Муос: Чистилище - Захар Петров

— Они всё время были здесь? И слышали, о чём мы говорили?

— Нет, они не слышали. Здесь стены звуконепроницаемы.

— И ты не боялась меня? Я шла сюда с очень нехорошим настроением — я была готова тебя убить, если понадобится. А за те полсекунды, которых мне вполне бы хватило, чтобы свернуть тебе шею, на помощь позвать ты не успела бы.

Жанна по-дружески улыбнулась:

— Свернуть мне шею тебе не позволил бы твой психотип. Ты убила многих, но для этого у тебя всегда были причины убивать. У тебя есть поводы ненавидеть меня, но причин меня убивать — у тебя нет.

XII. Инспекторат

1

После Великого Боя делегаты от Центра, Америки, Партизан, Нейтральной и некоторых независимых поселений сошлись в одном из бункеров Центра. Они создавали новое государство, которому дали название Республика. Большинство делегатов ещё недавно стояли плечом к плечу в Большом Гараже, многие до сих пор имели увечья и до конца не залеченные ранения. Это была встреча боевых товарищей, вместе прошедших такое испытание, какое в их жизни до этого не случалось и впредь больше не случится, поэтому между ними не было и не могло быть и тени недоверия. Пребывая на гребне небывалого эмоционального подъёма, охватившего всех выживших, за считанные месяцы они создали Конституцию Республики и Закон Республики, которые после этого уже никогда не менялись. Впрочем, главную роль в создании этих основных документов молодого государства сыграли бывшие инспектора Центра, на униформах которых до сих пор виднелись следы от содранных цифирных нашивок. В основу Конституции и Закона легли инструкции, существовавшие всё в том же Центре, из которых были бесследно удалены параграфы о градации по уровням значимости, добавлены новые и переработаны старые разделы в революционном духе.

Конституция предписывала создание Парламента из делегатов от крупных поселений, и законодательный орган был впервые собран уже через год после Великого Боя. Парламент единогласно избрал исполнительную власть — Инспекторат — из числа кандидатур, предложенных разработчиками нормативной базы Республики. Так получилось, что в основном это были опять же бывшие инспектора Центра, и в этом не было ничего удивительного: простоватые партизаны, измученные рабством, нашествием ленточников, постреволюционными чистками американцы, анархичные нейтралы и полудикие выходцы независимых поселений явно уступали в управленческих навыках более цивилизованным центровикам.

На низшей системе иерархии государственного аппарата Республики находились администраторы поселений, представлявшие власть Республики на местах и отвечавшие за порядок и благосостояние поселений, но, главным образом, за сбор налога в пользу Республики. За администраторами из Центра внимательно следили инспектора, отвечавшие за одно крупное или несколько мелких поселений. Они устанавливали разнарядки по сбору налога, добивались от администраторов выполнения разнарядок и других указаний Инспектората, регулярно проверяли курируемые поселения с целью выявления скрытого урожая, невыполнения распоряжений Инспектората и коррупции администраторов. Некоторые инспектора отвечали за крупные объекты, такие как Университет, Госпиталь, Электростанция, или за направления деятельности Республики: инспектор по строительным и ремонтным работам, инспектор путей сообщения, инспектор дренажных систем. Руководили сонмом инспекторов верховные инспектора. Их было семь: четверо руководили секторами, трое — производством, сельским хозяйством, социальными вопросами. Элитным отделом в Инспекторате стала психологическая служба — каждый из инспекторов-психологов по рангу равнялся верховному инспектору. Учёный Совет, являвшийся главным государственным органом старого Центра, теперь также занимал особое место при Инспекторате. Были ещё и особые инспектора, которые гласно и негласно проверяли администраторов поселений и других инспекторов, включая верховных. При выявлении малейших признаков злоупотребления, халатности, недобросовестности или некомпетентности, об этом доносилось Советнику Верховного Администратора, а при необходимости — и в следотдел. В таких случаях инспектор запросто мог лишиться своей должности, ответственной и нервной, но дающей ему и его семье сытую безопасную жизнь в уютной отдельной квартирке вдали от радиации и смертоносных хищников. Это в лучшем случае, а в худшем, когда расследование факта коррупции проводил следователь, это могло закончиться осуждением к каторге, а то и публичной казнью, на которую в обязательном порядке собирался весь Инспекторат. Надо ли говорить, что недобросовестных сотрудников в Инспекторате было не сыскать, все они были готовы денно и нощно нести свою пожизненную трудовую вахту, скрупулёзно проверяя, весь ли налог был взыскан с поселения, все ли работы были проведены рабочими бригадами по заданию Инспектората, не было ли где расходовано лишнего государственного муоня.

Главным должностным лицом Республики, руководившим Инспекторатом и Штабом, был Главный Администратор. В соответствии с Конституцией, Главный Администратор должен был жить отшельником в президентских апартаментах правительственного бункера. Дабы исключить принятие решений в угоду кому бы то ни было, он не должен был ни с кем общаться, кроме Советника, докладывавшего ему ежедневную составленную Инспекторатом информационную сводку и передававшего затем декреты и приказы главного должностного лица для исполнения Штабу и Инспекторату. Главный Администратор был наделен правом назначать и снимать инспекторов и администраторов, уменьшать и увеличивать налоги, давать команды на начало военных операций и осуществление строительных работ, утверждать списки на безоговорочное переселение людей из одних поселений в другие. Конституция не позволяла ему лишь принимать законы (это делал Парламент) и судить людей (это делали следователи).

Созданный в соответствии с Конституцией Парламент собирался по мере необходимости, которая возникала всё реже. Конституция Республики и Закон Республики не менялись с момента их издания. Главный Администратор, которого имел право выбирать и снимать только Парламент, также был всё тот же — первый, избранный сразу после принятия Конституции, и повода для пересмотра кандидатуры до сих пор не возникало. Единственный вопрос, вокруг которого вращалась работа Парламента последние годы, — это принятие лоббируемых Инспекторатом и Учёным Советом законов, направленных на избавление от нетрудоспособных инвалидов и чистку генофонда. С большим трудом, ломая унаследованные ещё от древних этические барьеры, практичные научные термины «чистота генетических линий», «генетически бесперспективные лица», «неработающие инвалиды», «интеллектуальный уровень» втолковывались в головы парламентёрам. Депутаты пока что вяло сопротивлялись напору учёных и инспекторов, но делали это лишь из боязни быть непонятыми своими избирателями в поселениях, многие из которых и думать не хотели о расставании со своими родными и близкими, имеющими генетические отклонения, недостаточный интеллектуальный уровень или получившими увечья. Получая от Инспектората кругленькие суммы муоней за свои «труды», депутаты давно уже убедили себя в целесообразности предлагаемых этим же Инспекторатом законодательных изменений и осторожно пытались растолковать это в поселениях. Будучи одними из самых уважаемых людей на своих станциях и в бункерах, им удалось склонить многих земляков в пользу этого закона, и уже не оставалось сомнений в скором принятии этого закона. Как только это случится, по поселениям пройдёт волна добровольных эвтаназий, удаляющая из общества бесполезных людей; затем чистки тех, кто отказался от эвтаназий; затем стерилизация представителей «генетически бесперспективных линий», и Муос станет счастливей. А потом, может быть, критерии чистоты и перспективности станут ещё жёстче и покатятся новые чистки, делающие Муос всё счастливей и счастливей…

2

— Именем Республики! Шестой следователь — абсолютный номер тридцать семь — майор Сил Безопасности Республики, вы обвиняетесь в нарушении присяги следователя, а также в том, что совершили: действия, направленные на поддержку личных связей, выразившееся в несанкционированном посещении узника каторги «Динамо» номер двести девяносто восемь; злоупотребление служебным положением из личной заинтересованности, выразившееся в использовании власти и полномочий следователя при посещении каторги «Динамо» по вопросам, не связанным с расследованием, а также в высказанном старшему надсмотрщику незаконном требовании о создании благоприятных условий пребывания на каторге узника номер двести девяносто восемь; обман должностного лица при исполнении служебных полномочий, выразившийся в сообщении старшему надсмотрщику каторги «Динамо» ложных сведений о цели своего посещения, а также о якобы готовящемся покушении на каторгу «Динамо»; превышение власти, выразившееся в организации и проведении несанкционированной военной операции с привлечением посторонних лиц, в результате которой погибло пять гражданских лиц из числа надсмотрщиков каторги «Динамо»; несанкционированное расследование, выразившееся в производстве допроса инспектора по вопросам Университета Ситник Татьяны, в производстве допроса Члена Учёного Совета Варнаса, в производстве допроса старшего инспектора-психолога Инспектората, в производстве допросов жителей поселения Верхняя Степянка… при отсутствии задания начальника следотдела на производство расследования. Тем самым вы нарушили пункт шестнадцать параграфа…