Цена его ревности. Книга 2 - Лана Мур

Айрин уже сама несколько раз звонила сестре, но та не поднимала трубку, и она не знала что думать, чем объяснить молчание Вики, что с ней случилось? Не могла она просто так не прийти и не отвечать на звонки.

— Дади, ты права, — Санджей закрыл собой невесту. — Благоприятное время уходит. Жених и невеста здесь, не вижу смысла откладывать помолвку. Пойдем. Завершим церемонию, а опоздавшие подойдут позже, — он взял за руку невесту, намереваясь вести ее к пандиту, но Айрин выдернула ладонь из руки жениха.

— Санджей, я не могу, — со слезам на глазах заявила она. — Как я могу веселиться, если не знаю где сестра и что с ней?! Она не может просто так опоздать и молчать. я боюсь, что с ней что-то случилось. Я позвоню в полицию!

— Успокойся, — Санджей притянул к себе невесту, стараясь унять ее волнение. — Твое заявление сейчас никто не примет. Позвони ей еще раз, а я позвоню брату.

— Ты думаешь они вместе? — Айрин подняла на него огромные, сверкающие от слез глаза.

— Не знаю, но не исключаю такой возможности, — ответил Санджей, набирая номер брата, в то время как Айрин еще раз нажала на вызов сестры. Молодые люди слушали раздающиеся в аппаратах длинные гудки, а дади не сводила с них недовольного горгоньего взгляда.

— Ну что, дорогая, твоя сестра так и не соизволила появиться? — ядовито поинтересовалась старушка. — Какая безответственная девушка. Как стыдно перед гостями, какой позор, — качая головой, причитала Чанда.

— Дади, хватит! — остановил ее Санджей. — Айрин, успокойся. Она обязательно придет. А если они вместе, то с ней точно все в порядке. Вот увидишь, они придут, время еще есть, переживать не из-за чего, улыбнись, — старался он ободрить невесту, а Айрин не отрывала взгляда от закрытой двери и прислушивалась к малейшему шуму на улице. Между тем, ропот недовольных из-за задержки церемонии гостей становился все громче и громче, и дади, а за ней и все домочадцы, нервничали все сильнее и сильнее.

Айрин почувствовала на плече легкое прикосновение и, оглянувшись, увидела Лалит.

— Айрин, успокойся, — утешала она. — Я тоже уверена, что Вика придет, и у нее будет объяснение своего опоздания. И я уверена, что причина у нее очень весомая.

***

Когда все семь кругов были пройдены, все клятвы произнесены, а обряд запечатлен на фото и видео, Вика, которую Ракеш наконец опустил на палубу, схватила его за руку и потянула в к капитанской рубке.

— Все кончилось! Я свою часть обязательств выполнила. Теперь твоя очередь. Отдай распоряжение, чтобы разворачивались к берегу. Мы итак сильно опоздали. И ты не можешь задерживать нас еще больше.

— А вот здесь ты ошибаешься, — проворковал Ракеш, возвращая теперь уже жену в свои объятия. — Ты еще не выполнила свои обязательства, — и в ответ на ее недоуменный взгляд, кивнул на мужчину в европейском костюме, одиноко сидевшему за одним из столиков.

— Я уже сказала, не смей меня трогать! — вырываясь из его рук, прошипела Вика. — Что еще от меня надо? Подписать кровью согласие на пожизненное рабство?

— Чернил будет достаточно, но подписать придется. Ты помнишь условия? Ритуалы за ритуалы, свобода за свободу и брак за брак, — повторил Ракеш условия их соглашения.

— Где подписать? — сухо спросила Вика, бросая обеспокоенные взгляды на почерневшее небо.

Муниципальный служащий подал необходимые документы, которые Вика торопливо подмахнула, а следом за ней подписал и Ракеш.

— Все? Можем возвращаться? — она всей душой рвалась на берег, к сестре, к ее жениху. Она надеялась еще успеть на церемонию. Пусть Айрин будет в ярости, пусть ругает, но это все потом, когда состоится помолвка.

— Еще не все, — снова остановил ее Радж. — Брачный контракт. Ведь я же предупредил, что в случае развода, ты не получишь ничего.

Бросив на мужа уничтожающий взгляд, Вика, не отводя от него глаз, подписала брачный контракт, а затем, аккуратно сложив бумаги, засунула их в нагрудный карман шервани вместо платка и удовлетворенно похлопала.

— Разворачивай! — приказала она.

— Еще один небольшой нюанс, — усмехнулся Ракеш и, подхватив сопротивляющуюся жену на руки, понес в свою каюту.

— Что ты намерен делать?! Отпусти меня! Немедленно! — Вика яростно шипела и старалась вырваться из рук мужа, но он, продолжая ее удерживать, неумолимо поднимался по лестнице. На лице Раджа не дрогнул ни один мускул, а руки по-прежнему уверенно и крепко прижимали к груди его и только его поганку. — Ты не имеешь права! У тебя была возможность, но ты сам от всего отказался! Ты получил свой эксклюзив, так что оставь в покое ширпотреб! — ядовитые слова пробили брешь в броне Ракеша, и на последней фразе он содрогнулся, когда услышал свои собственные слова, которые оказались обоюдоострыми и ранили не только ту, на которую были обращены, но и его самого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ничего не отвечая, а только стараясь сдержаться, чтобы не заставить ведьму забрать обратно свои слова, ибо никто, даже она сама не может себя оскорблять, Ракеш только крепче прижал к себе извивающуюся жену и продолжал подниматься.

Наступившая тишина заставила Раджа перевести устремленный вперед, к цели взгляд на Вику. Она уже не тратила силы на разговоры и требования, а изо всех сил старалась освободиться от его рук. Вика еще не пустила в ход остро отточенные ногти, но Ракеш чувствовал, что и за ними дело не встанет, так как, судя по сосредоточенному лицу и неослабевающим попыткам вырваться, она была намерена сражаться столько, сколько сможет.

— Успокойся. Я все помню. Но и ты помни, что я — твой муж. И имею право на все, в том числе и на тебя, но сейчас у меня немного другие планы. Заходи, если не хочешь, чтобы внес тебя, — сказал Ракеш, опуская Вику на пол и одновременно, перехватывая, когда рванула к леснице. Приглашающе открыл перед ней дверь каюты. — Заходи, — не терпящим возражений тоном, повторил он.

— Нет у тебя на меня никаких прав и не будет! — бросила Вика. Подталкиваемая в спину Ракешем, она перешагнула порог и удивленная замерла — весь пол каюты был усыпан лепестками белых роз, среди которых ярким красным цветом выделялась дорожка, ведущая к огромной кровати, застеленной белоснежными и даже по виду хрустящими простынями. На них, как капли крови, горели лепестки роз. Альков, где размещалась кровать, был украшен легчайшими огненно-алыми, занавесями из газового тюля. Сейчас они были собраны белоснежными подхватами из розовых гирлянд. А теплые, золотистые деревянные панели обшивки, затянули белоснежным, матово поблескивающим шелком — вся комната была выдержана в белых и алых тонах. Витающий в каюте розовый запах дурманил голову, и