Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - Екатерина Голинченко

— Решин?! — Ондзи спешно подошел и взял его под руку.

Господи, как же давно это было, когда он мог каждый день видеть это лицо и слышать этот голос. Они оба успели сильно измениться за это время, но смогли ли они остаться близкими? В той, прошлой жизни они много значили друг для друга, а что же сейчас? Как близнецы, раньше они безошибочно могли чувствовать один другого. Но в этот раз Ондзи, как ни старался, не мог ощутить, что же было с братом всё это время.

— Здравствуй! — блондин положил руку ему на плечо, и мягко продолжил, — Я так долго ждал встречи с тобой, брат, — и знакомые нотки родного голоса, отпечатанные глубоко в подкорке, заставляли дрожать пальцы и ресницы.

— Мы оставим вас, — видя, насколько оба были взволнованы, остальные деликатно предпочли удалиться.

— Не беспокойтесь, милые дамы, вам не стоит больше меня бояться, я теперь — обыкновенный смертный, и не смогу причинить вам вреда, — улыбнулся азиат, нарочито церемонно прощаясь, особенно с девушками под ревнивые взгляды мужчин, — Я останусь ночевать здесь, ведь и этот клуб, и агентство всё ещё принадлежат мне — но сомневаюсь, что нам и всей ночи хватит, чтобы наверстать упущенное в общении.

И им определенно было о чем поговорить, и чему поразиться, услышав истории друг друга.

— А ты стал другим, — Ондзи легким жестом убрал белые пряди с бледного лица брата, которого он давно считал погибшим и продолжал тайком оплакивать все эти годы, сложившиеся уже в века.

— Я стал ангелом, — доверительно прошептал блондин на японском, уверенный в том, что кто же ему поверит, если не родной брат.

— Когда ты ослеп? — Ондзи решился наконец спросить то, что волновало его сейчас больше всего.

— В тот же день, когда всё случилось, — Ондзи вдруг начало трясти от одних только воспоминаний, от которых он так и не смог избавиться даже за три прожитых столетия, он снова видел свою горящую деревню, которую сам же и уничтожил в припадке гнева, — Меня нашли умирающим демоны — падальщики, а зрения лишили демоны — ищейки, которым необходимо зрение невинных детей, чтобы выслеживать ауру людей с чистыми сердцами, намечая следующих жертв в бесконечном противостоянии добра и зла.

Боже! И как этот сидящий напротив него блондин-альбинос с такими знакомыми чертами, которые сам азиат каждый из нескончаемой вереницы дней видит в зеркале, может с таким спокойствием говорить об этом? У него, что — цельнометаллические канаты вместо нервов? Или в этой их ангельской обители напрочь лишены чувств? Его от одних только воспоминаний едва не выворачивает наизнанку, а тому хоть бы что. Он ведь тоже лишился всего в тот день. Один-единственный знак от него, знак, что брат жив, что он есть в этой вселенной — всё могло бы сложиться иначе, всё могло бы быть совершенно по-другому… Но ни одного знака не было… И всё случилось, как случилось… Не проходило ни одного дня, чтобы сам Ондзи не вспоминал родителей и брата, а вспоминал ли Решин? А ещё Ондзи подумал — какая ирония судьбы: двое близнецов стали отличными друг от друга, как свет и тень, как день и ночь. Что же стало с ними? Один стал ангелом, второй — бывший демон, лишившийся своих сил, ставший смертным. Даже бесконечность — не бесконечна. По правде говоря, азиат настолько устал от такой жизни, всей этой вереницы лиц… А сейчас он сидел рядом с некогда самым близким человеком, пытаясь осознать, что же с ними сделало время, в кого их превратило.

— Как ты… — хотел было задать вопрос Ондзи, но смущенно замолчал.

— Справляюсь, ты хочешь спросить? — успокоил его блондин, слегка улыбнувшись бледными губами, — Для того чтобы видеть людей насквозь, мне не обязательно быть зрячим. К тому же — я уже привык.

— Я так рад тебя видеть, брат, — азиат больше не смог терпеть, крепко обняв брата, и ощутил, как по его щеке скатилась слеза, — И не важно, сколько времени прошло.

— Всё это время я не переставал следить за тобой, но мне запрещено было вмешиваться, — светловолосый обнял его, пока Ондзи украдкой смахнул слезу, — Только сейчас мне разрешили встречу. Я здесь, чтобы защитить леди с золотыми волосами и дитя, которое она ждет. Её сын очень важен для мира, он — будущий ангел. А я избран оберегать мальчика, пока ему не подберут наставника — я для этого, увы, не подхожу из-за моей слепоты.

— А у твоих крылатых собратьев своеобразное чувство юмора, должен тебе сказать, — Ондзи подумал, как всё любопытно переплелось, что его брат станет хранителем ЕЁ сына. Сына Даниэллы…

— Какое есть, — смиренно улыбнулся блондин.

— Понять только не могу, почему на тебе морская форма? — поинтересовался японец у брата, с интересом разглядывая его облик.

— Ах, это, — едва слышно рассмеялся собеседник, — Служил судовым медиком во флоте в русско-японскую, потом — во Вторую мировую… Кажется, мне идет такой стиль — как считаешь? Похож я на заслуженного ветерана?

Ондзи с улыбкой отмахнулся, и они ещё очень долго — пока рассвет не окрасил в нежно-розовые оттенки вид за окном. Ему оставалось только благодарить судьбу за такое счастливое совпадение: обретение давно потерянного брата, когда он больше всего уязвим и нуждается в поддержке, начиная свою жизнь в забытом качестве простого смертного.

А наши герои поспешили вернуться в родные стены, где они найдут силы пережить и осмыслить произошедшее.

Когда они, взволнованные до предела, переступили порог родного дома Маргариты, их встретила ещё более встревоженная мадам Валентина.

— Мама, что- то случилось? Откуда такое озабоченное выражение лица? — на самом деле, Маргарита боялась задать этот вопрос, и ещё более страшно было услышать в ответ, что с дочерьми, или с Аделькой, или с Алишером случилось что-то нехорошее.

— Девочки весь вечер сегодня были беспокойными, — словно оправдывая её самые худшие опасения, начала мать.

«Словно почувствовали, что родителям пришлось тяжело» — подумала Маргарита.

— Еле удалось их успокоить, уснули буквально за полчаса до вашего приезда, — и только тут девушка смогла выдохнуть спокойно, прогоняя из своего воображения пугающие картины.

Когда же в прихожую спустились, протирая заспанные глаза, Алишер с Рози и Аделина, она окончательно успокоилась, достав из сумочки обещанные им шоколадные конфеты, которые Ондзи передал детям в качестве угощения. В свете произошедших событий, после всего пережитого, она, к своему стыду, чуть не забыла о том, что обещала им попросить у азиата эксклюзивных сладостей, доставленных прямиком из Японии по их просьбе.

От шума в прихожей, на втором этаже проснулись близнецы, своим плачем требуя внимания к себе.