Королева ночи - Владимир Лосев

Такие мысли помогают. Потому что когда все равно жить или умирать, всегда выбираешь жизнь — часто просто по привычке. Я выпил воды, глядя в густой мрак, свет от меча оттенял его, дополняя ему жизни, и попытался разобраться в том, что происходит. От ходьбы одежда просохла, я согрелся, и чувство обиды притупилось, поэтому заработала голова. Так всегда, как только смерть немного отходит в сторону, в голову начинают лезть ненужные мысли.

Зачем? Они же ничего не несут и ничего не добавляют — так травяная жвачка для коровы, которую она гоняет из одного уголка рта в другой, пока не проглотит. Так и человек думает, думает, думает, пока не привыкнет к своим унылым мыслям и примет их, как часть себя.

Итак…

Сбросить меня в воронку было нисколько не хуже, чем выгнать из дома — так стоит ли обижаться на коротышку? Просто следует отомстить, когда появится первая возможность, а для этого нужно выжить. Только вряд ли это удастся, я в чреве горы и опускаюсь все ниже — явно уже глубоко под землей, а значит…

Ничего это не значит.

Мало что ли рассказов и былин о существах, которые живут в таких же пещерах? А история о падшем ангеле, которого однажды сбросил с небес бог?

Он сделал себе жилище под землей, потому что его как и меня выгнали из дома. Так что все несчастные собираются здесь под землей с мечтами о мести тем, кто остался наверху, и я не исключение, а следовательно, даже дьявол мне не враг.

С этой мыслью я встал и зашагал дальше, прекрасно понимая, что каким бы ни был длинный ход, он все равно когда-нибудь закончится, вот тогда и придется что-то решать.

Меч светился неровным светом, один зал сменялся другим, ходы то становились уже, то шире и выше, правда, вдруг в какой-то момент понял, что иду уже вверх, а не вниз, пришлось это радостное событие отметить — попил воды, доел остатки мокрого хлеба, мрачно глядя в темноту.

Здесь было по-своему красиво, жаль только не хватало света, чтобы эту красоту оценить и запечатлеть в памяти.

Огромные колонны, изъеденные водой и временем, идущие снизу вверх, встречались с каменными сосульками опускающимися с потолка. Все они были разной формы и высоты, имелись даже своего рода каменные стулья и табуреты, на одном из которых я сейчас сидел, подсвечивая темноту мечом.

Определенно, если бы я был падшим ангелом, то устроил себе здесь резиденцию — тепло, тихо, мешает только эхо от тяжелого стука падающих капель.

Вот в этот момент, когда я рассуждал сам с собой о превратностях судьбы и скорой бесславной смерти на меня и вылезло страшилище.

Сначала я услышал странный звук, то ли стон, то ли тихий вой — словно где-то здесь в темноте потерялась собака. В городе их держат только у богатых людей, (они слишком много едят, бедным их не прокормить) одни выполняют роль сторожей, а некоторые держат для развлечения.

Обычно, это красивые меховые игрушки с живыми глазами, короткими лапами, капризные и всегда чем-то недовольные. Видел я как-то одну такую, она шла по улице и так же стонала и жаловалась. Но только здесь не город, а пещера, чтобы встретить собаку, тут ей не выжить. А значит, это не собака, а нечто иное. Что же?

Я медленно пошел по направлению звука, прекрасно понимая, что нахожусь под толщей камня и живое здесь существовать не может, хотя бы той простой причине, что нечего жрать, кроме рыбы в подземном озере, и то, если она там имеется.

Конечно, сразу вспомнил о том, что ведьма что-то почувствовала опасное в пещере, и именно поэтому меня сбросили сюда. Поэтому расслабляться не стал. Не скажу, что испугался, страха во мне итак было по горлышко. Нет, новая опасность даже подняла настроение. Все-таки одно дело, умирать в тишине, когда ничего не происходит, и совсем другое в бою, пусть и даже с какой-то нечестивой тварью.

Еще один осторожный шаг с протянутым вперед мечом, и какое-то воющее и плачущее существо набросилось на меня из темноты.

Сначала я увидел глаза — они были желтыми огромными, как блюдца, с вертикальными зрачками, как у змей и демонов. Казались такими блестящими, яркими и завораживающими, что хотелось просто благоговейно на них смотреть. Наверно, такие чувства я испытал, потому что устал от одиночества и отчаяния.

А потом… на мерцающий свет меча вывернулись скользкие серые щупальца с присосками.

Когда одно из них прикоснулось ко мне, я сразу почувствовал острую боль, но еще какое-то время стоял, глядя в глаза, не имея сил пошевелиться.

Мое тело окаменело, только внутри черепа бился страх, даже сердце и то не откликалось, а билось редко, словно ему было все равно жив я или уже умер. Возможно, мне повезло, что рука с мечом, в какой-то момент онемев, не смогла удержаться и стала опускаться.

Лезвие было острым, поэтому по дороге легко отхватило кусок плоти этого неведомого ужасного существа, оно заворочалось, щупальца отбросили меня назад мощным ударом, я больно ударился об одну из колонн, едва не потеряв сознание.

Это меня спасло. Боль быстро привела тело в боевое состояние, сердце забилось, как сумасшедшее, кожа вспотела, руки и ноги задвигались, поэтому когда следующее щупальце протиснувшееся между колонн дотронулось до меня, я отхватил его одним точным ударом.

Это было замечательно и очень красиво. Желтая кровь выливающаяся из обрубка светилась довольно ярко, и небольшая лужа разлившейся крови сразу добавила света в этом зале. Теперь уже замечательно стали видны все эти каменные сосульки и наросты, только к сожалению любоваться было некогда — я дрался за свою жизнь.

Уже через короткое мгновение в этом зале стало достаточно светло, чтобы можно разглядеть огромный комок шевелящихся щупалец, ползущих ко мне.

Я, который только что звал смерть, причем любую, сразу расхотел умирать.

Почему-то смерть в желудке этой нечисти мне не понравилась.

Впрочем, если быть объективным, в тот момент я вообще ни о чем не думал, а рубил мечом, придя в боевую ярость. Меня было уже не остановить, такое и раньше иногда бывало в учебных схватках на плацу, когда в какой-то момент сопернику удавалось причинить мне сильную боль, тогда я словно сходил с ума, и оттащить от поверженного противника могли только трое, а то и пятеро взрослых стражей.

Сейчас было то же самое, я рубил эту гадость в капусту, мне даже не мешало то, что основное его туловище было покрыто твердым костяным кожухом, меч был хорошим, крепким и острым, он пробивал и такую броню, только приходилось прикладывать большие усилия.

Рубил от всей души, вкладывая туда и свое разочарование от жизни, от потери дома, от превращения Дениса, от унизительного плена и последнего подлого удара демона, отправившего меня в глубину пещеры на верную смерть.