Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

В зеленом свете входа что-то появилось. Тысячи темных точек, двигавшихся по поверхности. Гюнтер сначала подумал, что это дым, потом — что его подводят глаза.

А потом из гробницы вырвался рой металлических насекомых и бросился на него.

Они облепили его, царапая, кусая. Гюнтер пытался пробиться сквозь них, но масса их маленьких тел отталкивала его. Одного из его солдат уже свалили с ног. Насекомое ползло по атомным зарядам, и Гюнтер отчаянным движением сбросил его. Из наушника звучал голос полковника, отстраненный и механический, заглушаемый шуршанием панцирей насекомых. Они вырвали наушник из уха Гюнтера, и он теперь не знал, что ему приказывает полковник — идти дальше или отступать.

Последнее казалось единственным разумным решением.

Развернувшись, он увидел еще одну груду обломков, и отчаянным жестом указал на нее, хотя не знал, видит ли его сейчас хоть кто-то из еще не убитых солдат его отделения. Он побежал, подпрыгнул, и когда его ноги оторвались от земли, его ударило взрывной волной и забросило дальше, чем он собирался прыгать. Он едва успел обхватить руками подрывные заряды, защищая их, и тяжело упал на живот.

Восстановив дыхание, он оглянулся. Рой насекомых исчез. Осталось лишь несколько бесцельно кружившихся существ, остальных испарило взрывом мортирного снаряда. Выстрел был удачным, но безумно рискованным. Два из четырех зарядов оторвались, свисая с избитого тела Гюнтера. Было просто чудом, что заряды остались невредимы.

В живых остались трое из его солдат. Их лица были изранены, с них текла кровь. До входа в гробницу оставалось менее двухсот метров, но некроны простреливали пространство перед ним, пытаясь прижать гвардейцев огнем. Криговцы отчаянно пытались подавить огонь противника, отвлечь его на себя там, где нельзя было подавить, дать Гюнтеру еще один шанс, и он ждал.

СВЕТ во входе снова ярко вспыхнул, и на этот раз гробница извергла целый легион некронов-пехотинцев. Гюнтер в ужасе наблюдал, как воздух наполнили зеленые молнии, и взвод криговских гвардейцев во мгновение был скошен, как колосья. Секунду назад еще казалось, что его товарищи наступают. Сейчас их линия фронта рушилась, и некроны уже приближались к позиции Гюнтера.

Он должен был отступить, но мысль об отступлении теперь, когда он подобрался так близко, была ему невыносима. Он снова вставил наушник в ухо, но криговский полковник ничего ему не говорил. Даже сейчас Гюнтер ждал, ждал своего шанса, ждал, когда откроется хоть какая-то возможность. Вдруг один солдат, потянув его за рукав, указал дрожащим пальцем на пирамиду, и Гюнтер посмотрел на вход.

Из гробницы появился еще один некрон, более величественный, чем остальные, на голову выше, чем самые высокие из них, облаченный в синюю мантию, с увенчанным двумя зубцами посохом в руках. Гюнтер такого еще не видел. Он лишь слышал о гигантских гололитических изображениях, паривших в небе над Иеронимус-сити два месяца назад. Но слышал он достаточно, чтобы узнать то существо с изображений, узнать, что он прячется меньше чем в двухстах метрах от командующего вражеской армией.

Лорд некронов воздел к небу свои скелетоподобные руки, и Гюнтер увидел в его левой руке большую черную сферу. В глубинах сферы что-то сверкнуло зеленым, и Гюнтер ощутил в воздухе привкус металла, почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Его кожу защипало, воздух, казалось, был наполнен электричеством, как перед сильнейшей бурей.

И некроны начали подниматься — десятками, сотнями, даже те, которые еще несколько минут назад лежали разорванными на куски, даже сожженные огнем мелтаганов. Но некроны не должны восстанавливаться после попаданий мелтаганов… разве нет?

Что-то сдвинулось, поползло под руками Гюнтера, и он в ужасе отдернул их, когда поток жидкого металла, соединяясь с другими потоками, начал сливаться в фигуру некрона-призрака, сразу же взлетевшего в воздух. Для одного из солдат это оказалось слишком, и он побежал, в ужасе крича, но его трусость спасла остальных: он отвлек на себя внимание призрака, который бросился за ним, не заметив остальных солдат, которых из десяти теперь осталось всего трое.

Вурдалаки, восставшие из мертвых, выбрались из-под корпуса «Медузы», и атаковали ее своим когтями. Это казалось невозможным, но там, где они наносили удар, броня словно плавилась и распадалась. Гюнтер едва мог осознать то, что он видел. Так не должно было быть. Предполагалось, что некроны истощили свои силы, лишены энергии генераторумов, и прячутся в гробнице. Но вместо этого они наступали, сражаясь новым, более смертоносным оружием, и их численность продолжала расти. Сейчас на поле боя их было столько же — нет, больше, — чем в самом начале.

Гробница была слишком хорошо защищена, и товарищи Гюнтера начали отступать, они были слишком заняты, пытаясь защитить себя от некронов, чтобы даже подумать о том, как изменить ситуацию. Лорд некронов поднял посох, из его зубцов вырвались три огромных зеленых вспышки, испепелившие трех всадников смерти Крига. По обеим сторонам от лорда в воротах гробницы зловеще маячили два огромных механических паука, и Гюнтер понял, что бой проигран, еще до того как голос полковника в наушнике подтвердил это.

Но все же, когда пришел приказ отступить, он внутренне воспротивился ему. Он был так близко… Он подумал даже, где был Император, когда Он так нужен, хотя немедленно устыдился этой богохульной мысли, и спросил себя: «Что если я все же сделаю это, взорву заряды сейчас? Я все еще могу повредить гробницу, и, что более важно, я могу убить лорда некронов, а если мои товарищи при этом погибнут вместе со мной, разве они не поймут? Разве не согласятся, что это достойная смерть?»

Он почти сделал это. Его рука уже взяла детонатор. Но потом он подумал, что, может быть, стоит сначала спросить полковника, запросить его разрешения, и тут Гюнтер понял, что сказал бы полковник. Он сказал бы, что половина некронов и, скорее всего, их лорд, переживут атомный взрыв и поднимутся снова, а солдаты Крига погибнут безвозвратно. Слишком дорогая цена.

Гюнтер ничего не мог сделать.

ОТСТУПЛЕНИЕ было трудным и стоило больших потерь, как и ожидалось. Гренадеры израсходовали боеприпасы для мелтаганов, прикрывая огнем отступающих гвардейцев. Некроны не ослабляли давление, хотя Гюнтер заметил, что их огонь в основном направлен на артиллерийские орудия и технику — они пытались лишить противника возможности организовать еще одно подобное наступление.

Он ускользнул из развалин, когда счел, что это было наименее опасно, два последних выживших солдата его отделения шли за ним. Их задание было отменено, но заряды, пристегнутые к груди Гюнтера, все равно надо было беречь. Оба последних солдата погибли, защищая его, и Гюнтер в одиночестве, предельно усталый и опустошенный, вышел, наконец, за пределы дальности пушек некронов и присоединился к колонне отступающих солдат.

Даже в поражении Корпус Смерти Крига сохранял свою железную дисциплину, отступая в полном порядке, в отличие от окончательно павших духом солдат СПО. Здесь все еще были тысячи солдат, но Гюнтер понял, что эти несколько тысяч — все, что осталось от трех полков. Двое гвардейцев из 103-го подтвердили, что им приказано отступать к космопорту, а не на прежние позиции к югу. Тот же приказ был отдан и 42-му, и 81-му полкам, которые отступали к востоку, собираясь обойти город и тоже следовать к космопорту.

— Кто же тогда останется охранять периметр города? — спросил Гюнтер. Но он боялся, что уже знает ответ на этот вопрос.

Он нашел полковника-186, шагавшего пешком вместе с нижними чинами. Вероятно, он потерял свой транспорт, или скорее, судя по болт-пистолету в руке и хромоте, направил его принять более активное участие в бою.

— Простите, сэр, — сказал Гюнтер. — Я пытался. Просто не было возможности, но в следующий раз… Дайте мне еще один шанс, и я не сомневаюсь, что смогу…

Полковник посмотрел на него, словно не узнавая.

— Сержант 1419, сэр. Я… я несу подрывные заряды.

Полковник посмотрел на заряды на груди Гюнтера, и подозвал квартирмейстера.

— Снять подрывные заряды, — сказал он. — И убедиться, что они в сохранности.

Квартирмейстер достал нож и начал срезать ремни и слои клейкой ленты. Полковник пошел дальше, даже не взглянув на Гюнтера, который чувствовал себя ничтожным и бесполезным.

— Я не знаю, что делать, — признался он квартирмейстеру, срезавшему первый заряд и осторожно уложившему его в бронированный ящик.

— Нам приказано отступать, — сказал квартирмейстер.

— Я знаю. Знаю, но… — Гюнтер снова не знал, что сказать. С ним давно такого не было. Он даже не чувствовал себя больше солдатом. — Просто я никогда не думал… Я думал, сегодня все закончится. Думал, что Корпус Смерти Крига всегда сражается до конца. Что же нам теперь делать? Как мы будем сражаться с некронами?