Камелия - Лесли Пирс

Кейт обняла его и притянула к своей большой груди, как будто он был совсем маленьким.

— Загляни глубоко в себя и попытайся понять, почему ты все это сделал. Я думаю, что все началось со смерти твоей матери, — произнесла она, нежно гладя его по щеке. — Наверное, ты таил в душе гнев и грусть. Но такие чувства не могут оставаться взаперти всю жизнь, а когда они выходят на поверхность, то мы не всегда их распознаем. Тебе станет легче, как только ты получишь свою первую роль, — продолжала Кейт. — Может быть, ты проверял, любит ли Белинда тебя настолько, чтобы остаться с тобой навсегда, независимо от того, как бы жестоко ты с ней ни обращался.

— Но тогда она была мне не нужна, Я хотел свободы, — ответил Ник.

— На самом деле? — Она подняла его голову двумя руками и посмотрела ему в глаза. — Тогда почему ты связался с наркотиками? Потому что без них ты чувствовал себя так же, как тогда, когда умерла твоя мать, — тебе было одиноко и грустно. Ты должен научиться быть сильным, Ник, и отвечать за свои поступки.

Кейт во многом была права. Она ничего не знала о наркотиках, дикость шестидесятых ее не коснулась, но она много знала о человеческих слабостях.

Ник устроился работать барменом в пабе на Баренс. Кейт познакомила его с преподавателем актерского мастерства, который занимался с ним каждый вечер по нескольку часов. Каждую неделю они вместе изучали журнал «Сцена» и выбирали для Ника прослушивание.

Семь месяцев спустя, в ноябре, Ник пришел домой и сказал Кейт, что получил роль в телевизионном сериале об армии.

— Правда, она очень маленькая, — сказал он, обнимая Кейт в кухне и приподнимая ее. — Я один из рядовых, не герой, и мне надо будет коротко остричь волосы. Но это ведь только начало, разве не так?

— Только начало, — улыбнулась она. — Я так горжусь тобой, Ник. А теперь позвони отцу и все ему расскажи, пусть он тоже тобой гордится.

Ник перестал бороться со сном, сел на кровати и закурил сигарету. Он подумал о том, как поживает Кейт. Он слышал, что она выходит замуж и переезжает в Саффолк. Если бы она все еще жила в Чисвик, он мог бы заехать к ней завтра перед тем, как вернуться домой. Он был уверен, что она посоветовала бы ему что-нибудь насчет Мэл.

Осталось только поговорить с сэром Маелзом Гамильтоном. Но сможет ли такой старик вспомнить события двадцатилетней давности?

Пожилой мужчина, сутулый, в очках открыл дверь дома сэра Маелза в Холланд-парк.

— Входите, — сказал он, ведя Ника через холл с отполированным деревянным полом в библиотеку, которая находилась в дальнем конце дома. — Сэр Маелз спустится через несколько минут, мистер Осборн.

В библиотеке было тепло и уютно. Угли трещали в камине, книги стояли на полках вдоль всей стены До потолка. Ник слишком нервничал, чтобы сесть в одно из изысканных кресел, которые стояли у камина. Он пробежался глазами по полкам с книгами, пытаясь понять вкус мужчины, имя которого так часто упоминалось в журнале «Сцена».

На полках стояли произведения классиков, тома в кожаных переплетах, сборники стихов, книги по юриспруденции, но больше всего Ник удивился, увидев большое количество триллеров в бумажном переплете. Почему-то он не ожидал, что титулованная особа может читать такие книги, не говоря уже о том, чтобы выставлять их напоказ.

Услышав шаги, Ник собрался с мыслями. Когда дверь открылась, он застыл от удивления. Черно-белые фотографии, которые он видел в прессе, не подготовили его к тому, что сэр Маелз окажется таким огромным.

Хозяин дома был в темно-синем смокинге, во фланелевых штанах и в светло-голубом галстуке, который был повязан поверх рубашки с открытым воротом. У него было несколько подбородков, большой живот и крупный красный нос. Ник знал, что Маелзу около восьмидесяти лет, но выглядел он на шестьдесят пять.

— Спасибо, что согласились со мной встретиться, — сказал Ник, протягивая руку.

Сэр Маелз крепко ее пожал.

— Должен признаться, что был немного заинтригован вашим звонком, — проговорил он низким голосом. Под складками кожи практически нельзя было разглядеть глаз, виднелись только темные зрачки. — Вы сказали, что пришли по деликатному вопросу.

— Да, сэр, это так. Я все еще не знаю, с чего начать.

— Здесь нас никто не услышит. — Сэр Маелз указал Нику на кресло, а сам сел в другое. — Начинайте.

Если бы Ник был лучше знаком с сэром Маелзом, он, возможно, сказал бы ему, что тот похож на В. С. Филджа. Но вместо этого он достал письмо сэра Маелза к Бонни и передал его.

— Вот о чем я хотел бы с вами поговорить, сэр, — начал он. — Об этом и еще о некоторых письмах от других мужчин, включая письма моего отца, которые нашла Камелия Нортон после смерти матери.

— Бонни мертва? — воскликнул сэр Маелз к удивлению Ника. — Какое облегчение для всего человечества!

Ник невольно улыбнулся — он любил оригиналов.

Сэр Маелз мельком взглянул на письма и вернул их Нику.

— Глупая пустоголовая женщина, — сказал он. — Только Небу известно, почему Нортон на ней женился. Она очаровала мою жену, но у меня на нее не было времени.

Старик вел себя безразлично, и Ник подумал, что его визит оказался напрасным. Но ради того, чтобы получить хоть какую-то информацию, он стал вкратце рассказывать о том, как нашел эти письма.

— Мой отец Магнус хотел бы встретиться с вами лично, но сейчас он болен, — закончил Ник свой рассказ.

— Так вы сын Магнуса Осборна? — Сэр Маелз пристально посмотрел на Ника и нахмурился. — Я уже несколько лет его не видел. Мы не очень хорошо знали друг друга, но иногда встречались по общественным делам. Он порядочный человек.

Ник не был уверен, что Маелз его понял. Старик никак не отреагировал на то, что Джон Нортон, возможно, не является отцом Камелии. В конце концов, это длинная запутанная история, а сэр Гамильтон уже очень стар.

— Я знаю, что вы были гостем на свадьбе у Нортонов, — сказал Ник. — У вас есть причины сомневаться в том, что Джон Нортон — отец Камелии?

— Ни одной! — воскликнул Маелз. — Мне было жаль Джона, он был просто околдован этой женщиной. Но я видел его несколько раз, даже за несколько месяцев до его смерти. Все, что он говорил о ребенке, доказывало лишь то, что Камелия — его кровь и плоть.

— Вы можете мне сказать, что написала Бонни в письме? — осторожно спросил Ник. — Вы упоминаете о «скандале» в ответном письме, и оно носит яростный характер. Я не хочу совать нос в ваши дела. Я просто хочу понять, что тогда случилось.

— Это была западня. Бонни придумала абсурдную, развратную историю, которую я не собираюсь разглашать. Но вы можете мне поверить: Магнус — не отец той девочки.