Рюриковичи. Исторические портреты - Валерий Курганов

Спровоцировал ли московский князь Иван Данилович с помощью подкупленных им людей беспорядки в Твери ― неизвестно. Но то, что он в полной мере обладал талантом политической интриги и именно это принесло в последующем исторический успех Московскому княжеству ― не вызывает сомнения. Это показывает и дальнейшая судьба Александра Михайловича, на которую самым печальным образом повлияли воля, настойчивость и коварство Ивана Даниловича.

Спасаясь от карательного похода москвичей, суздальцев и татар на Тверское княжество, Александр Михайлович находился в Пскове. Имеются сведения, что сначала он хотел укрыться в Новгороде, но столица купеческой республики отказала тверскому князю. На это могло быть много причин. Новгородцы могли опасаться гнева татарского хана. Они могли быть заинтересованы в поддержании традиционно доброжелательных отношений с Москвой. К тому же у них, возможно, еще были в памяти жестокие противоречия с отцом Александра, Михаилом Ярославичем, в бытность того великим князем владимирским. Так или иначе, Псков не только дал убежище Александру, но и провозгласил его своим князем.

Желая окончательно расправиться со своим соперником, Иван Данилович вместе с другими русскими князьями направился в 1329 году с войском на Псков. Однако он не стал действовать прямолинейно. Длительное время войско стояло в Новгороде, потом двинулось к Пскову. Находившийся под влиянием московского князя высший церковный иерарх всей Руси, митрополит Феогност, объявил анафему псковичам. В житии митрополита, впоследствии причисленного к лику святых, это событие излагается следующим образом: «Святой Феогност положил отлучение и проклятие на псковского князя, на весь город Псков и на всю область их. Тогда князь Александр Михайлович сказал псковитянам: „Братия и друзья верные! Пусть не будет на вас отлучения и проклятия святительского ради меня, худого и грешного. Я ухожу от вас к немцам и в Литву, чтобы не было никакой тягости земле вашей от царя Узбека“. Псковичи послушались, со слезами отпустили Александра и послали к великому князю Иоанну Даниловичу челобитье о мире и любви. Тот примирился с псковичами, а митрополит преподал им свое благословение».

В Литве Александр у своего родственника Гедимина был вне досягаемости злопамятного и мстительного московского князя. Но прожил он там всего полтора года и вернулся опять в Псков, где княжил до 1335 года. Как сообщают летописи, он тосковал по родной Твери и думал о своих сыновьях, которые оказались лишенными будущего: «Если умру здесь, то что будет с детьми моими? Все знают, что я выбежал из княжения моего и умер на чужбине: так дети мои будут лишены своего княжества».

В 1336 году Александр отправил своего сына Федора в столицу Орды с поручением убедить грозного хана Узбека простить его за гибель Чолхана. Ведь уже прошло почти 10 лет! Сыну было тогда не более 18 лет, но он справился с поручением Александра. Хан передал опальному князю, что тот может его не бояться. И действительно, при встрече Узбек простил Александра и даже дал ему ярлык на тверское княжение, который все это время занимал младший брат Александра, Константин Михайлович. Тот не выказал никакого неудовольствия и без возражений уступил тверское правление старшему брату, удалившись в клинский удел.

Александра Михайловича в Тверь сопровождали два ханских посла, Авдул и Киндяк, с сильным отрядом. Татары пробыли в Твери все лето 1338 года, при этом «много сотворишеться тягости христианом». Но события 11-летней давности не повторились. То ли ордынцы вели себя все же сдержаннее, то ли тверичи стали спокойнее, то ли подстрекателей к мятежу удавалось своевременно выявлять и изолировать.

Как выяснилось, политическая интуиция не подсказала Александру правильную линию поведения. Не обладая изворотливостью и дипломатической хитростью, прямолинейный и храбрый, как его отец и старший брат, он выбрал ошибочный путь. Ошибочность следовала уже из того, что ряд тверских бояр, оценив обстановку, отъехал из Твери в Москву, к Ивану Даниловичу. Тот опасался нового возвышения Твери и предпринимал свои меры для устранения возможного соперника. Бояре же боялись в случае возобновления конфликта за свою жизнь и имущество.

Спустя два года после возвращения Александра, в 1339 году, московский князь направился к хану Узбеку с богатыми подарками, прихватив с собой двух своих сыновей, Симеона и Ивана. Там он смог убедить хана в ненадежности Александра Михайловича и в необходимости его казни.

Иван Калита в это время уже тяжело болел. Ему самому оставалось жить всего пять месяцев. И все же буквально на пороге смерти он стремился покончить с Тверью и обеспечить спокойное правление своим сыновьям.

О чем именно говорил Иван Данилович ― историкам неизвестно. Возможно, он смог оживить в памяти хана восстание в Твери и сообщил Узбеку, что замышляется новый мятеж. Возможно, он сообщил о якобы имевших место связях Александра с литовским князем Гедимином с целью избавиться от власти татар. Клевета ― традиционное оружие московских князей в борьбе с Тверью. В Никоновской летописи прямо говорится: «Много клеветаша нецыи». Около 1333 года сын московского князя Симеон женился на Айгусте, дочери Гедимина. Возможно, что присутствие 22-летнего Симеона в беседах с ханом придавало видимость достоверности измышлениям Ивана Калиты о замыслах тверского и литовского князей против Золотой Орды. О том, что Александру могли повредить отношения с Литвой, пишут некоторые историки.

Надо учитывать еще два обстоятельства, которые тоже могли сыграть свою роль. Младший брат Александра, Константин, был не столь тверд характером, как его старшие братья и отец. Сыграло свою роль и то, что в детстве ему пришлось побывать заложником, сначала в Орде, а потом в Москве. В дальнейшем он проявил себя верным вассалом Ивана Калиты, о чем говорит, в частности, его участие вместе с московским князем в походе на Псков с целью схватить Александра и доставить его в Орду. Не мог ли Константин как-то, пусть невольно, сыграть на руку Ивану Калите? До возвращения из Пскова Александра тверской стол занимал Константин, а после казни старшего брата власть в княжестве опять вернулась к нему. Второе обстоятельство, которое тоже могло сыграть свою роль, связано с женой Константина. Ей была Софья, родная племянница Ивана Калиты. Не могла ли она озаботиться тем, чтобы вернуть себе положение тверской княгини, которое потеряла после возвращения Александра?

Узбек вызвал тверского князя к себе и в том же 1339 году приказал казнить его 29 октября (ряд историков указывает 28 октября как дату казни) вместе с сыном Федором. Летописец записал: «...Убьена быста и розоимаша их по составам», то есть отца с сыном не только казнили, но и разрубили их тела после казни по суставам.

Насколько жестокой была борьба москвичей с соперниками! Руками ордынского хана они уничтожили три поколения тверских князей. Каково было Анне Дмитриевне, тверской княгине, пережить смерть своего мужа Михаила, старшего сына Дмитрия, следующего сына Александра и внука Федора? Анна после казни мужа постриглась в монахини, а около 1347 года переехала жить в Кашин к сыну Василию. Она прожила долгую жизнь, скончавшись 2 октября 1368 года. Обращалась ли она к Богу с вопросом, за что тот так жестоко наказал ее семью? Впоследствии она была канонизирована и до сих пор почитается в тверской земле как святая Анна Кашинская. Причислены были к лику святых ее муж Михаил, сын Александр и внук Федор.

Иван Данилович торжествовал. Чтобы еще больше унизить Тверь, он приказал снять со Спасо-Преображенского собора колокол, символ гордости Тверского княжества, и отвезти его в Москву.

Так, по сути, и были для Руси исчерпаны шансы на объединение вокруг Твери, а не во главе с Москвой.

По преданию, юный тверской княжич Федор перед казнью проклял сына московского князя, Симеона. Разница в возрасте между ними составляла примерно от трех до шести лет. Иван Данилович при казни не присутствовал, он уехал в Москву, но его сыновья оставались в Орде и наблюдали за действиями палача. Проклятие исполнилось, все шесть сыновей Симеона умерли во младенчестве.

Михаил Александрович

Победитель полчищ Мамая в Куликовской битве, Дмитрий Донской, заслуженно является одним из наиболее известных членов семейства Рюриковичей. По своей популярности его, быть может, превосходит только Александр Невский. В тени яркой фигуры Дмитрия Ивановича остались его современники, правители других русских княжеств, в том числе и самый, по мнению многих исследователей, выдающийся представитель тверской династии Михаил Александрович. Он был последним тверским князем, кто пытался осуществить претензии на великокняжеский престол.

Вот как о Михаиле высказался историк второй половины XIX века И.Д. Беляев: «...Он своим умом, благородством характера и твердостью воли далеко оставил за собой и деда, и отца. Те едва не погубили тверского княжения в то время, когда оно было первенствующим на Руси и когда Москва и Литва только начинали выходить на поприще истории; он же умел поддержать свое княжество и даже привести его в возможно цветущее состояние и уважение от соседей в то время, когда Тверь была уже сильно потрясена и ослаблена».