Наследница огня - Сара Маас

Эдион презрительно улыбнулся королю и солдатам. Настоящий Волк Севера. Король, конечно же, видел брошенное кольцо, но никак не выказал своих чувств.

– Все вы – чудовища, и вам гореть в аду. Моя королева возвращается, и она повесит вас на стенах вашего проклятого замка. И я жду не дождусь, когда стану помогать ей резать вас, как свиней.

Эдион плюнул королю под ноги. Плевок попал на кольцо, прекратившее волчком кружить по полу.

Речь Эдиона была безупречна: выплеск гнева, презрения и торжества. Но когда Шаол встретился с ним глазами, у капитана разрывалось сердце.

В бирюзовых глазах Эдиона не было ни гнева, ни торжества. Только послание королеве, которую ему не суждено увидеть. И не было слов, чтобы передать его любовь, надежду и гордость. Эдион печалился, что не увидит ее взрослую. Это дерзкое выступление перед королем было его подарком королеве. Взяв все на себя, он рассчитывал спасти Шаолу жизнь.

Шаол слегка кивнул, понимая, что сейчас, пока над Соршей занесен меч, он ничем не может помочь. Однако еще не все потеряно. У них пока оставался шанс (хотя и небольшой) выбраться отсюда живыми.

Эдион не сопротивлялся, когда королевские солдаты сковали его кандалами по рукам и ногам.

– Меня всегда удивляло это кольцо, – признался король. – Что делало тебя невосприимчивым к моим внушениям? Расстояние или сила духа? Но в любом случае я рад, Эдион, что ты сам признался в государственной измене.

Король говорил медленно, не скрывая злорадства.

– И тем более рад, что признание твое ты сделал не с глазу на глаз, а в присутствии свидетелей. Это дает мне куда больше оснований тебя казнить. Хотя… – Король усмехнулся и снова взглянул на поддельное черное кольцо. – Я немного обожду. Дам тебе пожить еще месяц-другой. На всякий случай. А то обидно будет, если одна знатная гостья проделает такой долгий путь и опоздает на твою казнь. И потом, вдруг кто-то ей вобьет в голову, что она может тебя спасти.

Эдион зарычал. Шаол подавил отчаянное желание расправиться с ближайшим солдатом. Быть может, король вообще ничего не знал, а это была лишь уловка, чтобы заставить Эдиона признаться. Генерал готов был пожертвовать собой, только бы спасти невиновных. Король это знал и решил проверить, как поведет себя наживка в западне, которую он приготовил для Аэлины. Ради ее поимки он не пожалел и генерала. Расчет был прост: едва только Аэлина узнает про арест Эдиона и дату казни… она помчится в Рафтхол.

– Когда она явится по вашу черную душу, слуги потом будут долго отдирать ваши кишки от стен, – пообещал королю Эдион.

За все годы службы Шаол очень редко видел короля улыбающимся. Сегодня улыбка практически не сходила с королевских губ. Спокойно выслушав обещание генерала, он повернулся к Дорину и Сорше. Оба едва дышали. Целительница по-прежнему стояла на коленях, не осмеливаясь поднять голову. Король упер ручищи в колени и спросил:

– Ну а ты, принцева услада, что скажешь в свое оправдание?

Сорша лишь покачала головой. Ее била дрожь.

– Вы слышали достаточно, – резко произнес Дорин.

Его лоб блестел от пота. Принца крутило. Магия, подавляемая железом, настойчиво требовала выхода.

– Эдион признался. Сорша ни в чем не виновата. Отпустите ее.

– Почему это я должен отпускать… настоящую предательницу, таившуюся в моем замке?

Сорше было не унять дрожь.

Все эти годы она оставалась невидимой. Ее специально этому учили: вначале мятежники в Фенхару, затем надежные люди в Рафтхоле, куда ее переправили вместе с родителями. И вот… полный крах.

– Кстати, очень интересные письма ты писала своей так называемой подруге, – сказал король. – Я бы о них и не узнал, если бы одно не попало в мусорную корзину, где его и нашла Амития. Как видишь, у мятежников свои шпионы, а у меня – свои. Но потом тебе захотелось узнавать более важные сведения, и ты очень ловко приклеилась к моему сыночку.

Хорошо, что Сорша не видела сейчас брезгливой королевской усмешки.

– Твоим дружкам становился известен каждый его шаг. Ты же не первый год в замке. Представляю, сколько моих секретов ты успела им выдать.

– Отойдите от нее, – потребовал Дорин.

От его слов по щекам Сорши потекли слезы. Принц до сих пор считал ее невиновной.

Заметь король, что сын искренне удивлен и возмущен двуличием Сорши, возможно, и поверил бы в его непричастность. Но этого не случилось.

И тогда Сорша подняла голову. У нее тряслись губы, но пылающие глаза без страха выдерживали тяжелый королевский взгляд.

– Вы вторглись на мою родину, погубили дорогих мне людей. Вы уничтожили все, что у меня было. А потому вы заслуживаете кары, и она вас настигнет.

Потом она посмотрела на мертвенно-бледного Дорина:

– Я знала, что мне нельзя влюбляться в вас. Но я вас полюбила и продолжаю любить. Мы могли бы так много сделать вместе… Теперь уже не сделаем. Жаль.

Принц молча смотрел на нее, затем подошел к отцовскому трону и рухнул на колени:

– Назовите вашу цену. Накажите меня, но ее пощадите. Изгоните ее из замка. Отправьте в ссылку. Я соглашусь с любым вашим решением. Только сохраните ей жизнь.

Сорша качала головой, безуспешно пытаясь найти слова. Как объяснить Дорину, что она никогда и ни в чем не предавала своего принца, своего любимого? Короля – да. Почти с самого появления в замке она начала писать «подруге» эти подробные письма, сообщая о короле все, что узнавала. Но Дорину она не причинила ни малейшего зла.

Король долго смотрел на сына, затем перевел взгляд на капитана и Эдиона. Высокие, спокойные, они все еще думали, что у них есть будущее.

Потом он снова посмотрел на Дорина. Ишь, даже на колени встал ради своей сучки. До сих пор не верит, что она его обвела вокруг пальца.

– Нет, – отрывисто произнес король.

– Нет.

Шаол подумал, не ослышался ли. Королевское «нет» рассекло воздух, и почти сразу же солдат взмахнул тяжелым мечом.

Достаточно было одного удара.

Отрубленная голова Сорши упала на мрамор пола.

Комнату заполнил пронзительный, нечеловеческий крик Дорина. Таких кошмарных звуков Шаол не слышал нигде. Даже в подземелье, когда они отбивались от чудовища из другого мира.

Этот вопль был даже страшнее, чем глухой, хлюпающий звук, с которым отрубленная голова соприкоснулась с полом. Только сейчас Шаол обратил внимание на цвет мрамора в комнате для особых совещаний. Мрамор здесь был кроваво-красным.

Эдион взревел и начал биться в кандалах, проклиная короля и поливая его отборной руганью. Солдаты быстро уволокли его прочь. Шаол оцепенел. Он мог лишь смотреть. Обезглавленное тело Сорши пошатнулось и упало. Шатаясь, принц побрел туда, где лежала ее голова, как будто он мог приставить голову обратно к телу и оживить Соршу силой своей магии.

Глава 65

Шаол стоял в оцепенении, пока Дорин, на коленях в луже крови, не перестал кричать. Наступившая тишина была еще тягостнее.

– Вот что ждет предателей, – сказал король.

Шаол бросил взгляд на короля, потом на своего раздавленного горем друга, и рука сама собой потянулась к мечу.

– Убери меч, капитан, – усмехнулся король. – Меня не занимают твои благородные порывы. Завтра ты возвращаешься домой, к отцу. Так что не позорься напоследок.

Шаол не убрал меч.

– Ни в какой Аньель я не поеду, – угрюмо заявил он. – И вам больше служить не буду ни секунды. Здесь я вижу только одного настоящего короля. Он родился королем. Но он не сидит на этом троне.

Дорин сжался. Сказанного уже хватило, чтобы заковать в кандалы и Шаола, однако капитан продолжал:

– А на севере есть настоящая королева. Один раз она уже разбила ваших чудовищ. Она будет громить вас снова и снова, поскольку она и ваш сын олицетворяют то, чего вы больше всего боитесь, – надежду. Надежду невозможно уничтожить. Можно поработить людей, но и тогда у них останется надежда. Можно уничтожать их тысячами, а надежда будет жить.

Король равнодушно пожал плечами:

– Когда голова слетает с плеч, все надежды исчезают. Сейчас ты в этом убедишься.

Он щелкнул пальцами, подавая знак солдатам:

– Этого тоже убить.

Шаол резко повернулся к ним и принял боевую стойку, готовый прорываться отсюда вместе с Дорином.

Щелкнула пружина арбалета. Только сейчас Шаол сообразил: приспешников короля в этой комнате гораздо больше. Остальные прятались позади стеклянного трона, в неестественно густых тенях.

Капитан едва успел повернуться и увидеть арбалетный болт, летящий к нему с убийственной точностью.

Еще он увидел округлившееся глаза Дорина. В следующее мгновение комната покрылась льдом.

Где-то на середине между стрелком и Шаолом болт буквально вмерз в воздух, а потом упал на пол и разлетелся на мелкие кусочки.

Шаол в немом ужасе смотрел на два яростных синих огня – глаза Дорина.

– Не смейте его трогать! – заорал принц.

Лед быстро распространялся по комнате. В него вмерзали ноги испуганных солдат, кровь Сорши и сам Дорин. Принц поднял руки. Между пальцами переливалось пламя. Его волосы теребил холодный ветер.