Время для жизни - taramans

– это дело вашего начальства, не буду его критиковать! Как по мне – толковее было бы садить вас в секреты, каждый раз меняя места «засидок». И выдвижение в секрет должно быть скрытным! Так… ладно! Вот – тебе нужно идти от точки А до точки Б. Не включай фонарь! Ни в коем случае! Без фонаря тебя видно метров за двадцать максимум – если без «ночника»! А с фонарем – да, блядь, за все триста метров ты виден! Ну кто тебя не наебнет? Только ленивый, слепой, да… пьяный комендантский контрабас! Хотя и он тоже… наебнет! Тут же как… Враг толи попадет, толи нет… а свой по своему – попадает всегда! Иди без фонаря, не торопясь, чувствуй куда ногу ставишь! Не громыхай подошвами! Тебе чего – лень ногу выше поднять? Блядь! Вы меня слышите или нихуя не слышите? Нет… мне, конечно, говорили, что менты тупые, но я не думал – что настолько! Так! Продолжаем! Разговаривать не надо. Не надо разговаривать, я сказал! Заткнись, блядь! Так понятнее? Ну вот – умные же люди, все понимают! Только – русские! Пока, мля, матом не покроешь – нихуя не понимают! А как покроешь – ну умницы, интеллектуалы же… Бля! Уступают по уму только «шпицам», а это, если кто не знает – сама тупая собака из всех пород! Так! Что, бля, непонятно?! Какого хуя? Кто меня просил «тактику» провести? Вы просили? Так заткнитесь и не пиздите! Продолжаем! Вот… разговаривать не надо! Все нужно обсудить еще до выхода – порядок действий, кто как идет, кто и куда падает… ну – в случае чего! У хороших групперов – это уже автоматом выходить, а у вас… ну – как выходит. Поэтому – обговаривайте все – ДО выхода! И если вдруг… ВДРУГ! я сказал – что-то нужно сказать другу Коле – только шёпотом, на ушко. Выбрали место, присели, чтобы не отсвечивать и на ушко, ласково… не привлекая внимания. А чтобы получилось все это – сначала… ну вот так, антабкой – стук-стук негромко. Все знают – камрад хочет привлечь внимание! И тогда – рукой… рукой вот так… да подойди ты ближе, вот! Отошли вот так в сторонку и ты скажешь ему все, что думаешь… и по поводу его самого, и про его жену… и даже – про любимую собаку! Кто курит ночью в патруле?! По ебальнику мерзавца! Потому как – он враг твой! Зашли в укрытие… сели на дно окопа… накрылись чем-нибудь. Вот тогда можно покурить! Но – лучше – не надо! В располаге покуришь! Нихуя с тобой за эти пару часов не будет, не помрешь!».

Вот и сейчас он постоял, подышал… и начал вполне себе видеть. Нет, не так, как днем, конечно, но – сносно! Взял из лодки лопату, отошел на выбранный участок берега и поглядывая по сторонам, прислушиваясь, выкопал канаву в песке – два метра в длину, да в глубину с полметра. Хватит!

Подошел к яру, посмотрел:

«М-д-я-я-я… тут на честном слове все держится. Чуть толкни сверху и вот этот кусок… метров пять длиной… ага, метра четыре высотой… а толщиной? А хрен его знает! Все это рухнет вниз, нахуй! Пошли-ка отсюда, пока не похоронило!».

Он вернулся к проулку, поднялся на яр, нашел куст толи черемухи, толи ивы – в темноте уже хрен различишь! А нет… все же – черемуха, размял сорванный прутик в пальцах, понюхал! И присел в этом кусту. Чтобы не затекали ноги, приспособил на два сучка лопату черенком, получив этакий насест. Накинул капюшон на голову, покурил.

«Блядь! Дождь начинает накрапывать! Хотя… это даже и к лучшему!».

Откуда-то Косов помнил, что «движ» товарных составов начинается примерно с одиннадцати вечера и примерно до двух часов ночи.

«Время еще есть! Даже рановато я сюда прибыл, как бы не околеть тут под освежающим октябрьским сибирским дождиком!».

Страха по-прежнему не было. Немного потряхивало, но это скорее – от адреналина. Не перегореть бы! Иван несколько раз поднимался на ноги, приседал, напрягал мышцы, разгоняя кровь. Здесь, на берегу, было довольно темно. А вот на улице, за домами, горели, хоть и редкие, но фонари. Метров через пятьдесят-семьдесят. И горели еле-еле. Но крыши домов, да и верхушки заборов на фоне этой подсветки были видны. Постепенно холод все же пробирал!

«Для меня здесь главное преимущество – внезапность нападения! Нужно хоть одного вывести из строя сразу! Если нет… ну – тогда все будет печально! Кто из них пойдет первым? Да – Хлоп и пойдет, к ворожее не ходи! Он всегда впереди идет, а хитрый Цыган – всегда позади на шаг-два. Так что, первым – Хлоп. Бить в брюхо».

На занятиях по физподготовке, когда обязательная программа пройдена, менты, особенно из молодых, из десантуры, или других «спецов», иногда что-то показывали остальным.

«Не бейте в грудь! Не старайтесь попасть в сердце. Вы точно не попадете! А вот в ребро – попадете наверняка, и либо время потеряете, либо вообще – нож сломаете! Брюхо – вот ваша цель! И бить нужно не один раз, акцентировано, а несколько раз, короткими ударами! Как шилом шьете! Раз-два-три! Отскок! Оценка состояния противника! Если попали как надо – все, он уже не противник! Ему больно, очень больно, и он уже ни о чем не думает, только о том, как ему хреново! Но! Не кидайтесь на него, даже если он уже загибается – вполне можете нарваться на удар! Контролируете его? Просто толкните его – рукой, или ногой. Он упадет. Все – можно добить!».

Т-а-а-а-к… Мля… Момент истины… Брякнула щеколда на калитке. Все. Дождался. Идут.

Иван приподнялся, пару раз чуть присел. Совсем чуть-чуть, только кровь разогнать, напружинил ноги, сгорбился. Слышно было, как что-то негромко сказал Цыган. Хлоп в ответ негромко засмеялся:

- Ничё! Она крепкая, выдюжит! А горячая она, Фатьма-то! Я уж думал – брюхо мне вспорет!

«Они что, напоследок Фатьму «отхарили» что ли?! Она же Цыгана подружка, или родственница? Они что – совсем оскотинились?! Вот же… животные!».

Нет, так-то Косов был вовсе не против свального греха – каждый развлекается как может, и групповуха… ну - кому что! Но… ведь по согласию это должно быть. А эти… Получается, по словам Хлопа, Фатьма была – против?

Пиздец Вам, суки! Косов, как учили, бросил от живота и груди вверх ярость и с глухим рыком, поднимаясь рывком, сделал шаг вперед и вправо, одновременно нанося удар