Кардинал Ришелье - Петр Черкасов

Трудно сказать, было ли так в действительности, но Сен-Мар уверял друзей, что однажды Людовик XIII, посетовав на упрямство и неуступчивость своего министра, сказал в сердцах: «Хотел бы я, чтобы против него образовалась враждебная партия, такая, какая существовала в свое время против маршала д'Анкра». Сен-Мар уверял своих сообщников, что все было именно так и что это следует понимать как руководство к действию.

Во время одной из последующих встреч Сен-Мар прямо спросил Людовика XIII:

— Сир, ведь Вы, в конце концов, хозяин. Почему бы Вам не удалить кардинала?

— Не спешите, — чуть помедлив, ответил король и добавил: — Кардинал — это самый значительный из министров, которого когда-либо имела Франция. Я не смог бы обходиться без него.

Затем подумал и сказал грустно, глядя прямо в глаза своему любимцу:

— Если когда-нибудь он решит выступить против Вас, то даже я не смогу Вас защитить.

Это были пророческие слова, к которым Сен-Мару надо было бы прислушаться. Но со свойственными молодости беззаботностью и самомнением он пропустил их мимо ушей.

А ведь это было прямое предостережение! Король хотел любой ценой избежать столкновения месье Главного с первым министром. К слову сказать, последний вел себя куда более осмотрительно, избегая открытых выпадов против своего недавнего выдвиженца.

Сен-Мар своеобразно понял предостережение короля: Людовик XIII не даст прямой санкции на физическое устранение Ришелье, но не спросит строго с тех, кто это осуществит, — разумеется, если их действия будут успешными.

Обсудив ситуацию, заговорщики пришли к выводу, что убить Ришелье — это полдела, важно изменить политический курс. Нужна поддержка извне, необходимо заручиться согласием Филиппа IV и Оливареса на прекращение войны сразу же после убийства кардинала.

В декабре 1641 года заговорщики составили проект тайного договора с Испанией, в котором ставился вопрос и о прямой военной помощи Мадрида руководителю заговора Гастону Орлеанскому в случае, если бы ему пришлось поднять новый мятеж.

Экземпляр подготовленного документа заговорщики передали Анне Австрийской, которая в конечном счете и предала их. В последний момент она переметнется на сторону Ришелье.

У королевы были свои причины. Видя постоянно ухудшающееся состояние здоровья мужа, она надеялась на скорое вдовство, а следовательно, и на регентство, обещавшее быть длительным, учитывая, что к моменту описываемых событий дофину было всего три года. Дав согласие участвовать в заговоре, она серьезно рисковала в случае его провала. Предупредив Ришелье о грозящей опасности, она гарантировала свое будущее в случае победы кардинала. Одним словом, она ставила на победу, а вернее — на обе победы сразу.

В соответствии с планами летней кампании 1642 года решающим направлением было избрано пиренейское: предполагалось овладеть провинцией Руссильон. Король решил лично возглавить армию, которая должна была наступать на этом направлении. 3 февраля 1642 г. Людовик XIII в сопровождении Ришелье со всем двором отбыл из Фонтенбло в Лангедок. Анна Австрийская осталась в Париже, так же как и некоторые другие участники заговора, в том числе и принцесса де Гонзаг. Герцог Буильонский по распоряжению короля отправился в Пьемонт на смену графу д'Аркуру, отозванному во Францию. Гастон и Сен-Map сопровождали Людовика XIII. Трудно сказать, случайно или по воле министра-кардинала, но участники заговора оказались разобщенными.

Накануне отъезда короля в Лангедок пришло известие о разгроме Гебрианом имперской армии Ламбуа при Кемпене и захвате им герцогства Юлих на Нижнем Рейне. Известие это вызвало смятение в рядах заговорщиков, не заинтересованных в успехе французского оружия, что, по их мнению, укрепляло позиции Ришелье.

Первым попытался дать отбой герцог Буильонский. В беседе с Гастоном он откровенно выразил свои сомнения в способности Испании реально поддержать заговор. «Хотим мы того или нет, монсеньор, но после поражения, нанесенного Австрийскому дому, испанцам не на что больше надеяться. Граф де Гебриан утвердился на столь выгодных позициях, что их (испанцев. — П. Ч.) дела в Голландии будут обречены, если голландцы захотят хотя бы немного помочь королю». Испания озабочена теперь исключительно спасением своих нидерландских провинций.

Высказав сомнения в успехе заговора, Буильон отбыл в Турин, оставив Гастона в полной растерянности.

А Сен-Map не оставляет попыток получить от короля формальное согласие на устранение кардинала. Он даже признается, что готов лично убить его, но только с санкции короля. Сен-Мара поддерживает капитан королевских мушкетеров де Тревиль, пользующийся полным доверием Людовика XIII. Однако короля шокирует прямолинейность двух его любимцев, и он отказывается обсуждать с ними эту тему. Тем не менее Сен-Map и де Тревиль продолжают наседать на короля, надеясь вырвать у него формальное согласие на убийство Ришелье.

Трудно понять это*! «формализм» заговорщиков. Скорее всего, они наивно надеялись спасти свои жизни с помощью клочка бумаги с автографом Людовика XIII в случае провала акции.

Убедившись, что король не намерен вооружать их компрометирующим его документом. Сен-Map и его друзья решили действовать на свой страх и риск. Убийство Ришелье по сигналу месье Главного намечено было осуществить в Лионе, где король, кардинал и сопровождавшая их многочисленная свита должны были сделать остановку по пути к Руссильону.

17 февраля 1642 г. королевский кортеж прибыл в Лион. Людовик XIII и Ришелье по многу часов сидят вместе над картами, уточняя планы предстоящих военных действий.

Сен-Map сговорился с де Тревилем, руководившим охраной короля, разместить надежных людей в комнатах, прилегающих к кабинету, в котором ежедневно работали Людовик XIII и первый министр. По сигналу Сен-Мара заговорщики должны были ворваться в кабинет и заколоть кардинала прямо на глазах короля.

Воспользовавшись моментом, когда Людовик XIII остался один, Сен-Мар прошел к нему и вновь завел разговор об устранении кардинала. Они говорят шепотом, при этом король с опаской поглядывает на дверь, он ждет Ришелье и потому хотел бы завершить эту неприятную беседу как можно скорее. Постепенно их разговор становится все более оживленным. Сен-Мар разгорячен и говорит уже в полный голос, забыв об осторожности.

Внезапно он остановился на полуслове, увидев широко раскрытые от ужаса глаза Людовика XIII. Оглянувшись, Сен-Мар увидел за своей спиной кардинала, с неподдельным интересом слушающего его гневную филиппику. Ришелье не один. Чуть сзади — капитан его гвардейцев де Бар. Страх и оцепенение охватывают Сен-Мара, он словно парализован: язык, ноги, руки отказываются служить ему. Молчит король. Молчит Ришелье. Молчит де Бар, одну руку он держит на рукояти пистолета, засунутого под кожаный ремень, другую — на эфесе шпаги.