Бури - Галина Мишарина

— Эдман, у нас хвост! — крикнула девушка. Она глядела назад через его плечо.

Он вильнул в сторону, надеясь добраться до гор. Он был уверен в своём автоплане, правда пока что преследователи неслись с той же скоростью, что и они с Евой. И нещадно по ним палили. Эдман не мог отдать управление девушке и ответить тем же, оставалось надеяться на надежную броню. Однако через мгновение он с удивлением увидел в камеру заднего вида, как на одного из десятка преследователей упал с неба стул. Самый настоящий деревянный стул. Он оделся на голову пилота, как рога, и тот от неожиданности потерял управление и плюхнулся вместе с автопланом на землю… С неба стали сыпаться разные вещи: кривые столы и вешалки, и какие-то несуразные двери, половые тряпки и швабры, кастрюли и вилки с ложками, и разнообразная одежда гигантских размеров. Эдман едва не врезался в камень, когда увидел, что на лицо Сержу шлёпнулись огромные розовые трусы в яркий цветочек. Автопланы у них были открытого типа, двухместные, что и сыграло свою роль в этой безумной погоне. Несколько человек всё ещё преследовали их, и Эдман подумал, что на месте Евы он бы сделал… Необъятная простыня чёрного цвета накрыла пятерых Безовалов, как карающая длань судьбы. Они запутались в ней, и Эдман воспользовался моментом, чтобы прибавить газу. Ева возле него слабо ахнула и потеряла сознание.

Он долго летел над лесом, не спеша притормаживать. Солнце уже уходило за горизонт, когда он высмотрел среди деревьев подходящую поляну. Ева не приходила в себя, но он слышал её дыхание и знал, что с ней всё нормально. Он опустился так, чтобы автоплан было не разглядеть сверху, и взял девушку на руки.

— Ева! Ева, очнись!

Девушка вздохнула.

— Нет сил… — расслышал он.

— Потрепи, родная! Я сейчас! — сказал Эдман. Он устроил её на траве, и, подбежав к автоплану, вытащил из багажника толстое тёплое одеяло. Подхватил девушку, заворачивая в мохнатую полость, и отнёс к дереву, повалившемуся на бок.

— Лежи, лежи, — успокоил он девушку, видя, что она пытается приподняться. — Сейчас я тебе тёплого чая налью.

— Эдман, ты… ранен… — прошептала она, и тут он вспомнил, что в него и правда попали. Не может быть! Он опустил руку и ощутил под пальцами кровь.

— Ева, ты меня снова вылечила? — спросил он взволнованно.

— Нет, — ответила она. — Не лечила. Я только людей калечила… Стульями…

Он тихо рассмеялся.

— Отдыхай, Ева. Ты никого не убила, ты всё сделала правильно.

— Как ты? — мутные глаза нащупали его тёмную фигуру. — Яд… Эдман…

— Либо Жар зарядил своё оружие обычными пулями, либо ты сделала меня нечувствительным к яду, Ева, — ответил он. — Эта царапина меня нисколько не беспокоит.

— Хорошо, — слабо улыбнулась она и закрыла глаза.

Эдман достал маленький термос, открыл его и поднёс горлышко к губам девушки.

— Пей, Ева. Это тебя взбодрит и согреет.

Она сделала несколько жадных глотков и облизнула губы.

— Вкусно.

Эдман хрипло рассмеялся.

— Нам нужно немного отдохнуть. Совсем немного. Потом отправимся дальше.

— Вечно бегать от этих гадов? Нет, Эдман. Нам нужно уйти в другой мир. За Промежутком они не станут нас преследовать.

— Я не привык убегать, Ева. Не знаю, правильно ли это… Но пока Серж не убьёт нас, он не успокоится.

— Что ему наша смерть? — сипло спросила она. — Что мы ему сделали?

— Лично ему — ничего, но он считает, что аварию Найара подстроили мы с Андреасом. А он не даёт своих напарников в обиду.

— Это были не вы.

— Скажем так: это был не я, — ответил Эдман. — За Андреаса не поручусь.

— Давай уйдём в другой мир, — повторила Ева. — Я не хочу видеть твою кровь.

— Сейчас? — спросил Эдман.

— Если ты сможешь… потому что я не смогу…

— Я не знаю как, Ева, — растерянно сказал он.

— Теперь знаешь. Ты был в Промежутке и коснулся его, Эдман. Попробуй, позови его. Вот увидишь — он ответит.

Эдман не совсем понимал, о чём Ева просит его, но послушно прикрыл глаза, подумав об этом Промежутке.

— Стой! — успела схватить его за руку девушка. — Ты едва не ушёл туда без меня!

Он обнял её, судорожно прижал к груди, и тьма не заставила себя долго ждать…

Найар и Серж задумчиво глядели на то, что осталось после беглецов. Автоплан они бросили, видимо, опасаясь, что их вычислят благодаря ему. Сиротливо лежали на траве одеяло и термос.

— Неужели ушли в лес? — пробормотал Найар.

— Если ушли — туда им и дорога, — сказала Жар. — В этом лесу они и пары недель не протянут.

— Или протянут, — спокойно сказал Серж. — Хотя я думаю, что они уже давно стали кормом для зверей. И всё-таки осмотрим округу. Я знаю Эдмана, он не сдастся. Да и со зверодами у него всегда были отличные отношения.

— Они не вернуться в город, — сказал Найар. — Думаю, мы о них больше никогда не услышим.

— Мне нужны доказательства, — произнёс Серж.

— Вряд ли ты их получишь, — усмехнулся Найар. — Особенно если эти доказательства уже обглоданы и переварены. А человеческие и иные кости, как ты знаешь, любят использовать для починки своих жилищ жуки-болтуны. Остынь, Серж. Они мертвы.

— Мертвы, — повторил Серж.

— Девушку жалко, — сказал Найар. — Еву. Она ничего.

— Ты таких «ничего» сотни найдёшь, — сказал Жар. — А то и больше. Обычная смазливая деваха.

Найар нахмурился. Он был не согласен с напарником, но спорить не собирался. Ева и правда понравились ему, но она всё равно должна была погибнуть — рано или поздно. И он знал, что в её гибели виноват только он, и от этого на душе скребли кошки.

Найар развернулся и пошёл к своему автоплану. Она спасла ему жизнь, а что сделал для неё он?..

…До пещеры они добрались нескоро, вынужденные плутать по замку. Если бы не Зарина, Алан бы давно всё бросил и рискнул шагнуть вместе с ней в Промежуток, но девушка хорошо знала комплекс и всё-таки вывела их ко входу в пещерную комнату.

Там землянин быстро оглядел проход — оттуда доносился плеск воды и размеренный гул. Соваться без нужды в это затопленное отверстие Алану не хотелось, но он по-прежнему не собирался звать Промежуток. Он решил сделать лёгкий и компактный подводный мотоцикл и экипировку для подводного плавания. Это было проще пареной репы.

— Подожди пять минут, — сказал он Зарине, — просто постой на стрёме, хорошо? Вот здесь, в тени.

— Хорошо, — послушно сказала девушка, но Алану послышалось в её голосе сомнение. Она могла сомневаться сколько угодно.

Он отошёл от неё и сосредоточился. Мысли полились спокойно и послушно, как тёплое молоко из кувшина. Они даже были похожи на молоко по вкусу. С некоторых пор Алан стал замечать, что когда он делал определённые предметы, его мысль окрашивалась в определённый цвет и меняла вкус, как будто он готовил её. Сейчас это была почему-то мысль со вкусом молока.