Драматургия ГДР - Фридрих Вольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Л а х н е р. Дальше!
Л а д е в с к а я. Надо работать всем. Впрочем, бессмысленно палить из пушек, чтобы разбудить глухого.
Л а х н е р. Воля ваша, мадам Ладевская, как вам будет угодно! (Отворяет дверь.) Рунна, входи!
М и х а э л ь входит.
Садись.
М и х а э л ь. Благодарю. Я уже сидел!
Л а х н е р. Тогда стой!
М и х а э л ь. Что ж, постою! В обморок не грохнусь, господин Лахнер!
Л а х н е р. Перемени тон!
М и х а э л ь. Ладно!
Л а х н е р. Будешь работать в свинарнике.
М и х а э л ь. Свиньи передохнут от одного моего вида.
Л а х н е р. Дружок, перемени тон! Слышишь! Мы требуем!
Л а д е в с к а я. Две недели поработаешь в свинарнике, потом пойдешь в мастерские. Будешь продолжать свое профессиональное обучение.
М и х а э л ь. Почему такой окольный путь?
Л а д е в с к а я. А ты никогда не ходил окольными путями?
М и х а э л ь. Понимаю, хотите на колени поставить!
Л а д е в с к а я. Нет. Нам надо ликвидировать прорыв, обыкновенный прорыв, и ты поможешь это сделать. Рихард Либер заболел. Придется тебе две недели поработать в свинарнике. Кстати, это еще и за твое отменное поведение при первом знакомстве. Я твоя воспитательница, меня зовут фрау Ладевская.
М и х а э л ь. Очень неприятно.
Л а д е в с к а я. Ничего, переживу. Вроде все сказано… Впрочем, кое-что необходимо добавить. Тогда по крайней мере ты будешь в курсе дел. Слушай внимательно!
М и х а э л ь. Выкладывайте уж сразу, я не больно чувствительный. Можно, значит, сесть? В той первой колонии все было дерьмово.
Л а д е в с к а я. Нет, теперь постой! Как ты будешь здесь жить, зависит от тебя самого. Что посеешь, то и пожнешь. И никаких возражений. Повторить?
М и х а э л ь. Спасибо. Не надо!
Л а д е в с к а я. Кроме деловой критики, разумеется. Некоторых ребят мы отпускаем домой досрочно, если они того заслуживают. Это всегда для всех радостное событие. Ты слушаешь?
М и х а э л ь. Да.
Л а д е в с к а я. Жизнь в колонии нелегка, ведь каждый из вас должен работать за двоих: против себя и для себя. Мы не дураки, мы это понимаем. И не считаем это подвигом. Мы требуем, чтобы каждое наше указание выполнялось. Ты слушаешь?
М и х а э л ь. Дальше! Я не очень-то терпелив!
Л а д е в с к а я. Хорошая черта!
М и х а э л ь. Мое терпение давно уже лопнуло.
Л а д е в с к а я. И это тоже не глупо.
М и х а э л ь. Спасибо. Мне ваши похвалы до лампочки.
Л а д е в с к а я. Почему?
М и х а э л ь. Плевать я на них хотел.
Л а д е в с к а я. Ты оскорбляешь нас, Миша!
М и х а э л ь. Меня зовут Михаэль!
Л а д е в с к а я. С сегодняшнего дня ты будешь Мишей.
Пауза.
Читаешь?
М и х а э л ь. У меня в чемодане одна-единственная книга: «Страна справедливых».
Л а д е в с к а я. Кто автор?
М и х а э л ь. Не помню, но книгу я знаю наизусть.
Л а д е в с к а я. Всю наизусть?
М и х а э л ь. Раз говорю, значит, так.
Л а д е в с к а я. В велосипедах что-нибудь смыслишь?
М и х а э л ь. В любой машине разберусь, если захочу. Мой самый отработанный номер! Выполняю без сетки.
Л а х н е р. Заливаешь!
М и х а э л ь. Я не с вами разговариваю.
Л а х н е р. Пока не со мной.
М и х а э л ь. Наплевать!
Напряженная пауза.
Л а д е в с к а я. Вот тебе список инструментов. Отправляйся в мастерские и принеси все сюда, чтобы мне за ними не ходить. Там увидишь своего мастера.
М и х а э л ь. Сюда принести?
Л а х н е р. Да, сюда!
М и х а э л ь. А если я сбегу?
Л а х н е р. Такая возможность у тебя есть. У нас на каждом углу полицейский не стоит.
Л а д е в с к а я. Но мы найдем тебя, где бы ты ни скрылся.
М и х а э л ь. Почему власть у вас в руках?
Л а д е в с к а я. Так определил господь бог. А если хочешь по-научному — известный класс!
М и х а э л ь. На бога мне наплевать, но если вы на рабочий класс намекаете, тогда советую полегче, у меня своя гордость есть.
Л а д е в с к а я. Ну, ступай!
М и х а э л ь. Что ж, до свиданья! (Уходит.)
Л а д е в с к а я. Все записал? Благодарю. Дважды сказал «наплевать». Значит, дважды заколебался. Для начала совсем неплохо. Как ты думаешь?
Л а х н е р. Значит, все-таки экспериментируешь? Ты меня вынудила молчать. А кто будет платить за погоню?
Л а д е в с к а я. Ты убежден, что он даст тягу?
Л а х н е р. Не сомневаюсь.
Л а д е в с к а я. Почему?
Л а х н е р. Это же слепому видно.
Л а д е в с к а я. Тогда сразу вызывай полицию, чтобы мои эксперименты обошлись дешевле.
Л а х н е р. Ждем час.
Л а д е в с к а я (звонит по телефону). Мастер Хирхе, если к тебе явится один такой длинноволосый, дай ему инструмент. Через две недели он придет к тебе работать. Почему только через две недели? Так решено. Спасибо!
Л а х н е р. Значит, подождем, Хельга. Давай пока вызовем Александра. Они называют его Босс. Ученик двенадцатого класса. Разговор веду я. Ты записываешь, хорошо?
Л а д е в с к а я. Да.
Л а х н е р. Введи его.
Л а д е в с к а я (открывает дверь). Александр!
Б о с с (входит). Здесь!
Л а д е в с к а я. Садись. Сколько лет?
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Хабихтсхаин — долина среди лесистых гор. На скамье Р и х а р д Л и б е р покуривает сигару.
Л и б е р. Горы в дымке, стало быть, установится хорошая погода и ревматизм не будет донимать меня. Доктор толкует, что сердце ослабло, а у меня ноги не ходят, в том и беда. Собирался концы отдать еще в прошлом году, и в позапрошлом, но никак не умирается, косая не приходит за мной — вот я и живу.
Входит Л а д е в с к а я.
Л а д е в с к а я. Привет, Рихард!
Л и б е р. Привет, милая Хельга! Куда путь держишь?
Л а д е в с к а я. Вышла поразмяться. Как шумит ручей… В нем что, никакой рыбы нет?
Л и б е р. Была форель и вся ушла. Больше не будет. Садись, я подвинусь.
Л а д е в с к а я. Здесь, за кустами, так хорошо пригревает солнышко.
Л и б е р. Ждешь, поди, кого?
Л а д е в с к а я. Как всегда, когда один из двух не слишком торопится.
Л и б е р. Наверно, не догадывается, что его ждут. Что там в свинарнике, поди, делается?!
Л а д е в с к а я. Свиньи стали плохо жрать!
Л и б е р. Я туда не вернусь. Дни мои сочтены.
Л а д е в с к а я. Опять умирать собрался?
Л и б е р. Пока нет, Хельга, пока нет. Еще не все свои сигары выкурил. Но хочу отдохнуть. Вон идет кто-то… Это тот самый?
Л а д е в с к а я. Задернет его. Я сейчас вернусь!
Ладевская отходит в сторону. Входит М и х а э л ь.
Л и б е р. День добрый, паренек!
М и х а э л ь. Привет, старик! Что, мух ловишь?
Л и б е р. Нет, сынок, этим как раз я не занимаюсь.
М и х а э л ь. Не разживусь ли я у тебя щепоткой табаку, дед? Для трубки.
Л и б е р. Почему бы и нет? (Протягивает Михаэлю табак.)
Михаэль набивает трубку.
М и х а э л ь. А как насчет огонька, дедуля?
Л и б е р (протягивает ему спички). Значит, уже курить начал?
М и х а э л ь. Собственно, я не курю. Эта трубка память об одном человеке. Время от времени я ее обкуриваю, чтобы не замерзла. Если идти вверх по ручью, куда придешь?
Л и б е р. Вверх, стало быть, идут те, кто хочет отсюда удрать. Идти-то нужно совсем в другую сторону. Через долину, там выход.
М и х а э л ь. Понял, дедушка. Большое спасибо и до свиданья.
Л и б е р. Спички, парень, оставь.
М и х а э л ь. А я и не собирался их прикарманить. Получай марку.
Л и б е р. Но у меня сдачи нет.
М и х а э л ь. Тогда подари мне спички. От этого не умрешь.
Л и б е р. Нет, подарить —
