Зеркало Мерлина - Андрэ Нортон

Талахасси опять была одна. Вода по-прежнему капала в раковину. Касти специально оставил ее. У девушки пересохло во рту. И пустой желудок тоже начал настойчиво напоминать о себе. Талахасси прижала к нему руки, как будто одним прикосновением могла убедить его, что не так уж он и голоден.

Ах, если бы Айдис попробовала нажать кнопку! Одна из четырех должна была открыть клетку! И вот она должна сидеть здесь взаперти для удовольствия Касти. Талахасси попыталась занять свой мозг теми случайными намеками, которые он обронил. Действительно ли он из другого мира? В памяти Ашок сохранились старинные сказания о «Небесных лордах» с их удивительными знаниями, посетивших Кем тысячелетия назад. Память Талахасси готова была неразумно болтать о летающих тарелках и о предположениях насчет древних космонавтов, давших толчок к развитию цивилизации в этом времени и мире.

Но мог ли Касти проскользнуть через щель в пространстве-времени, как случилось с самой Талахасси, просто шагнуть из другого мира, похожего на этот, но шедшего по другим путям истории? Это, в сущности, неважно. Главное состоит в том, что он не только здесь, но и готовится привить Амону собственный стиль жизни.

Как хочется пить! Вода капает… Талахасси до того голодна, что чувствует, как к ней подступает дурнота. Долго ли она сможет продержаться? Она даже не знает, давно ли сидит здесь. Внушенное Касти беспамятство могло быть и долгим.

У нее разболелась голова и от сильного света, и от сосущего голода. Похоже, что ее мужественное сражение с потребностями тела будет проиграно. Талахасси снова опустила голову на колени. Она готова была уснуть в полном изнеможении.

Что-то холодное дотронулось до ее локтя, и из этой точки по руке разлилась пульсация. Похоже было и раньше. Мозг, казалось, стал медлительным, мысли ворочались с трудом. Что это?

Она едва разлепила веки. На этот раз ее экстрасенсорность притупилась и не тревожила ее. По ту сторону клетки в воздухе извивался тот самый призрачный змей, который так напугал ее перед приходом Касти. И сейчас он снова просочился через сетку, чтобы дотронуться до Талахасси.

Даже страх пробуждался в ней сейчас медленно. Она не сделала ни единого усилия, чтобы избежать этого жуткого прикосновения. Существо впилось в ее плоть. Теперь оно больше не было таким тонким, таким разреженным. В тупом ужасе Талахасси смотрела, как нить становится молочной и непрозрачной. В то же время она понимала, что таким путем у нее отнимают силу. Под этой нитью двигалось что-то темное, оно наливалось жизнью, становилось крепче. Талахасси отчаянно старалась оторвать от себя эту нить, но не могла: она прилепилась к руке и сосала, сосала…

Талахасси слабо вскрикнула. Как ни храбро она разговаривала с Касти, как ни старалась остаться сама собой, бороться с этим она больше не могла. Она слишком устала, чтобы защищаться.

Девушка со стоном упала на пол; существо все еще питалось, если только этот вампиризм можно было назвать питанием. Затем, прежде чем она полностью была опустошена, существо отпустило ее. Она с удивлением увидела, что в воздухе появилось что-то еще, и решила, что это Акини. Теперь он был молочно-белый и у него была рука с гибкими пальцами.

Открыв от изумления рот, Талахасси поднялась на колени. Рука махала в воздухе, как бы собираясь выполнить какое-то действие. Очертание фигуры изменилось, будто ей было не по силам держать форму.

Теперь она повисла перед ящиком с кнопками. Опять сон? Может, это существо послано Касти, чтобы продолжить ее мучения и превратить ее в послушное орудие?

Рука метнулась вперед. Талахасси не могла видеть, что она там делает. Конечно, в сетке вокруг нее не произошло никаких перемен. На минуту ее охватило горькое разочарование. Если рука призрачного существа не намеревалась ее убить, то, может быть, она поможет ей? Нет, ничего не случилось. Она как была, так и осталась пленницей.

Талахасси видела, как рука увядает, как пальцы теряют форму и становятся пучками материи, из которых были составлены. Существо, опять ставшее бесформенным, снова двинулось, но не к клетке, а к столу. Талахасси и оглянуться не успела, как оно уже повисло над клеткой с жезлом и ключом.

Может быть, оно…

Сердце Талахасси подскочило. Пусть она не свободна, но тот, другой… Она следила за меняющей свою форму каплей, в которую оплавилась рука призрака. Капля прошла сквозь сетку клетки, дотронулась до острия жезла и, быстро отпрянув, рассеялась, исчезла.

В воздухе почувствовалось напряжение. Акини исчез, откинутый силой, которой хотел воспользоваться. Но что он делал у контрольного ящика? Может, вывернул какой-нибудь невидимый защитный механизм, который Касти поставил для охраны украденного?

Ашок… Ашок знала, что могло быть сделано. Если бы Талахасси полностью растворилась в Ашок, это, конечно, дало бы шанс на спасение. Но если она растворится, то сможет ли когда-нибудь опять стать собой?

Только… только она считала, что за возможность победы можно заплатить даже такую цену, как потеря самой себя. Она закрыла глаза, настойчиво вызывая память Ашок, и открыла свой мозг, уступая его…

Талахасси села. Тело ее, по правде говоря, ослабело, но она все еще могла собрать какое-то количество внутренней энергии и молилась, чтобы ее оказалось достаточно для того, что предстояло сделать. Она пристально уставилась на драгоценную головку жезла.

— Иди ко мне! — приказала она со всей силой, какая у нее осталась. — Иди ко мне!

Жезл медленно поднялся с поверхности, на которой лежал, своим более легким концом. Его тяжелая, украшенная драгоценным камнем верхушка стремилась к проволочной сетке клетки.

— Иди ко мне!

Верхушка жезла все сильнее давила на стенку клетки. Талахасси собрала всю силу, что была в ней. Клетка покачнулась и упала набок. Она была без дна и жезл оказался на свободе. Он взвился в воздух, понесся к Талахасси, которая звала его, и, как копье, ударился в клетку. Брызнуло ослепительное пламя, заставившее Талахасси вскрикнуть, но она успела защитить глаза. Когда же девушка рискнула снова взглянуть, то увидела, что жезл лежит на полу. Там, где он пробился через сетку, чернело пятно, быстро расползавшееся дырами. Металл гнил на глазах, как испорченный гриб.

За увеличивающимся отверстием она увидела ключ и слабо подняла руку.

— Иди! — еще раз приказала она.

Ключ поднялся медленно, лениво, потому что она звала его из последних сил. Но он повиновался ей, двигаясь по воздуху толчками, и, наконец, опустился на ее дрожащую ладонь.

Дыра в сетке была уже достаточно большой, чтобы выйти через нее из клетки. Прикосновение ключа влило в Талахасси новые силы. Она вышла на волю, подняла жезл и встала в полной своей силе со своим оружием в руках.