Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное одно — мне его не догнать.
И это бесит! Бесит страшно!
Все и всё у вас — дерьмо — стало быть, и я тоже! Чёрта с два вы мне это внушите!..
Вдруг он предупреждающе поднял руку и остановился. Мне же безумно захотелось выпрыгнуть перед ним и хоть таким образом, хоть на секунду, оказаться на шаг впереди! Я сиганула мимо него вперёд и!..
И вовремя была поймала за вещевой жилет, на котором повисла, как схваченный за шкирку щенок — ведь вниз из-под ног катился крутой склон… В миллиметре от бесславного падения я успела подумать, что нынче голова у меня действительно дурная. Но когда наставник, подняв своего ученика на ноги, озвучил это, гнев опять заполонил разум — ещё хуже и горше от того, что он был прав.
В ночь с третьего дня на четвёртый сна практически не было позволено — мы покрыли безумную по размерам территорию, пройдя все намеченные гнёзда. Благо, здесь их располагалось не так уж много, включая уже «почищенные» инфразвуком километры. И, отоспавшись на полпути к побережью, двинули навстречу окончанию текущей вылазки.
Я устала страшно. И не помогал ни стимулятор, ни маслянистая плоть акогата, ни шуточки Мичлава. Правда, последнее оказывало хоть какой-то эффект — злость била из меня вместе с пульсом, как пущенная кровь, и иногда придавала сил. Но я старательно молчала всё время после ухода от запрещённой «базы». Во-первых, тщетно демонстрируя несогласие, а во-вторых, успешно не позволяя охотнику наслаждаться своей реакцией на его остроумие. Впрочем, его моё молчание только забавляло, как и предыдущие попытки отвечать. Тем более что рабочих моментов забастовка не касалась.
Когда до побережья оставалась всего пара километров, мысленно я уже стала предвкушать отдых. Совсем немного — и лагерь встретит умывальником, сменой одежды и постелью…
Но нас ждала совершенно неожиданная (для меня) встреча. В какой-то момент Мичлав услышал что-то, остановился и сделал знак затаиться. Превозмогая усталость и разочарование, я послушалась и присела у него под боком. И вскоре обнаружилось, что он опять прав — слева показалось два зеленоватых силуэта. Квазиантропы?! Тут?! Но мы же зачистили эту половину Первой Полосы! Неужели они пришли со Второй, причём разминувшись и с нами, и с пушками-маркерами, которые мы устанавливали на нашем пути?!
Такова была погрешность охоты. В случае Мичлава она составляла где-то полпроцента — наименьшая цифра среди охотников первой категории. И эти полпроцента мы сейчас видели перед собой.
Наставник нахмурился, примеряясь к выстрелу. Особи было две, они находились довольно далеко и от нас и друг от друга. Можно было бы подобраться ближе, рискуя привлечь к себе внимание. Мичлав выбрал другой вариант — подтолкнув меня локтем, он указал, что сейчас мы должны разойтись. Он двинется налево, мне же предстоит двигаться направо, вон до того дерева, и взять на себя вон того зверя. С этих позиций можно выстрелить, не подходя ещё ближе. Я приложила ладонь ребром к горлу — стрелять на поражение? Мичлав покачал головой и дважды изобразил пальцами вспышку — нет, стрелять маяками. И на моё удивление кивнул в сторону зверей и показал наличие груди — это самки. Тогда я вспомнила, что самки не становятся вояжёрами, как самцы, и не бродят поодиночке или парами в поисках новых стай. Они путешествуют только вместе со всей группой. Значит, где-то неподалёку должны быть и остальные.
Итак, мы разошлись и двинулись каждый в свою сторону. Перед этим наставник многозначительно поднял бровь, как бы говоря, что мне оказывается доверие, поэтому не подведи. И, чувствуя себя чертовски опытной, я с привычной осторожностью направилась к указанной позиции. Я знаю, как неслышно ступать, выслеживаю всё, что может нарушить тишину. Знаю, как обойти любой лист, чтобы он не всколыхнулся. Вот наконец достигаю намеченного дерева. Чувствуя себя лукавым хищником, целюсь и выстреливаю очередью маячков — в цель! Самка взвилась, чувствуя укусы, но спустя уже пару секунд затихла.
Выглянув из-за ствола, я увидела и вторую самку — мишень Мичлава. Однако он по-прежнему не стрелял, иначе она отреагировала бы так же, как и моя. Кажется, она отошла дальше от его расположения? Может статься, он не попадёт с такого расстояния.
И тут шальная детерминационная оса опять ужалила меня в мозги. Он не попадёт — так я попаду! Я ведь ближе!
Осторожно обойдя дерево, я выползла вперёд, на удобное для выстрела место. Чуть привстала, целясь…
И вскрикнула! ведь спину прожгло острой и горячей болью!..
…Свет в рабочем модуле загорелся, едва его дверь была открыта.
— Каким местом я думал, когда всё это затевал?.. — решительно входя, проворчал Мичлав. — Что стоишь? Раздевайся, снимай майку и садись!
Сам он тоже принялся остервенело сдёргивать с себя ремни оружия. Я, осторожно подобравшись к противоположному краю рабочего стола, начала снимать экипировку. Шевелиться было страшно, хотя все болезненные ощущения пропали уже через несколько секунд после попадания маяков мне под кожу. Их оболочки с анестетиком растворились и обезболили ранки.
Всё, что сказал тогда Мичлав, я не решусь воспроизвести. Эта речь могла бы занять три листа, и цензурными в ней были бы только предлоги. Но я всё выслушала стойко и молча, потому что прекрасно понимала, какую совершила глупость. Чем в тот момент думала, выходя между ним и зверем — не знаю… Мне очень повезло, что стреляли мы маяками, а не боевыми пулями! А если бы нет? Ещё моя вина отягчалась тем, что зверей пришлось убить, ведь они услышали мой крик и сразу бросились на врага. Где-то поселилась новая стая, а лазутчики были потеряны.
— Шевелись, хватит копаться! — рыкнул Мичлав, сбрасывая вещевой жилет на стол.
Он с грохотом выкатил ящик мединвентаря и основную аптечку на середину помещения, ногой толкнул к ним стул на колёсах. Затем, раздражённым жестом повторив приказ садиться, вышел из модуля.
Мне было стыдно… Теперь я действительно чувствовала себя дерьмом. Особенно по сравнению с ним и в его же глазах…
Мой жилет со спины теперь украшал ряд мелких дырочек — семь штук. Вот обрадовались бы журналисты, если б узнали. Хорошо хоть в спину всё это попало, а не в…
Ловя момент одиночества, я поскорее обнажилась, и Мичлав застал меня уже целомудренно прикрывшейся окровавленной футболкой. Он на ходу вытирал руки чистым полотенцем.
— Давай садись! — из единственной неупорядоченной кучи барахла в углу модуля
