности.

Вступив на эту высокую и ответственную должность, новый нарком проявил большую энергию по налаживанию в стране энергосистемы. В январе 1942 г., когда состоялось назначение, еще продолжалась эвакуация электростанций и энергетического оборудования из угрожаемых районов страны. Необходимо было не только слаженно и без серьезных потерь завершить перебазирование крупногабаритных энергетических объектов, но и в предельно сжатые сроки восстановить их на новых местах и ввести в действие.

С этой трудной задачей Наркомат электростанций, возглавляемый Д. Г. Жимериным, успешно справился. Одновременно была проведена огромная работа по расширению производственных энергомощностей на востоке страны для обеспечения все возрастающей потребности в электроэнергии оборонной и других видов промышленности, а также по восстановлению электростанций в прифронтовых и освобожденных районах.

В послевоенные годы Дмитрий Георгиевич занимал ряд важных государственных постов. При укрупнении министерств был первым заместителем министра электростанций и электропромышленности СССР, первым заместителем председателя бюро Совета Министров СССР по химии и энергетике, работал в Госплане СССР и Госплане РСФСР, Государственном комитете Совета Министров СССР по координации научно–исследовательских работ. Перейдя на научноорганизационную работу в течение нескольких лет являлся директором Государственного научно–исследовательского энергетического института им. Г. М. Кржижановского, а затем первым заместителем председателя и советником председателя Государственного комитета по науке и технике. В 1966 г. стал доктором технических наук, а 21 ноября 1970 г. был избран членом–корреспондентом АН СССР. Опубликовал большую серию трудов по проблемам энергетики и среди них такие крупные монографии, как «Развитие энергетики СССР» и «История электрификации СССР».

Многогранная плодотворная деятельность Дмитрия Георгиевича во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы отмечена высокими государственными наградами. Достаточно указать, что он был награжден четырьмя орденами Ленина.