Наследница огня - Сара Маас

Когда он закончил, ее спина буквально звенела от боли, но Селена не стала отлеживаться. Превозмогая боль, она встала, и они пошли на соседний луг. Там Селена запрокинула голову и, глядя на луну, запела последнюю песню. Священную песню ее рода. Древнюю фэйскую песню, которую тоже должна была бы спеть еще десять лет назад.

Рован молча слушал. Голос Селены был хриплым и прерывистым. До самого рассвета они лежали на теплой траве и глядели в небо. Отныне кожу ее спины вокруг трех самых крупных шрамов покрывали три повествования о любви и потерях. Первое было посвящено ее родителям и дяде, второе – госпоже Маурине, а третье – королевскому двору и народу Террасена.

На других шрамах, тех, что покороче и помельче, Рован запечатлел истории о Нехемии и Саэме. О тех, кого она горячо любила, но не смогла уберечь.

До сих пор память обо всех, кто был ей дорог, она носила в сердце. Татуировки словно освободили ее сердце, сняв тяжелый груз. Больше она не будет стыдиться своего прошлого.

Глава 61

Настал срок военных игр.

Накануне всем кланам Железнозубых дали день отдыха, однако желающих отдохнуть не нашлось. Ведьмы до последних минут упражнялись. Каждый шабаш обсуждал свою стратегию.

В течение нескольких дней смертные встречали важных гостей – советников и министров адарланского короля. Они собрались на вершине Северного Клыка, чтобы оттуда следить за ходом игр. По возвращении в Адарлан они представят королю подробный отчет: не только имя победительницы, но свои впечатлении о подготовленности ведьм и драконов к воздушной войне.

Казалось бы, давно ли Аброхас совершил этот треклятый перелет и они вернулись на Омагу, срывая улыбки и рукоплескания? К моменту возвращения Маноны бабушки на площадке уже не было. Манона ничуть не удивилась. Она ведь не сделала ничего сверхъестественного. Лишь выполнила то, что должна была выполнить намного раньше.

Время от времени Манона вспоминала о пленной крошанской ведьме. Новых известий о судьбе узницы не поступало. Жива ли она или уже мертва (стараниями Желтоногих) – этого никто не знал. Обуреваемая любопытством, Манона подумывала, не спросить ли у бабушки. Но бабушка ее не вызывала, а являться самовольно и получать новые затрещины Маноне не хотелось.

В эти дни ее тянуло с кем-нибудь сцепиться. Внутри кланов наблюдалось сплочение. Каждый старался не покидать отведенных помещений. С ведьмами-соперницами если и разговаривали, то сквозь зубы. Поддержка, оказанная тогда Маноне, и ощущение единства всех Железнозубых были редким исключением. С новой силой вспыхнули многовековая борьба и кровная вражда.

Местом проведения военных игр были избраны три горные вершины, просматривающиеся с Северного Клыка. Каждый клан сооружал на своей вершине гнездо из ветвей и прутьев. В гнезде лежало стеклянное яйцо.

Когда начнутся игры, кому-то эти яйца принесут радость победы, а кому-то – горечь поражения. Правила были просты: используя силу, ловкость и смекалку, стараться проникнуть в гнезда противников и похитить оттуда яйца, одновременно защищая от вторжения свое гнездо. Защитники могли охранять лишь подступы, но спрятать яйцо не имели права. Если кто-то из ведьм завладеет яйцом, его можно будет отобрать, но так, чтобы оно не выскользнуло из рук и не разбилось. Ту, по чьей вине яйцо разобьется, вместе с ее шабашом объявят проигравшими. Более того, пятно от проигрыша падет на весь клан.

К своей обычной одежде, в которой она летала, Манона добавила защитные металлические накладки для плеч, запястий и бедер. Это были наиболее вероятные места, куда мог ударить меч или стрела противницы. Металл служил и защитой от зубов чужих драконов. Дополнительный вес не тяготил Манону и Аброхаса. Она и все Черноклювые специально летали с грузом, приучая себя и драконов.

Правила игр строжайше запрещали калечить и убивать противниц. Число единиц оружия ограничивалось двумя. Манона взяла Рассекатель Ветра и свой лучший кинжал. Тени, Астерина, Линна и близняшки взяли луки. Недаром они учились стрелять в седле, целясь по мишеням в каньоне и шумно радуясь каждой удачно пущенной стреле. Глядя на Астерину, можно было подумать, что она собралась не на военные игры, а на битву с силами ада.

У всех ведьм ко лбу был прикреплен кусочек кожи с цветом их клана: черным, синим или желтым. Такие же знаки различия были и у их драконов на шеях, хвостах и боках.

Все шабаши поднялись в воздух, образовав внушительное воинство, за которым следили посланцы короля. Сверху они казались букашками. Отряд Тринадцати летел впереди Черноклювых, выдерживая безупречный строй.

– Эти дурни не знают, какие силы разбередили, – пробормотала Астерина, и ветер понес ее слова Маноне. – У смертных что век короток, что ум.

Манона согласно закивала.

Отряд Тринадцати двигался в следующем порядке: впереди Манона, чуть поодаль – Астерина и Васта. Далее шли три ряда по три всадницы: Эмогия, окруженная зеленоглазыми демонессами, Гислана в сопровождении Кайи и Тейи и, наконец, Линна с Тенями. Соррель летела одна, замыкая строй. Это был настоящий таран: безупречный, испытанный, способный пробиться сквозь вражеские цепи.

Те, кого не собьет Манона, напорются на смертоносные мечи Астерины и Васты. Если кому-то удастся прорваться дальше, шестерка ведьм в среднем звене исполнит роль надежной западни. Линне и Теням останется лишь наблюдать за окрестностями, а Соррели – оберегать тыл отряда.

Но в играх расправляться с противницами придется руками, ногам и локтями. Главное – завладеть яйцами чужих кланов, а не убивать соперниц. Манона не уставала напоминать об этом самой себе и своим Тринадцати.

В недрах Омаги зазвонил тяжелый колокол, возвещая начало состязания. Еще через мгновение в небе захлопали крылья и послышались крики.

Своей первой целью Манона избрала гнездо Синекровных. Она знала, что Желтоногие обязательно попытаются напасть на гнездо Черноклювых. Так оно и случилось. Манона подала знак, и треть ее сил полетела к своему гнезду, чтобы выстроить крепкую стену из крыльев и зубов, через которую Желтоногим будет не прорваться.

Синекровные, как всегда, основное время уделяли молитвам и ритуалам. Видимо, считали, что боги будут подсказывать им стратегию. Сейчас ведьмы их шабашей устремились к гнезду Черноклювых, рассчитывая, что атака с двух сторон сможет пробить железную стену обороны. Еще одна ошибка.

Не прошло и десяти минут, как Манона и ее Тринадцать окружили гнездо Синекровных и без особого сопротивления завладели их яйцом.

Послышались крики и улюлюканье, но не из уст Тринадцати. Их лица оставались предельно сосредоточенными. Радость читалась лишь в горящих глазах. Это кричали ведьмы других шабашей Черноклювых. Они торопились присоединиться к отряду Маноны, чтобы окончательно подавить сопротивление Синекровных и Желтоногих.

Ведьмы то взмывали высоко в небеса, то камнем падали вниз. Эти кувыркания делались не столько ради победы в играх, сколько из желания произвести впечатление на смертных. Манона считала такие виражи нарушением дисциплины. Разнос она устроит им потом, на земле. А в воздухе она не собиралась уступать им дорогу. Ее пытались взять в воздушные клещи. Ничего не выйдет. Кончалось тем, что драконы соперниц пугались, едва не выбрасывая всадниц из седла.

Но как же здорово было сражаться, восседая на драконе. Манона чувствовала, что она рождена для подобных битв. Все сражения, которые она вела в прошлом, летая на метле, не могли сравниться с нынешними полетами. Когда начнется настоящая война… Манона уже предвкушала радость грядущих битв. Быстрота, натиск, точные удары. И тогда она будет сражаться не кулаками… Улыбаясь, она подлетела к гнезду Черноклювых и опустила туда второе яйцо – трофей, отнятый у Синекровных.

Вскоре Манона и Аброхас снова были в воздухе. Отряд Тринадцати перестраивался для завершающей стадии игры. Астерина – единственная, кто все это время находился рядом с Маноной, – улыбалась, как сумасшедшая. Поглядывая на двоюродную сестру, Астерина вдруг приподнялась в седле, перебралась на крыло своей драконихи и… спрыгнула.

Ведьма из клана Желтоногих, пролетавшая ниже, заметила присутствие Астерины, лишь когда та обрушилась на нее и схватила за горло. На этот раз рукой, хотя кинжал явно пригодился бы. Даже Манона одобрительно хмыкнула, увидев поднятые руки Желтоногой.

Астерина выпустила противницу и уцепилась за когтистую лапу своей самки. Дракониха послушно снизилась. Астерина снова прыгнула и очутилась прямо в седле. Подобрав поводья, она догнала Манону и полетела вслед за Аброхасом. Он приблизился к голубой драконихе Астерины и игриво, почти флиртуя, качнул крылом. Дракониха заверещала от удовольствия.

– А ты, смотрю, успела поднатореть в таких прыжках, – с удивлением сказала Манона.

Астерина усмехнулась:

– Тебе же не нужна заместительница, которая лишь греет собственную задницу.