Гостеприимная Арктика - Вильялмур Стефанссон

За время пребывания в тех местностях, где нет мускусных быков, представляющих для нас обеспеченную пищу, наши запасы часто оказывались на исходе, и мы привыкли к таким положениям. Теперь, по прибытии на о. Мельвиль, отсутствие запасов нас нисколько не беспокоило, тем более, что в перспективе было найденное мною стадо мускусных быков. Но если бы я и не нашел его, мы все же не стали бы тревожиться, так как мускусных быков легко рассмотреть и сквозь метель, а за неделю их стадо обычно продвигается лишь на несколько сот метров. По оленьим следам иногда приходится идти на протяжении десятка миль, тогда как следы мускусных быков, хотя бы и оставленные ими очень давно, вскоре приводят к стаду.

На следующее утро я отправился в бухту, возле которой накануне паслись мускусные быки. Товарищи последовали за мной с легкими санями, чтобы перевезти мясо. Вскоре я встретил и убил рослого самца и старую самку. Показалось и второе стадо в 14 голов, но я решил его не трогать.

Ниже будет подробно сказано о мускусных быках. Пока я замечу, что в применении к ним слово «охота» звучит несколько странно. Я слышал, что снаряжались экспедиции и даже целые корабли специально для этой «охоты». Возможно, что самое путешествие было интересно и сопровождалось приключениями, но что касается «охоты», то, по-моему, не менее увлекательную и рискованную охоту можно было бы устроить с гораздо меньшими хлопотами и издержками, заплатив какому-нибудь фермеру за право прийти на его пастбище и перестрелять коров. Я допускаю, что, когда убивают мускусных быков, возможны несчастные случаи; из прочитанных мною сообщений, в правдивости которых я отнюдь не сомневаюсь, следует, что при известных условиях мускусные быки представляют некоторую опасность для собак и даже для людей. Свердруп рассказывает о собачьей упряжке, которая забежала с санями в центр стада, причем и собаки и некоторые из людей оказались в неприятном положении. Но мне, как и всякому очевидцу, известно, что при крупных масштабах скотоводства, существовавших лет 20–30 назад, так называемый «домашний» (а в сущности — полудикий) рогатый скот часто представлял для ковбоев гораздо большую опасность, чем мускусные быки для кого бы то ни было из нас.

В течение следующих суток мы оставались в лагере, чтобы дать отдых собакам и починить наши канадские лыжи. По берегу еще можно было идти без лыж, но для охоты они уже становились необходимыми, так как без них мы проваливались бы по колено на каждом шагу.

Выше я объяснил, что мясо карибу никогда не бывает жестким, так как ни один карибу не доживает до старости. С мускусными быками дело обстоит иначе. От нападения волков обычно погибают только новорожденные телята или одиночки, отбившиеся от стада. Чем старше мускусный бык, тем он сильнее и тем труднее его ранить сквозь толстую кожу и шерсть. Волки совершенно не опасны для быка, пока он не сделается настолько дряхлым, что утратит инстинкт, заставляющий его следовать за стадом. Отсюда следует, что мясо таких крупных быков, как убитые мной, должно быть жестко.

Самец оказался отлично упитанным и дал 20–25 кг чистого подкожного жира, главным образом с затылка и спины, и 5–7 кг почечного и прочего внутреннего жира. Самка тоже была в хорошем состоянии, хотя и с меньшим количеством жира. Мясо обоих мы нашли чрезвычайно вкусным.

Со времени пребывания на о. Лоугхид мы экономили наш керосин, используя для варки пищи, главным образом, олений жир, а впоследствии, на о. Бордэн, — плавник. На о. Мельвиль мы сначала готовили на керосине, а затем, чтобы сберечь последний оставшийся литр, перешли на жир мускусных быков. Мы полагали, что керосин нам может очень понадобиться для фонарей, если «Белый Медведь» не дошел до о. Мельвиль. Для внутреннего освещения палаток или снежных хижин вполне пригодны сало и тюлений жир, но для сигнализации в темные ночи мы ничем не могли бы заменить керосиновый фонарь.

ГЛАВА XLIX. НАШЛИ ЛЮДЕЙ И УГОЛЬ

Пятого октября мы отправились дальше на юг. Так как жесткое мясо мускусных быков мы могли бы использовать на корм собакам, если бы имели для себя что-нибудь другое, я застрелил трех карибу, встретившихся на расстоянии мили от побережья. Следовавшая за мной упряжка направлялась сюда же и смогла забрать мясо, не делая крюка в сторону.

В тот же день я снова видел стадо мускусных быков, обнаруженное мною 2 дня назад. На этот раз я насчитал в нем 17 голов; очевидно, прежде я преуменьшил его численность.

7 октября я вышел из лагеря на полчаса раньше моих спутников и отправился охотиться. Не найдя дичи, я в сумерках возвращался к побережью и увидел санную колею, которую уже почти замело ветром. Полагая, что это наша колея, я пошел было по ней на юг, но потом заметил, что следы человеческих ног обращены носками на север. Итак, это была не наша колея. Вскоре я увидел огонь и убедился, что передо мной не наш лагерь, так как мы экономили жир и не зажгли бы огня так рано; кроме того, сквозь нашу темную палатку огонь не мог бы просвечивать так ярко. Когда я подошел ближе, мне навстречу выбежал человек. Это был Наткусяк. По-видимому, он обрадовался мне не меньше, чем я ему, а этим многое сказано.

Лучшая из новостей, которые я затем узнал, воплощалась в огне, пылавшем на открытом очаге, когда я вошел в уютный лагерь Наткусяка. Наши люди, находившиеся на о. Мельвиль, нашли в полумиле от этого лагеря пласт превосходного лигнита, так что запасы топлива теперь были совершенно неисчерпаемы, по крайней мере с нашей точки зрения. Меня это открытие обрадовало больше, чем могла бы обрадовать золотая россыпь. Будь у меня магический жезл, я не мог бы сотворить им ничего более ценного для нашей экспедиции, чем уголь на северо-западном побережье о. Мельвиль, столь удобном в качестве базы для наших работ на предстоявшую весну.

Прочих новостей было много, и в основном они оказались благоприятными. Наткусяк передал мне письменный отчет Кэстеля о путешествии их партии. Из этого отчета я узнал следующее.

Расставшись с нами у мыса Исаксен, партия Кэстеля направилась к северо-западной оконечности о. Короля Кристиана, но там, где она должна была находиться согласно карте, не оказалось никакой суши. Кэстель был сильно изумлен, и так как погода стояла туманная, он решил, что они могли ошибиться направлением. Дальше партия направилась на запад, рассчитывая выйти к о. Бордэн, но увидела в тумане сушу и решила, что это и есть о. Короля Кристиана, который либо нанесен на карту в ненадлежащем месте, или же является более обширным, чем обозначено на карте. В действительности же это была северная оконечность нашего о. Лоугхид, так что Кэстель был первым, кто его открыл[31]. Если бы Кэстель догадался, что перед ним новая суша, то оставил бы на ней склад для нас, так как знал бы, что мы туда явимся для обследования. Но приняв ее за о. Короля Кристиана, он лишь соорудил небольшой знак и оставил в нем записку (по-видимому, знак был сооружен на таком участке, который мы ни разу не посетили).