Безымянная империя. Дилогия - Артем Каменистый

Бутчиз решению баронского стражника был только рад – не хотелось подниматься самому. Впрочем, Нкор выйти из караулки не успел – открыв скрипучую дверь, он резко запнулся на пороге, попятился назад, уперся спиной в стену, неловко присел, захрипел, завалился набок. Разглядев в груди Нкора короткую арбалетную стрелу, Бутчиз понял – дело плохо. Это не бродяги и не подвыпившие крестьяне – этих ребят не разогнать с помощью ругательств и размахивания тупой алебардой.

И на кой он вообще пошел служить в стражу?!

Бутчиз не стал хвататься за алебарду. Плюхнувшись на пол, он забился под лавку, надеясь, что здесь его не заметят. Если убийца (убийцы) не знает, что стражников сейчас двое, то все может обойтись.

Тройка мрачных мужчин четко выполнила свою работу. Один, заглянув в караулку, подсветил фонарем на тело Нкора и, убедившись, что тот мертв, вышел, захлопнув дверь ударом ноги. Арбалетчик его страховал, стоя у телеги, а третий злодей, не теряя времени, уже полез под мост минировать опоры.

С телеги выкатили бочку, затащив ее на середину моста, выбили крышку. Вонючая густая жидкость растеклась по настилу, пропитывая сухие плахи и бревна. Сапер, работавший внизу, тихо выругался, когда просочившиеся капли начали барабанить по голове. Выбравшись, он кивнул товарищам – все, можно ехать дальше, сегодня надо успеть уничтожить еще два моста.

Убийца Нкора на ходу открыл фонарь, поднес к огню кусок пенькового фитиля, дождался, когда волокна, пропитанные селитрой, жадно затлеют, бросил за спину, в лужу зловонной жидкости.

Бутчиз рискнул покинуть свое убежище, когда шум удаляющейся телеги затих. К тому времени настил моста полыхал вовсю, а от деревни к реке двигалась вереница огней – народ, прихватив факелы и фонари, спешил к пожару. Стражник, не мешкая, схватил деревянное ведро, кинулся к реке. Сомнительно, что даже тысяча таких ведер поможет справиться с пожаром, но не сидеть же сложа руки? На бегу он утешал себя тем, что настил скоро прогорит, рухнет в реку, а массивные опоры из мореного дуба огонь повредить не сможет. На них быстро уложат новый мост – работы на несколько дней. И Бутчиза вряд ли будут сильно ругать – что он мог поделать против банды таких головорезов со своей жалкой алебардой?

Приступить к тушению Бутчиз не успел. Фитиль, вспыхнув от пламени пожара, донес огонек до медной трубочки, закрепленной на детонирующем шнуре, и через миг сработали все заряды. Опоры, простоявшие около века, переломились, будто сухие лучинки, – бойцы Корпуса Тьмы разрушать умели. А как иначе, если их этому учили годами?

Подбежавшие крестьяне увидели жалкие огрызки сокрушенных опор, разбросанные по округе горящие клочья настила, непригодные теперь к использованию, и обезображенный труп Бутчиза. Стражу размозжило голову бревном.

Двадцать шесть телег сейчас колесило по имперским землям, примыкавшим к Тарибели, или, как называли эту провинцию хабрийцы, Южной Нурии. Все они занимались одним и тем же – уничтожением мостов. Смехотворная стража помешать им не могла. Маршруты были продуманы заранее – ни одна из групп не пересекалась с другой, у каждой были свои цели. Если ничто не помешает, к утру они уничтожат более полусотни мостов. А если имперцы не хватятся, то и на следующую ночь продолжат заниматься тем же.

* * *

Группа подгулявших в придорожном трактире офицеров, догоняя свой полк, попала в засаду – нетрезвых вояк перестреляли из кустов, положив в один арбалетный залп. Немыслимая сноровка нападавших не оставила воякам ни единого шанса.

Полк, спешно перекидываемый в Тарибель, остановился на ночевку в чистом поле. Стреноженных коней оставили под присмотром часовых, утром они их погонят к пруду, на водопой. И конечно, никто не догадается, что в темноте к берегу пруда подкралась некая темная личность и что-то туда вылила из пузатой бутылки.

Гонец не щадил лошадей, меняя их на каждой станции. Приказ, который он вез, не терпел задержки. Спешка его и подвела – на полном скаку бедняга налетел шеей на тонкую веревку, растянутую над дорогой. Запечатанный конверт попал в руки тех, к кому попадать был не должен.

Другой гонец привез в лагерь саперов странный приказ. Им предписывалось немедленно двигаться на восток, прямо в горы, по единственной узенькой дороге – и где-то там, на другой стороне пологого хребта, заняться ремонтом моста. Гонец выглядел как настоящий, печати на конверте и подписи тоже были не хуже настоящих. Ворчащие саперы вынуждены были прервать ночевку и начать движение к проклятому мосту. Добраться до него они не успели – в одном узеньком месте их накрыло камнепадом, вызванным серией взрывов. Немногих выживших добили из арбалетов или просто перекололи. Вояки, не ожидавшие такого приключения на собственной территории, были полностью деморализованы и серьезного сопротивления не оказали.

Боевые маги – замкнутая каста, даже в суете военных сборов ухитряются оставаться в сторонке. Вот и сейчас они не соблазнились городскими квартирами и остановились в загородном особняке, выделенном наместником. Их уединению не мешали грязная солдатня и вечно нетрезвые офицеры-аристократы.

Увы, недолго они наслаждались отдыхом после долгой дороги. Заряды, заложенные в дымоходах, превратили дом в груду мусора, а бочки с зажигательной смесью, установленные в подвале, сделали из этой груды огромный костер.

Трактир был не из дешевых. Прежний хозяин вел дела очень плохо, да и с виноградной водкой крепко дружил, что не способствовало процветанию заведения. В прошлом году, напившись вдрызг, ухитрился разбить себе череп о край крыльца. Вдова с радостью продала малоценную недвижимость заезжему молодцу с юга, решившему открыть свое дело в Тарибели.

Новый владелец за полгода превратил трактир в бриллиант столицы провинции. Чисто, уютно, клопов нет, стряпня выше всяких похвал, прислуга вышколена и сплошь состоит из милых девушек и молодых красивых парней. Высшие офицеры прибывающих армий быстро оценили плюсы этого заведения и расхватали все комнаты на втором этаже. Они прямо там повадились устраивать военные советы, не подозревая о хитроумной системе прослушивания, устроенной хозяином. Внизу, в общем зале, они нередко позволяли обсуждать дела, не предназначенные для посторонних ушей. При этом они не обращали внимания на слуг, а зря – память у этих девочек и парней была отменная, а уши торчали тоже не для красоты.

А еще из подвала трактира под городскую стену был прорыт подземный ход, выводящий на обрыв рва. При желании через него можно было незаметно покинуть город, минуя заставы, или, наоборот, пробраться внутрь. И труп при необходимости можно вынести без лишних свидетелей – сегодня это было полезно.