Время для жизни - taramans

- Так, а что мне оставалось делать? Там либо они меня, либо я их! Мне, получается, повезло больше. А им… не повезло!

- От вы ж… мокрушники сраные! Все у вас не так как у людей! Все у вас через жопу! – Савоська разорялся минут пять. Потом успокоился, снова закурил.

- Знает кто, что ты их… уделал?

- Нет… там чисто все получилось, - слукавил Иван, - не найдут их.

Штехель долго смотрел на него с непонятным выражением лица.

- Я вот не пойму вас… что ж вы за люди-то выросли? Те… ушлепки беспредельные… Их уже и на правИло собирались кликнуть, очень уж они… людям жить мешали… безголовостью своей, да наглостью. Так выходит – и ты не лучше! Двоих закопал, и сидит тут… спокойный такой!

- Ты, Игнатьич, меня с ними не ровняй! – вызверился Иван, - они и правда – берегов не видели, для них кровь, что водица была. Мамку родную за пятак зарежут! А я… почистил тут, пока вы собирались их править! За людей выходит работу сделал! Какие ко мне вопросы?

- А ты что ж – законник что ли? По уму если, тебе нужно было людям сказать, предъявить Хлопу и этому… копченому. На толковище бы разобрались!

- Ага… стали бы они того толковища ждать! Нет меня – значит и предъявить некому! Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы, не так что ли? Да и кто со мной на толковище бы базарил? Я же отошел… Один на льдине, ломом подпоясанный! Ты что ли, за меня бы впрягся? Нет? Вот то-то же! Да ладно… чего уж теперь! Что с рыжьем делать будем? Заметь – я со своей доли согласен в общак лавэ отстегнуть! Все как положено!

- Положенец… нашелся тут! Молчал бы в тряпочку, мокродел сраный! Вот же где… берсерки безголовые!

Иван развеселился:

- Тогда уж пусть я буду – ульфхеднар! Это мне больше нравится!

Штехель с интересом посмотрел на него:

- А это кто такие… те, что ты сказал?

- Да все та же скандинавская мифология – викинги там, берсерки, ульфхеднары. Берсерки – это в переводе… что-то вроде – медвежье сердце… воины, которые в бою теряют разум и бьются невзирая на раны и боль. Подчас и не разбирая, кто перед ними – свои или чужие. А ульфхеднары… это тоже воины, только… волчья голова. Те тоже суровые воины, только с головой все-таки дружат.

- Ишь ты… ученые все пошли! Вот я и говорю – не разбирают, где свои, а где чужие.

Они выпили еще. Потом Савоська вышел в склад и поорал того пацана, а когда пацан прибежал, отправил его за закуской, в столовую. Иван понял, что – сошло ему с рук. Скорее всего, Штехель все-таки даст знать кому надо, что Хлоп с Цыганом… все! Но дальше последствий – не будет. Вот и ладушки!

Они, уже под спокойный разговор, допили эту бутылку коньяка.

- Я так думаю, что… тысяч на десять того рыжья будет. Есть там цацки, которые… не просто так. И прав ты – здесь их скидывать… не нужно. Отправлю через людей куда подальше. А там – кто их узнает? Но бабки эти мы получим не скоро. Нет… не так. За часть цацек, что попроще – деньги будут через пару недель. А вот другие… там – разное может быть. Если кому понравится… так деньги сразу отдадут. А нет… так только месяца через два результат будет. Понял ли?

- Понял. Только, Игнатьич, у меня такая просьба – с тех денег, что быстрее будут, мою долю в общак отслюнить надо. И еще… там на киче сейчас два пацана чалятся. Это из нашей… банды шпанята. Погоняла – Жук и Лаврен. Второй на больничке сейчас. Говорят, помяли его сильно, на задержании. Вот этим парням – отдельно бы грев заслать. Должок у меня перед ними, получается. Точнее – не мой должок, а Хлопа с Цыганом, но если лавэ их у меня будет, то я должен грев подогнать. Правильно?

Штехель посмотрел на Ивана… с уважением, что ли:

- Добро! Дело хорошее. Людей на киче греть нужно, то дело благое. Я людям за тебя скажу… не про Хлопа, конечно, а про то, что грев засылаешь, даже когда отошел. Люди это оценят!

«Да и про Хлопа ты тоже… да наверняка скажешь! Только бандитам Хлоп этот – никуда не уперся!».

Так и порешали. Уже идя домой, Иван решил, что деньги, вырученные с золота, он – тоже куда-нибудь отдаст.

«Да вон – Вере, хотя бы! Пусть свою избушонку отремонтируют, все получше жить станут!».

«Да… с Верой как-то… жалко все же. Нравилась она ему, нравилась! Ну что же! Значит нужно снова кого-то для… г-х-м… искать. Зиночка – опять потерялась, носа не кажет! Варя – хитрожопая до изжоги! Ну ничего, ничего! Она еще ко мне придет – вот тогда я и взыщу с нее сторицей! А пока… да хрен его знает! Может стоит как-нибудь вечерком в ресторан к Калошину забежать. И культурно время проведу, да и Игорь, наверняка, кого-нибудь да посоветует! Есть же там… этуали? Не может их по ресторанам не быть! Этакие звезды… полусвета».

Уже вечером, засыпая, у него мелькнула мысль:

«А может и правда… зайти как-нибудь на рынок, да на центральный? В ряды, где фруктами торгуют? Фатьма… она и правда… очень ничего так дамочка!».

Глава 11

Тем временем приближалась дата праздничного концерта, посвященного очередной годовщине Великого Октября. Здесь и сейчас это вовсе не очередная официальная дата, которую празднуют во многом – формально. Это действительно праздник для подавляющего большинства населения. Нет, наверняка есть те, кто держит фигу в кармане, но показывать эту «фигу» хоть словом, хоть делом – чревато. Даже очень чревато!

Илья, как и в прошлый раз, уже начинает психовать – все плохо, все не готово, все – не так! Даже с Тоней они пару раз поругались! И некоторая отстраненность Косова поэтому весьма злила директора. Но решив проблему… самую большую свою проблему, да! Иван включился в подготовку концерта.

Было, как и ранее, решено первым отделением концерта поставить номера детей. Декламация, песни, какая-то хореографическая постановка, которая опять же послужила поводом для ссоры Тони и Ильи. Здесь Иван поддержал Тоню – ну невозможно меньше чем за месяц добиться хоть