Фантом - Николай Лузан

— Боря, Боря! Ну, сколько можно ждать? Шашлык стынет! — иссякло терпение у Ирины.

— Все идем! — закончил игру Быстроног.

За ними к походному столу потянулись остальные. На брезенте, расстеленном на траве, громоздились горки помидоров, огурцов и зелени; на тарелках аппетитно лоснились ломти румяного мяса. Быстроног придирчивым взглядом пробежался по этому изобилию, остановился на Мотреве и сурово заметил:

— Саня, я не понял, у нас что, детский утренник?

— Не, все по-взрослому, Борис Юрьевич! — встрепенулся тот.

— Не похоже. Тебе напомнить, что укорачивает жизнь настоящего мужчины?

— Не надо, Борис Юрьевич, помню — ожидание очередной чарки.

— Так чего ждешь?

— Уже бегу! — подхватился Мотрев, сбегал к роднику, принес бутылку водки и разлил по рюмкам.

Быстроног приподнялся, и добрая улыбка согрела его лицо. Все они — офицеры, их жены и дети — за год службы в Абхазии стали для него одной большой и беспокойной семьей. Вместе с ними он разделял их радости, огорчения и успехи.

— За всех нас, ребята! За то большое дело, которому мы служим на этих дальних берегах! В военные училища мы шли не ради кошелька. Да и какой к черту кошелек? Еще недавно по три месяца ждали зарплату. Пусть простят меня наши девчата, что приходится ютиться по чужим углам, а детям менять школы. Мы сами выбрали эту профессию — Родину защищать! С этим пришли и с этим уйдем!

— За нас! За военную контрразведку! — дружно поддержали его.

Запоздалый обед затянулся, и можно было только удивляться тому, сколько всего могли вместить молодые и здоровые желудки. Потом одни, разморенные сытной едой и жарой, задремали у ручья, другие, у которых не угас рыбацкий азарт, возвратились к морю. Ближе к вечеру, когда спала жара, все высыпали на песчаную косу и нежились под лучами, заходящего солнца.

Незаметно наступили сумерки. Последний луч солнца скользнул по утесу и погас. Небо слилось с морем, и окрестности залил призрачный лунный свет. Слабый ветерок устало поигрывал листьями могучих пальм. Легкая морская волна о чем-то перешептывалась с берегом. Все вокруг дышало миром и покоем.

Мир и покой ненадолго воцарились в душах Кочубея, Быстронога и его подчиненных. Они и не подозревали о том чудовищном зле, которое в эти самые минуты множилось во властных кабинетах в Вашингтоне и Тбилиси. До начала вероломной войны на Южном Кавказе оставалось всего девять дней.

Глава тринадцатая

План завершения операции в Абхазии

Перси с опозданием вошел в кабинет Дугласа и пробежался взглядом по участникам совещания. На нем в основном присутствовали все знакомые лица: свои — Джоан Грей, Роберт Левицки, а также Фрэнк Форман из РУМО — военной разведки. Напротив них места занял Константин Чикованишвили. Контрразведку представлял сам глава — Леон Табидзе. Рядом с ним занимал место субъект с невыразительным лицом. Цепкая память подсказала Перси — начальник департамента конституционной безопасности МВД Грузии Вахтанг Кекудзе. Особняком от всех в конце стола расположились полковник Джон Дрейк из Пентагона и еще двое в военной форме. Судя по их каменным физиономиям, бычьим затылкам, короткой стрижке и соседству с Дрейком, они представляли Министерство обороны Грузии.

Дуглас недовольно покосился на Перси, но ничего не сказал, кивнул на свободное место и открыл совещание.

— И так, господа, все в сборе! Времени на раскачку нет! До начала операции «Чистое поле» осталось чуть больше суток, поэтому еще раз сверим планы! Предлагаю начать с доклада наших грузинских партнеров. Как вы смотрите на это, господин Тетрадзе?

Моложавый армейский полковник, на лице которого выделялся нос, напоминавший клюв хищной птицы, энергично «клюнул» им и потянулся к портфелю.

— Если вы намерены дать пояснения на карте, то не утруждайтесь? — остановил его Дуглас и предложил: — Я облегчу вашу задачу, обратимся к экрану, так будет нагляднее.

— Да! О’кей! — дружно поддержали все.

Дуглас взял пульт и нажал на кнопку. На стене бесшумно раздвинулись шторы. За ними тускло замерцал экран, и на нем отчетливо проступили контуры карты, испещренной голубыми прожилками рек, речушек и скупо усыпанной зелеными пятнами лесов. За время подготовки к операции Перси изучил ее лучше, чем свои пять пальцев. Беглого взгляда на карту ему хватило, чтобы убедиться: военные на этот раз потрудились со всей основательностью. На крохотную Южную Осетию с трех сторон хищно нацелились красные жирные стрелы. Сомкнувшись на северной окраине Цхинвала, они устремлялись дальше, к южной горловине Рокского тоннеля.

Тетрадзе прошел к экрану и, вооружившись указкой, хорошо поставленным командирским голосом начал доклад:

— Господа, чтобы не отнимать ваше драгоценное время я в своем выступлении остановлюсь лишь на основных позициях плана военной операции «Чистое поле». Со всей ответственностью могу заверить: на текущее время по линии министерства обороны все основные мероприятия выполнены в полном объеме. Что касается Шида Картли…

— Вы имеете в виду Южную Осетию? — уточнил Форман все еще путавшийся в старых и новых названиях провинций Грузии.

— Такой советской территории больше нет! Есть Грузия! И есть ее исконная земля — Шида Картли! — отрезал Тетрадзе и вернулся к докладу: — Что касается этой мятежной территории, то на сегодняшний день перед позициями сепаратистов сосредоточено 12 тысяч военнослужащих и мощный бронированный кулак из 75 танков…

Выдержав многозначительную паузу, он продолжил:

— С учетом опыта ближневосточных войн Израиля, афганской и иракской кампаний в основу тактики наших пехотных бригад положены действия ударных подразделений, в состав которых входят особые штурмовые группы. Они включают: две мотострелковые роты, танковый взвод, саперное отделение. На первом этапе операции планируется в ночь с седьмого на восьмое, а если быть точным, то в двадцать два сорок пять седьмого августа огнем артиллерийских батарей и бронированным кулаком смять оборону сепаратистов и российских оккупационных войск. Проведенные нами и специалистами из Пентагона расчеты… — Тетрадзе посмотрел в сторону Дрейка, тот утвердительно кивнул головой, и он снова возвратился к докладу: — Так вот эти расчеты показывают: не позднее полудня восьмого августа организованное сопротивление русских и сепаратистов в Цхинвале будет сломлено. На следующем этапе…

И здесь в доклад Тетрадзе вмешался Чикованишвили. Обратившись к Дугласу, он спросил:

— Сэр, позвольте вопрос?

— О’кей! — разрешил тот.

— Господин Тетрадзе, насколько учтены министерством обороны наши последние разведданные об усилении российских миротворцев ротой десантников и танками Т-90?

— А никак! — отмахнулся тот.

— Как?! Почему? — опешил Чикованишвили.

— А потому! Они не нашли подтверждения!

— Но этого не может быть?! Их сообщил наш хорошо информированный источник в штабе 58-й армии!

— Я не знаю, кто и что вам сообщает, но войсковая разведка и беспилотники никаких русских десантников, а тем более танков «Т-90», не обнаружили.

— Вы на себя много берете, господин полковник! Мы еще разберемся! — в голосе Чикованишвили зазвучала неприкрытая угроза, а физиономия пошла пунцовыми пятнами. Рядом с ним возмущенно засопел Табидзе.

— Разбирайтесь! А нам завтра воевать! — ледяным троном отрезал Тетрадзе.

Назревал скандал. Его питали давнее соперничество и старая неприязнь между армией и спецслужбами Грузии. В очередной раз они выплеснулись наружу и грозили перерасти в банальную базарную перепалку. Искушенный в тайных интригах «тбилисского двора» и хорошо знающий горячий норов и склонность к эффектам грузинских партнеров, опытный Дуглас поспешил погасить конфликт и заявил:

— Господа, рота или батальон — это частность, которая вряд ли повлияет на ход военной операции. Поэтому, господин Тетрадзе, прошу вас не отвлекаться и вернуться к теме!

Тот пожал плечами и, бросив на Чикованишвили уничижительный взгляд, продолжил доклад:

— Если вести речь о батальоне русских миротворцев, который представляет основную силу, то на его позициях будет сосредоточен основной огонь систем залпового огня «Град». Русские ее изобрели, вот пусть теперь на своей шкуре испытают, а тех, кто уцелеет, раздавим гусеницами и сожжем огнеметами.

— Легко сказать, — язвительно заметил Табидзе.

— Господин Табидзе, если вас так беспокоит мифическая рота десантников, то смею вас заверить: она составит отличную компанию будущим покойникам. А с танками…

— Господин Тетрадзе, это уже выходит за рамки этики! — осек его Дуглас и потребовал: — Ближе к делу!

Тот не подумал извиниться и безапелляционным тоном заявил: