Меч Шаннары - Терри Брукс

Сначала он не видел ничего, кроме тумана и дождя; вскоре из свинцового марева возникли четыре громоздкие фигуры. Размеренными тяжелыми шагами тролли приближались к укрытию, в котором затаился принц Лиха. Он сбросил тяжелый плащ, насквозь промокший or утреннего дождя. Когда ему придется убегать от рослых воинов, плащ будет только мешать. Заодно он снял и тяжелые охотничьи сапоги. Потом Менион вынул из кожаных ножен меч Лиха и положил сверкающий клинок рядом с собой. Из колчана он достал две черные стрелы и туго натянул тетиву лука, замерев в ожидании. Тролли быстро приближались к густым зарослям, их темные силуэты уже виднелись в просветах густой листвы. Они шли по двое, один из шедшей впереди пары тащил обмякшее тело связанного пленника. Явно ничего не опасаясь на земле, которую они уже считали своей, тролли подходили все ближе к кустам. Менион медленно встал на одно колено и вложил стрелу в тетиву лука.

Не подозревая о засаде, тролли поравнялись с зарослями, когда невесть откуда с громким свистом по воздуху пролетела первая стрела и впилась в громадного тролля с пленником на плече. С ревом боли и ярости тролль уронил свою ношу и упал, схватившись за раненую ногу обеими ручищами. И в этот миг смятения и паники Менион выстрелил снова, поразив второго тролля в плечо, отчего тот крутанулся на месте и всей своей огромной тушей повалился на шедших сзади товарищей.

Не медля ни секунды, горец с диким криком выскочил из-за кустов и молнией ринулся на остолбеневших троллей, размахивая мечом. От неожиданности воины отступили назад, забыв о своем пленнике, и тогда их стремительный враг свободной рукой забросил на плечо завернутое в плащ тело, прежде чем северяне успели опомниться. В следующую секунду принц промчался мимо них, на бегу распоров мечом руку ближайшего к нему тролля, который попытался остановить смельчака. Дорога на Мермидон была открыта!

Два тролля, невредимый и легко раненный в руку, бросились в погоню, в сосредоточенном молчании тяжело топая по мокрой от дождя земле. Громоздкие доспехи и грузное тело сильно замедляли их бег, однако они оказались намного проворнее, чем предполагал Менион, к тому же воины были сильными и отдохнувшими, а горец заметно устал. Даже без тяжелого плаща и сапог принц не мог бежать быстрее, волоча на спине пленника. Дождь к тому времени лил стеной, и колючие брызги впивались в кожу, как будто понукая измученное тело бежать быстрее. Горец вприпрыжку несся по скользкой траве, огибая низкие деревца, перепрыгивая кусты и затопленные водой канавы. Даже босыми ногами бежать по мокрой траве было трудно. Несколько раз он спотыкался и падал на колени, но тут же вскакивал и продолжал бежать дальше.

Изрезав ноги в кровь камнями и колючками, скрытыми в мягкой траве, Менион продолжал бежать, не чувствуя боли. Пустынная равнина безмолвно взирала на неуклюжих великанов и худенькую фигуру под проливным дождем и ледяным ветром. Они неслись, ничего не замечая вокруг, по бескрайнему мертвому полю, и лишь жуткое завывание ветра в ушах нарушаю зловещую тишину. Юный принц Лиха чувствовал невыносимое одиночество в этом страшном забеге на выживание, испытании духа и тела, которое потребовало от него всех сил, без остатка.

Время вдруг перестало существовать, Менион с трудом заставлял ноги двигаться, несмотря на резкую боль в свинцовых мышцах, а река все не показывалась. Он больше не оборачивался, чтобы взглянуть на троллей. Кожей он ощущал их присутствие, их тяжелое дыхание горячечным пульсом отдавалось в его голове, и принц понимал, что расстояние между ними неумолимо сокращается. Он должен бежать быстрее! Он обязан добраться до реки и освободить Ши…

Менион даже не сомневался, что несет на спине своего друга. Едва он поднял завернутое в плащ тело, он сразу почувствовал, что пленник невелик ростом и худощав. Это окончательно убедило принца в том, что захваченный троллями незнакомец именно Ши. Пленник был в сознании, он неловко ерзал на спине бегущего горца, бормоча что-то невнятное. Менион, задыхаясь, коротко успокаивал его на бегу и уверял, что спасение близко.

Дождь неожиданно полил с новой силой, застилая дорогу, мокрая равнина быстро превращалась в вязкое болото. Вдруг Менион споткнулся о скользкий корень и со всего размаху полетел в мокрую траву, а его драгоценная ноша упала рядом с ним. Превозмогая боль, измученный горец заставил себя встать на колени, крепко сжал меч и всмотрелся в густую пелену дождя, пытаясь увидеть своих преследователей. К его радости, троллей нигде не было видно. В слепящем дожде и тумане они быстро потеряли его из виду. Но скоро дождь кончится, туман прояснится, и тогда… Менион резко встряхнул головой, прогоняя усталость, и быстро подполз к пленнику, который отчаянно барахтался в тугих веревках. Кто бы ни был внутри мокрого свертка, он мог бежать сам, а силы Мениона стремительно таяли. Он понимал, что не сможет больше тащить свою ношу.

Плохо понимая, что делает, принц начал негнущимися руками пилить толстые веревки. Разум снова и снова твердил ему, что пленник именно Ши. Тролли и незнакомый южанин с бородкой встречались на реке тайно, ночью, чтобы никто не узнал об их загадочном пленнике. Наконец тугие веревки с треском лопнули и упали, и из толстого, намотанного в несколько слоев мокрого плаща выбрался человек.

Разинув рот от изумления, Менион Лих протер залитые дождем глаза, поморгал и посмотрел снова. Перед ним стояла женщина!

Глава 24

Женщина! Зачем северяне похитили какую-то женщину? Сквозь завесу дождя Менион смотрел в чистые голубые глаза, недоверчиво глядящие на него. Это была необыкновенная женщина. Никогда принц Лиха не видел такой красавицы — смуглая кожа, тонкие правильные черты лица, изящный гибкий стан, завернутый в шелка, и совершенно изумительные волосы… Менион не мог оторвать глаз от ее волос. Даже мокрые и липнущие к лицу под проливным дождем, они ниспадали на плечи и спину пленницы длинными прядями, отливая в сером сумраке утра восхитительной медью. В немом оцепенении юноша смотрел на прекрасную незнакомку, пока пульсирующая боль в кровоточащих ногах не вернула его с небес на землю и не напомнила о грозящей с минуты на минуту опасности.

Он вскочил, морщась от боли в босых ступнях, усталость накатывала тяжелыми волнами, и он едва держался на ногах от изнеможения. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, он раскачивался, словно пьяный, опираясь обеими руками на рукоять меча. Сквозь серую мглу он видел испуганный взгляд девушки и, едва не теряя сознание, вдруг удивился, как прежде не заметил ее юного возраста. Потом она оказалась рядом, поддержала его и что-то проговорила отчего-то очень далеким голосом. Он покачал головой и упрямо кивнул.