Одинокая волчица - Светлана Бестужева-Лада

— И за это тоже, — согласился Музыкант. — Давай сюда ампулу, ты просила укол…

Спустя некоторое время Императрица вдруг почувствовала, что предметы перед её глазами начинают расплываться, комната теряет свои привычные очертания и даже лицо Музыканта все время заволакивается какой-то пеленой. Она попыталась сообразить, сколько же успела выпить, но тут же отказалась от этой попытки. На смену веселому куражу пришло чувство какой-то абсолютной расслабленности и даже умиротворенности. Она зевнула один раз, потом другой и уже сонно пробормотала:

— Спать очень хочется…

— Сейчас я отнесу тебя в кроватку, — услышала она над собой голос Музыканта. — Устала моя девочка, ей нужно отдохнуть. Отдохнуть нужно моей ненаглядной…

Императрица слегка удивилась такой необычной для Музыканта нежности, но глаза у неё сами собой закрывались, а тело стало легким и невесомым. Она не столько почувствовала, как Музыкант взял её на руки, сколько словно бы увидела это со стороны. И вдруг оказалась в ванной комнате около бассейна, а Музыкант осторожно снимал с неё пеньюар.

— Сейчас примешь ванну, — донесся его голос уже совсем издали. — Три капли нового эликсира… обязательно. Так будет ещё соблазнительнее… Еще…

Она ощутила резкий, экзотический запах, но уже не почувствовала, как её опустили в теплую воду, не увидела, как Музыкант взял со столика пульт управления. Она так и не поняла, что произошло, когда стеклянная стена скользнула в сторону, бассейн соединился с прудом и забурлившая вдруг вода стала быстро окрашиваться в красный цвет. И уж конечно не услышала того, что произнес Музыкант.

— Меня невозможно обмануть, дорогая. И убить меня никому не удастся. Теперь ты всегда будешь со мной, обещаю…

Час спустя ничто не напоминало о том, что здесь произошло. Стеклянная стена нова отгораживала пруд от бассейна, где чуть зеленоватая вода приятно пахла хвоей и сандалом. Пеньюар Музыкант аккуратно убрал на место, сел в то же самое кресло, в котором провел начало вечера, снова наполнил свой бокал, закурил и включил негромкую музыку.

Немного омрачала его настроение лишь мысль о том, что несчастных рыбок пришлось закопать в углу зимнего сада. А ведь они могли быть ещё живыми…

Глава семнадцатая

Он проснулся от собственного вопля: ему снова снилась женщина без лица. Она склонялась над ним, обволакивая его душным запахом каких-то приторных духов, но сквозь него пробивался отвратительный запах свежей крови. Когда он в первый раз его почувствовал? Наверное, тогда, когда в ночном клубе, где он работал, обкурившиеся посетители зарезали двух танцовщиц. Их убили прямо в зале во время исполнения номера, и теплая кровь одной из девушек брызнула ему прямо на грудь…

В окно комнаты робко вползал рассвет, ещё один душный, раскаленный июньский рассвет. Москва, похоже, решила действительно стать третьим Римом, хотя бы в области климата. Четыре недели столбик термометра зашкаливал за тридцатиградусную отметку. Четыре недели зноя, смога, безысходности. Люди сходили с ума в буквальном смысле слова, даже те, кто до этого всю жизнь был вполне уравновешен. Что же касается патентованных сумасшедших и тех, кто находился в так называемом «пограничном состоянии», то врачи всерьез предлагали поместить этот контингент в стационары. На всякий случай, до тех пор, пока не станет хоть чуть-чуть прохладнее. Но их предложение никого не волновало, да и места в стационарах были строго ограничены.

Олег посмотрел вокруг себя: один. Лариска, значит, так и не появилась, то ли загуляла, то ли вообще усвистала куда-нибудь подальше от жары. А если… От внезапной мысли он даже зажмурился и почувствовал, как по всему телу разлилась липкая волна страха. А если не загуляла и не уехала, а попала-таки в тюрьму? При её образе жизни этого можно было ожидать каждую минуту. Впрочем, если Химик на свободе…

Олег сорвал трубку с телефона и лихорадочно начал набирать номер. Плевать на то, что сейчас шесть часов утра, главное — успокоиться. Сейчас он услышит хриплый и недовольный голос Химика, задаст ему пару вопросов и все встанет на свои места. Возможно, и Лариска у него, тогда вообще жизнь продолжается, а у него просто расшалились нервы. Нужно выяснить, нужно только все выяснить…

После первого же гудка в трубке раздался щелчок и сердце Олега радостно екнуло: все нормально, Химик даже и не спит, сразу снимает трубку. Но радость оказалась преждевременной: на том конце провода всего лишь включился определитель номера. Олег тихо выругался: технический прогресс, мать его так! А был ли раньше у Химика определитель? Кажется, был. Или… Идиот, был там определитель или не было, сейчас светиться совершенно незачем. По номеру телефона сыскари определят адрес звонившего с полпинка. И тогда… Тогда — тюрьма, ломка, дебилы-сокамерники. Надо было бросать трубку сразу после щелчка. Эта идиотская жара не дает возможности соображать.

И незачем было думать о ломке. Вот, уже задрожали руки и ноги, сердце частит, как сумасшедшее, во рту сухо. Ладно, как-нибудь нужно продержаться хотя бы до полудня, а потом, если Лариска не вернется, он поедет в Камергерский переулок к Музыканту и возьмет сразу несколько доз. Придется переплачивать, но тут уж ничего не поделаешь, безопасность дороже. А сейчас нужно принять пару таблеток тазепама и запить коньяком. Это помогает пережить самое неприятное время. Может быть, он даже заснет. Это было бы вообще идеально!

Почти полная бутылка коньяка обнаружилась в шкафу за видеокассетами. А вот с лекарством дело обстояло хуже. В Ларискиной аптечке нашлась упаковка с двумя сиротливыми таблетками успокоительного. Зато там было навалом простых белых коробочек с какими-то крохотными пилюльками. Черт его знает, что это было за лекарство! Вроде бы, Лариска ни от чего не лечилась и даже «колесами» не злоупотребляла: так, покуривала травку время от времени, так кто же теперь не курит? Только грудные младенцы, да старики в маразме.

Олег взял на всякий случай одну из коробочек и поставил её на тумбочку возле постели. Иногда и простая валерианка помогает выйти из «пике». Он принял две таблетки тазепама, сделал большой глоток коньяка прямо из бутылки и с облегчением почувствовал, как отступает дрожь, успокаивается сердце, а на смену тревоге и какому-то животному страху наплывает блаженная, прохладная волна дремоты. И он со стоном окунулся в эту благословенную волну…

— С тобой все в порядке? — спросила его Императрица.

Она сидела возле его постели и по своей привычке покачивала ногой в изящной домашней туфельке, отделанной каким-то экзотическим мехом. Только Ирка способна в такую жару надеть меховые тапочки! Босиком ходить — это ниже её высокого достоинства.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он, без особой приязни. — Зачем притащилась?

Императрица лениво потянулась, блеснула зелеными глазами и фыркнула:

— Что-то ты сегодня не в духе. Опять перебрал?

— Заткнись, — устало ответил он. — Тебя не спросил.

— И напрасно, — ответила она. — Я бы тебе дала хороший совет. Мне теперь все известно, миленький. Все видно.

Он поискал глазами, чем бы запустить в дорогую супругу, но под рукой стояла только бутылка с коньяком, ещё наполовину полная. Не расходовать же драгоценный напиток на эту стерву. Впрочем, можно просто придушить. Слегка. Чтобы часочек полежала в отключке, а он пока соберется с мыслями и решит, что делать дальше.

— Опять убить меня задумал? — равнодушно поинтересовалась Императрица. — Ну-ну. Может, по второму разу лучше выйдет.

Олега внезапно обдала волна удушающего страха. Как она здесь оказалась? Он же убил её, да, точно, убил и даже растворил тело. Что за идиотские номера? Или… Или эта сумасшедшая опять подсунула вместо себя двойника? Да не может быть, он же сам отвозил труп Юлии за город и надежно припрятал на какой-то свалке. От него и костей-то, наверняка, не осталось, в такую жару…

— Что молчишь? — осведомилась Императрица. — Задумываешь какую-нибудь очередную пакость? Кто тебе теперь помешал?

Химик! Только теперь Олег понял, что единственный человек, способный свидетельствовать против него, это Химик. Его и нужно убрать. Поехать к нему, под каким-нибудь предлогом войти в квартиру и… И что? Отравить Химика вряд ли получится, он сам кого угодно отравит. Задушить? Здоровый мужик, просто так не дастся. Нужно его напоить! А потом, когда он уже ничего не будет соображать, утопить в ванне. Блестящий вариант, все решат, что человек спьяну полез купаться и у него по такой жаре сердце не выдержало. Правильно, нужно поехать к нему с Императрицей, на красивую женщину он обязательно клюнет. И её, кстати, можно будет утопить в той же ванне. И все, концы в воду!

Олег даже хихикнул от восторга перед собственной изобретательностью, но тут же задохнулся при мысли о том, что он, кажется, сходит с ума. Он же убил Ирку, точно убил, ещё плакал потом почти сутки, потому что любил эту зеленоглазую дрянь, любил так, как никого ещё в жизни. Ну да, все правильно, так и было. Почему же она сидит тут как ни в чем не бывало, покачивает ногой, болтает глупости, подбивает его ещё на одно преступление? А-а, это не Ирка! Это Лариска, гадина, надела парик и притворяется Императрицей, хочет от него избавиться. Не выйдет, крошка! Мы ещё посмотрим, кто кого одолеет.